Юлия Бажова - Сети

– Все будет хорошо, – негромко сказал Рав, ни к кому в частности не обращаясь. – Эй! – Он шутливо пнул расслабленное сытным ужином, распростертое на земле тело напарника. – В седле выспишься.

Токо, вставая, закряхтел и заворчал, выхватил у него в отместку кусок сыра. Через минуту копыта захрустели по подмерзшей целине. Навстречу, с реки полз туман.

Побережный лес тянулся через холмы. Дорожка, протоптанная лошадьми Имандры и Керна в глубоком снегу, то спадала в низины, то поднималась на пригорки. Похмелье нисколько не помешало безошибочно выбирать крайтчайший путь, хотя лежал он порой через колючие кусты и бурелом. Подтаявшее местами ледяное поле реки слева хорошо просматривалось сквозь голые ветви. Противоположный берег выглядел в тумане широкой размытой полосой. По-прежнему ни одной живой души вокруг, кроме растревоженных появлением всадников белок и негромко перекликающихся ворон; ни одной дорожки или колеи, которые бы намекали на близость моста.

Через несколько миль лес оборвался. Холм, словно срезанный гигантским ножом, спускался довольно крутым обрывом. Коварная ловушка для ночного или нетрезвого путника, не обладающего Даром. Внизу простиралась огромная равнина; широкая река, растянувшаяся на добрые пятьсот ярдов, огибала ее полукругом. Следы шли по склону наискосок, в сторону, куда заворачивала река. Морган напрягся, разглядывая засиненные сумерками группки кустов у подножия холма.

– Дурные головы, – выдохнул он, убедившись в отсутствии мертвых тел. Поймал за рукав Равена. – А тебя куда несет? По горам соскучился?

– Местечка покруче они не нашли, – рассмеялся Токо и вдруг резко вытянул руку вперед. – Смотрите!

Морган выпрямился. Прямо под ними изо льда торчали подгнившие деревянные сваи – все, что осталось от моста. Взгляд и Дар заскользили по реке. Лед возле берега подтаял, кое-где обнажив воду. Крепкие места, которые выдержат лошадей, остались лишь на середине. О переправе нечего и думать.

– Гребаные карты, – пробормотал он. – Иллас утверждал, что они свежие.

Рав хмуро усмехнулся.

– Кто в этой глухомани проверяет их свежесть. У меня ощущение, что за последние сто лет мы тут первые. – Он спешился, спрыгнул в обрыв. Присев на корточки, положил ладони на следы. – Они не вернулись. По крайней мере, полмили, которые я ощущаю, ехали вдоль реки.

Старый мост разрушился, значит, где-то должен быть новый: впереди, потому что предыдущий мост они оставили за собой утром. Возвращаться означает потерять время. Так рассудили Имандра с Керном. Морган почесал затылок, припоминая карту. На другом берегу несколько маленьких деревень, за ними – глухие леса, тянущиеся на десятки миль. Кому здесь нужен мост? Переправляются на лодках, зимой – по льду. Молодежь всегда надеется на везение. Он бы принял другое решение – отмотать по тракту назад. Следующий мост, с учетом бездорожья, в неделе пути, а до него – бесполезная, пока река не очистилась ото льда, паромная переправа. Но теперь придется двигаться по следам ребят и повторить все их эксперименты, удачные и не очень. Морган обнаружил, что делает то, от чего минуту назад предостерегал Равена: спускается по следам сестры и парни следуют за ним. Все-таки Иллас, как бы Арр ни брызгал ядом в его адрес, думал нужным местом, и за эту парочку его стоит поблагодарить. Преданность, надежность, немногословность, умение быть незаметными, невмешательство в личную жизнь. Давал ли он что-нибудь взамен? Когда земля под копытами выровнялась, Морган обернулся и с улыбкой сообщил своим спутникам:

– Ночью будем отдыхать.

Следующие четыре с половиной дня стали плавным возвращением от сытого расслабленного отпуска к привычной отрядной жизни. Желудок настойчиво требовал чего-нибудь повкуснее печеных окуней и елового отвара, а тело чесалось даже там, где по идее чесаться нечему. Учитывая скорое окончание рейда, Морган нашел отвыкание от удобств весьма полезным. Превращение зажиточных сыщиков-торговцев в лесных бродяг происходило гораздо более стремительно и менее болезненно. К моменту, когда они, потные, небритые, с ног до головы забрызганные грязью, спустились с лесистого холма на ровный участок берега, куда подъезжают с большака и грузятся на паром возы, воспоминания о накрахмаленных скатерках и белоснежных салфеточках в питейном заведении Грита вызывали у Моргана смешливое недоумение, будто это произошло с кем-то другим и не в этой жизни.

Лед вокруг широкой деревянной пристани растаял, и начавшее уже пригревать солнце плескалось в свинцовой воде. Просохшая площадка перед пристанью ждала первой травы. Паром был вытащен на берег и крепко привязан к старым могучим дубам, чтобы его не унес весенний разлив. Ярдах в ста от воды стоял дом владельцев переправы – большой, добротный, из крепких бревен, почерневших от времени, с высоким крыльцом, выходящим на реку. Внутри Дар Моргана обнаружил двоих: мужчину и женщину. Манну мужчины венчала вращающаяся белесая воронка. Морган ощутил укол подозрения. Жителей малонаселенных территорий не делают осведомителями. Он окинул беглым взглядом противоположный берег. Точно такая же пристань, низкие длинные деревянные строения. Склады. Значит, здесь швартуются баржи. А за складами по склону холма поднимаются бесчисленные треугольники крыш. Деревня простирается на несколько миль вверх по течению. Возможно, это снова нервы, и, когда река свободна ото льда, на переправе многолюдно. Морган перебрал содержимое внутреннего кармана: сначала внутри, потом извлек измятую пачку карт и стал просматривать каждую в отдельности.

– Сезонный шпион? Не слишком-то разумно, – подтвердил Токо его подозрения. – Хочешь пообщаться?

– Нет. Не будем показываться ему на глаза. Еду купим в деревне. Не могу найти список Повешенных. Наверное, отдал Керну вместе с картами.

– Думаете, он не наш? – с сомнением спросил Рав. – У них же канат нашего изготовления. – Он кивком указал на паром: толстый пеньковый канат был прикреплен к вороту, который на воде приводит посудину в движение, и свернут в бухту. – И они знают, что он не гниет, иначе бы не оставили на зиму.

– Это ни о чем не говорит. – Морган кое-как свернул карты, запихнул обратно в недра куртки. Развернул лошадь к дорожке, ведущей мимо дома и огороженного пастбища через поле, отделяющее хозяйство паромщика от остальных домов. Мельком он успел заметить следы копыт, тянущиеся дальше по берегу: Имандра и Керн в деревню не заезжали. – Надо быть законченным дебилом, Рав, чтобы, работая на реке, не знать, что наши канаты долговечнее дикарских. И не факт, что он пролежал здесь зиму. Готовятся к сезону. Река вот-вот вскроется.

– Ну, не вот-вот, допустим, – пробурчал Равен.