Юлия Бажова - Сети

Морган искупался, чтобы не вонять, – больше для Марго, чем для себя. Его снова знобило, раненая рука ныла.

«Девочка, безусловно, очень восприимчива и чувствительна, – думал он, поднимаясь в горку, к конюшне. – Головушка у нее перегревается, когда бедняжка пытается разложить по полочкам то, что туда вваливается. Но видеть события на расстоянии да еще с такой точностью, пусть и во сне…»

Ледяшка, земля нераскрытых тайн. Не в ней ли дело? Существуют места, где недра земли извергают мощные потоки Манны: там проходят подземные водные потоки, залегают руды, зарождаются вулканы, образуются стационарные врата, происходят всякие странные явления с Даром. Где-нибудь неподалеку от логова Иштвана может быть такое место, и его Манна обостряла восприятие девушки. Впрочем, эту гипотезу проверить нетрудно.

«Останутся ли там хоть какие-нибудь зацепки, которые облегчат поиски?»

Иштван наверняка успел не только смыться, но и замести следы. Если, конечно, не помер от хохота.

Морган спрыгнул в сено.

– Не спишь? – позвал он. Как будто не знал!

Сено в ответ тихонько зашуршало.

– У тебя нюх на преступников. Научись сдерживать эмоции при виде мертвецов, и можешь смело наниматься в гвардию порядка.

Молчание. Его слова словно обожгли девушку. Она свернулась клубочком и прикрыла рукой голову. Морган понял, что совершил ошибку, но не мог сообразить какую.

– Я пошутил. – Он в растерянности сел возле нее. – Что случилось?

Марго шмыгнула носом и загундосила:

– Я не хочу возвращаться. Отец наверняка в курсе той истории. Подобные происшествия редко остаются в тайне. Кто-нибудь да проболтается по пьяни, а соседи подхватят. Кроме общественного порицания и стыда меня там ничто не ждет.

«Это не вся правда», – почувствовал Морган. За ширмой этих слов скрывается нечто более глубокое и больно ранящее ее, чем возвращение домой. Как ни напрягал он Дар, не мог донырнуть до разгадки. Многодонное озеро… Не остается ничего, кроме как принять ее игру.

– Ты сражалась с претами. Ты побывала на ледяном материке и в Погибшем мире. Ты владеешь магией – немного, но владеешь. И тебя заботит, что о тебе думает жалкая стайка особей, ошибочно считающих себя разумными… Да ты должна хохотать им в лицо!

– Сражалась… – фыркнула Марго сквозь слезы. – Да я чуть не описалась от страха!

– Я тоже. Запомни: никто не сможет тебя унизить, пока ты сама не сочтешь себя униженной. Малыш… – Морган положил ладонь ей на плечо. – Мне нужно сообщить о твоей находке и купить лекарств – я неважно себя чувствую. Здесь неподалеку лагерь Суров. Побудешь одна пару часов?

– Тебе совсем плохо? – встревожилась Марго. – Я еду с тобой! – Она села и начала спешно приглаживать растрепанные кудри.

– Нет-нет! Не настолько, чтобы я не мог преодолеть верхом три мили. Ты должна отдыхать и набираться сил.

– Ох… – Ее руки в бессилии упали на колени. – Их лекарства точно не сделают тебе хуже?

– Ну что ты! Это клевета. Лекари намеренно распространяют ее, чтобы избавиться от конкуренции. Если я задержусь, дождись меня. Очень тебя прошу. Пожалуйста. Ни шагу с сеновала до моего возвращения!

Вздох. Грустный кивок.

Морган нашарил ремень седельной сумки и в два шага оказался у оконца. Его настойчивая просьба преследовала одну-единственную цель: оградить девушку от общения с хозяевами. Несколько фраз, которыми Морган перекинулся с фермершей, договариваясь о ночлеге, выдали в ней склонность к неумеренной болтовне.

– Морган…

Он оглянулся через плечо.

– Будь осторожен! И пожалуйста… возвращайся!

Приободренный, он улыбнулся в темноте.

Бодрствующий в лагере был один. Дозорный поднял голову лишь тогда, когда Морган ступил на его личную территорию, ограниченную освещенным кругом. Морган поздоровался и представился.

– Ольвис Алайя, – равнодушно отозвался парень. – Каким ветром занесло? – И смуглая физиономия со сросшимися на переносице бровями, и Манна Ольвиса излучали беспросветную скуку. Чтобы не заснуть, он жевал сосновую смолу и шлифовал какой-то прозрачный кристалл; судя по небрежности, с которой он это делал, – на продажу. Ломтик хлеба, насаженный на воткнутый в землю возле костра ивовый прутик, источал аппетитный запах подгоревшей ржаной корочки.

– Попутным. – Морган выбрал подходящий чурбачок и уселся напротив. – Горный хрусталь? – Начинать разговор надо если не с приятных вещей, то хотя бы не с обезображенных покойников. И уж конечно, не с развернутых ответов на вопросы.

– Кварц-волосатик. Пользуется огромной популярностью у дикарей как приворотное средство. Они думают, он волшебный камень – волшебный сам по себе, или это мы вдыхаем в него любовные флюиды. – Ольвис извлек у себя из-под ног отполированный шестигранный кристалл, сдул с него золу, налетевшую от костра. – Глянь, какая красота! – Он протянул кристалл на ладони так, чтобы Морган увидел на просвет тоненькие волоски внутри. – Отдам за полцены. Жене подаришь. – Парень скользнул взглядом по груди, где обычно носят брачный талисман, и поправился: – Ну, или кому-нибудь… – Он смущенно кашлянул. – Если этот не нравится, у меня еще есть. Малахит – бусы, кулончики-сердечки. Агат – голубой, желтый, белый и черный. Яшма, бирюза, аметист..

– А новости?

Обиженный безразличием к плодам своего творчества, Ольвис надул губы и вернулся к своему занятию.

– Тоска. Попы держат на голодном пайке. В их мозгах с двумя извилинами и тремя червяками не укладывается, что нечисти нет, потому что есть мы, и что им по гроб жизни с нами не расплатиться. Приходится камнями приторговывать. С рынка, хвала Богам, не гонят, хоть и грозятся.

В ответ на просьбу встретиться с командиром Ольвис вяло промямлил, что оный, Илим Кайтес, ныне Антар-Кайтес, шесть дней назад женился на своем советнике, и в данный момент они кормят комаров. Кормить комаров означало заниматься любовью на свежем воздухе и почтительном расстоянии от прочих разумных существ. Вторых мозгов у Илима не оказалось, хотя по правилам советников должно быть двое. Отсутствие командира в общем-то играло Моргану на руку – всякое начальство прилипчиво и не в меру любопытно. Он начал с трупа на реке, исключив из повествования Марго, и был прерван на первой же фразе.

– Забей. Твой покойник пятый или шестой за последние полгода. Мы попам раз сообщили, что тут кое по ком виселица рыдает, они сказали, сами разберутся, а уж по ком она точно рыдает, так это по нас. Посуетились, поверещали, на том все и заглохло. Трупы не местных, плывут откуда-то. – Он выплюнул кусочек смолы и зевнул. – Отпечатков на них нет. По крайней мере, на первых двух не было. Так что не грузись и иди спать. Есть где ночевать-то? А то вон командирская палатка свободна. До утра они не появятся.