Владимир Меленьтьев - Принцесса черного замка.

Арина лихорадочно соображала, какую легенду выбрать, чтобы ни оставить ни малейшего шанса поймать её на слове. Сама атмосфера в комнате говорила, что слезы и мольбы здесь в расчет не принимаются.

— Хорошо, я скажу вам правду, хотя и не знаю, поймете ли вы меня. Я пленница дочери короля Черной башни, — в шатре сразу стало тихо. Принцесса частенько присутствовала на допросах и поняла что это хороший знак.

— Меня захватили в плен вместе с моими родителями и сестрами, чтобы я служила в свите моих врагов, — девушка страдальчески закрыла глаза и поджала губы, — если я вдруг ослушаюсь, их убьют. Госпожа взяла меня с собой на войну, чтобы я прислуживала ей там. Но так случилось, что я с госпожой была в отряде, который шел в разведку. Мы попали в засаду. Когда бой был рядом, я в страхе спряталась, и меня не стали искать. Потом я пошла в город, отдала ростовщику свои драгоценности, и сейчас спешу назад в рабство, чтобы спасти моих сестер и родителей, — из глаза девушки выкатилась одинокая слезинка, — если они конечно еще живы!

Главарь усмехнулся и упёрся руками о стол. "Интересно, где они его взяли?" — пронеслось в голове у девушки.

— И вы хотите, чтобы я поверил этой идиотской истории?! Вы хоть понимаете какова вероятность того, что это могло произойти на самом деле?!

— Я боялась, что вы меня не поймете… — пленница выпрямилась с видом мученицы, — вот вам моя спина, начинайте писать!

Но писать никто ни начал, допрос продолжался больше часа. Главарь никак не мог найти слабого места в рассказе, Арина по сути пересказывала свою жизнь от лица одной из своих служанок, что было совсем нетрудно, ибо в детстве она частенько слышала их рассказы о своих землях, и даже запомнила кое-какие имена.

Наконец стало понятно, что в историю поверили.

— Значит вот как?! Не тебе одной лапушка, Черный замок как кость в горле. Мой отец был братом короля. Когда королевство пало под натиском нежити, нам с отцом удалось уйти с частью своих людей, потом мы еще добрали кое-кого. Уже девять лет мы скрываемся в этих лесах без родины, без надежды на возвращение, добывая пропитание грабежом! Два года назад, мне еще не исполнилось двадцати, отец погиб в стычке с какими-то купцами, а ведь он мог бы стать королем! — и бывший принц в ярости стукнул кулаком по столу.

— Интересно, убил бы он меня на месте, узнай что я дочь его главного врага? — подумала девушка.

— Я думаю, вы сможете пощипать казну наших врагов, — осторожно начала Арина, — если вы отвезете меня к королю зачарованной страны, его дочь наверняка даст награду, ей нравится, когда я за ней ухаживаю — девушка постаралась, чтобы последние слова прозвучали двусмысленно, — а я смогу спасти своих родных.

— Ха, — ухмыльнулся принц-бандит, — зная нравы тамошних правителей, я уверен, что все твои родственники уже мертвы!

— Что-то слишком много он знает! — со злостью подумала принцесса.

— Так что теперь ты никто, ни дома, ни родственников, ни богатых заступников… Говоришь, хорошо служила прежним господам? Ну что ж рабыня, а не пора ли тебе сменить господина?

Арина выругалась про себя, дело обретало скверный оборот.

— Привяжите её!

Девушку поволокли к деревянной штуке, сбитой из жердей так, чтобы удерживать пленника. Она напоминала букву Ж, только без средней палочки внизу. Жертву привязали за руки и за ноги к этому своеобразному кресту, а к средней жерди примотали голову. Вся конструкция была надежно врыта в землю. Разумеется, Арина прекрасно понимала, что сейчас случится, но не видела ничего, что бы могло помешать главарю осуществить свое желание.

— Все вон! Я хочу поговорить с добычей наедине, — он криво улыбнулся.

Принцесса лихорадочно искала выход, но в голову ничего не приходило. Бандит подошел к ней и начал медленно гладить через платье, девушка молчала. Все больше распаляясь, он сжимал её все грубее и, наконец, прижавшись всем телом, буквально придавив пленницу к жердям, поцеловал в губы. Арина почувствовала, как его язык проник к ней в рот, и укусила, по настоящему, как когда-то в детстве обещала отцу.

— Ааааааа! Шо шы дешаешь, шварь?! — бандит сплюнул кровь на пол. Все желание мгновенно испарилось. Никто не прибежал, должно быть вопли и крики были нормальным явлением, когда главарь оставался наедине с пленными.

— Да как ты смеешь?! Я швырну тебя моим молодчикам, они тебя будут насиловать, пока не сдохнешь!

— Давай бросай! Я за свою жизнь навидалась таких людей! И что ты им скажешь?! Что не смог справиться с пленной девчонкой? Давай, давай! Брось меня им, пусть сделают из меня овощ! Посмотрим, как тебе потом будет весело с бревном, после всех своих прихвостней! Большой начальник, который робко ждет своей очереди, и получает только то, чем уже надоело пользоваться другим!

Он с размаху ударил девушку по лицу и выскочил из палатки.

— Охрана! Привяжите её к дереву, голой, 20 ударов плетьми, — он сплюнул кровь.

Арину отвязали, вытащили из палатки. Уже темнело. Сорвав платье, её примотали к дереву лицом к стволу. Когда кнут опускался, она только морщилась и царапала ногтями кору. Затем её отвязали и оттащили в землянку, вырытую под корнями деревьев. Нащупав в темноте какую-то подстилку, принцесса зарылась лицом во что-то мягкое и потерла сознание.

Ночью девушке на спину наложили мазь. Немного успокоившись, главарь подумал, что не стоит допускать смерти пленницы от заражения крови. Она лежала, не вставая, до вечера следующего дня, ближе к вечеру её снова привели в палатку главаря и обнаженной привязали к жердям, замотав рот кляпом. Никто не сказал ни слова, подойдя к пленнице с серьезным лицом, бандит сразу приступил к делу. Он смотрел прямо в глаза девушки, а она смотрела в глаза ему. О боли и удовольствии никто не думал — это был поединок! Торжество, светившееся во взгляде насильника, угасало, осталась лишь злость. Глаза Арины ясно говорили, что с её телом он может делать что хочет, но победить не сможет все равно. Сейчас она впервые по настоящему начала понимать ненависть своей матери и печаль своего отца. Когда все закончилось, бандит молча отвернулся и отошел в сторону, принцессу все так же в тишине отвязали и унесли в землянку.

Прошло еще два дня, девушку больше никто не трогал. Целебная мазь потихоньку заживляла раны, её регулярно кормили. Арина не плакала, она знала, что победа осталась за ней, а что касается боли и унижения, что ж боль она испытывала сама и причиняла другим, а за унижение она сквитается с обидчиком в свое время, пока же надо было выздороветь и найти возможность бежать.

И здесь третий раз в нашу историю вмешался случай, в очередной раз все перепутав. К радости или к горю, но так уж устроена жизнь, что мы строим планы, а она их ломает.