Фуюми Оно - Тень Луны, Море Теней

Она застонала от отвращения, но не могла остановиться. Не обращая внимания на бьющую кровь, она вонзила меч глубоко в крыло птицы, вытащила его, откромсав приличный кусок крыла. Развернувшись, оказалась лицом к лицу с хрипящей, извергающей пену головой животного.

— Пожалуйста, перестань!

Громадная птица взмахивала раненым крылом, но не могла оторвать тело от земли. Ёко увернулась от бьющегося крыла и проткнула птичье туловище. Она закрыла глаза, чтобы не видеть, что делает, но почувствовала мягкое сопротивление в своих руках, когда лезвие прошло сквозь жир и мясо. Она вытащила его наружу, развернулась, и нанесла удар по птичьей шее.

Позвоночник животного остановил стремительное движение меча. Она вытащила меч, обрызгивая себя плотью и жидкостью, снова нанесла удар и начисто отсекла голову от тела.

Только после того, как она вытерла меч обо всё еще дрожащие перья птицы, к ней вернулся полный контроль над её телом.

Она разрыдалась от ужаса и бросила меч как можно дальше от неё.

Ёко перегнулась через край волнореза и вырвала. Всхлипывая, она сползла вниз по цементному подножию четырёхугольного заграждения и окунулась в море. Стояла середина Февраля. Вода была настолько холодная, что чуть не разрезала её пополам. Но её единственным желанием было смыть кровавое месиво со своего лица.

Придя в себя, она так дрожала от холода, что с трудом смогла вскарабкаться обратно на волнорез. Вновь очутившись на твёрдой поверхности, она разразилась слезами. Она плакала от страха и отвращения, плакала до хрипоты в голосе, пока у неё не иссякли слёзы.

— Ты в порядке? — спросил Кейки.

— В порядке?

В его выражении не было никаких чувств.

— Это было не всё. Другие следуют за ним. — Сказал он.

— И? — её тело словно онемело. Его предупреждение её совершенно не тронуло. Теперь, глядя вверх ему в лицо, она его совсем не боялась.

— Они сильны и беспощадны. Ты должна пойти со мной, чтобы я мог тебя защитить.

— И не думай.

— Ты ведешь себя глупо.

— Я хочу домой.

— У тебя дома тоже небезопасно.

— Мне плевать. Мне холодно. Я иду домой. Эти чудища в твоём полном распоряжении. Делай с ними что хочешь. — Ёко взглянула на него: — И вытащи из меня этого Джойю.

— Он тебе еще понадобится.

— Нет . Я ухожу домой.

— Глупая женщина! — взорвался он в таком гневе, что у Ёко глаза раскрылись от изумления. — Неужели ты желаешь своей смерти? Я не понимаю. Если ты не хочешь умереть, ты должна пойти со мной!

— Заткнись! — закричала на него Ёко. — Заткнись к чертовой матери!

Никогда, за всю свою жизнь, она не говорила ничего подобного кому бы то ни было. Её охватило странное чувство радостного возбуждения.

— Я делаю, что я хочу и я не хочу иметь с этим ничего общего. Я иду домой.

— Ты не слышишь, что я говорю.

— Я иду домой. — Она оттолкнула предложенный ей меч в сторону. — Ты мне не указчик.

— Ты не понимаешь опасности!

— Ну если меня это устраивает, тебе-то что? — ответила Ёко, слегка улыбаясь.

Тихим рыком он сказал:

— Это всё для меня.

Он кивнул, когда она проходила мимо. Прежде чем она могла отреагировать, две белые руки обвились вокруг и обхватили её.

— Что ты делаешь?

Она выпрямилась, чтобы посмотреть назад через плечо. Это была крылатая женщина, которая раньше доставила ей меч. Она сжала руки Ёко и вложила меч в её объятья.

— Отпусти меня!

— Ты моя госпожа, — сказал Кейки.

— Твой что?

— Ты моя госпожа. При любых других обстоятельствах я подчинюсь любому твоему приказу. Ты должна простить меня. Как только ты окажешься в безопасности, я предоставлю тебе все объяснения, какие пожелаешь. И если ты захочешь вернуться домой, я обязуюсь выполнить и эту просьбу.

— Когда это я успела стать твоей госпожой?

— Мне некогда объяснять. — Ответил он холодным взглядом. — Я был бы рад, если бы подобная тебе отреклась, но это не моё решение. Я не могу покинуть тебя. Всё, что я могу сделать, это не дать втянуть в это невинных. И если мне для этого понадобится сила, я её применю. Кайко, возьми её.

— Отпусти меня!

— Ханкъйо, — подозвал Кейки. Медно-шерстный зверь вырос из тени. — Мы должны убираться отсюда. Это место слишком пропахло кровью.

Рядом появился огромный пантерообразный Хъйоки. Всё еще удерживая руки Ёко, женщина взобралась на пантерообразного зверя и усадила Ёко перед собой на его спине. Кейки, в свою очередь, оседлал Ханкъйо.

Ёко взмолилась:

— Пожалуйста, я не шучу. Отвези меня домой! Вытащи из меня эту штуку!

— Но он же тебе не мешает, не так ли? Теперь, когда он полностью овладел тобой, ты не должна чувствовать его присутствие.

— Мне плевать, чувствую я его или нет! Убери его из меня!

Кейки обратился к Джойю:

— Не обнаруживай себя. Веди себя, как будто тебя нет.

Ответа не последовало.

Кейки кивнул. Ёко еле успела ухватиться за руки женщины, чтобы не упасть, когда зверь поднялся на задние лапы и взмыл вверх.

— Стой! — закричала она.

Пантерообразный зверь не обратил на неё никакого внимания. Он без всяких усилий поднялся в небо, по собачьи загребая воздух и медленно набирая скорость. Если бы не земля, постепенно исчезающая под ними, она бы могла подумать, что они вообще стоят на месте.

В то время, когда словно во сне, зверь мчался всё дальше и дальше от земли, внизу мелькнули последние проблески города, окутанного надвигающимся закатом.

Небеса были наполнены холодным светом звёзд. На поверхности земли созвездие огней обрамляло окраины города.

Зверь-пантера нёсся над заливом, словно плывя по воздуху. От быстроты их отправления у неё перехватило дыхание, но, как это ни странно, она не чувствовала сопротивления и ожидаемого ветра и поэтому плохо представляла себе их настоящую скорость. Поэтому, поняла как быстро они движутся только благодаря стремительно исчезающему позади неё городскому пейзажу.

Сколько бы она не умоляла, никто не отвечал на её просьбы.

А поскольку у неё не было никакой возможности определить степень их продвижения, её страх по данному вопросу уступил место мыслям о неопределённой цели их путешествия.

Зверь-пантера развернулся в сторону открытого моря. Она больше не видела Кейки верхом на его летающем существе. Он обещал, что их ждет долгий путь.

Вслед за усталостью, её охватило чувство полного равнодушия. Она сдалась, прекратила протестовать. Если подумать, то, когда она попыталась подвигаться, она не испытывала неудобства. Руки женщины тепло обхватывали её вокруг талии.

Ёко поколебалась, а затем спросила:

— Они всё ещё нас преследуют?

Она слегка повернулась, чтобы взглянуть на женщину.

— Их легион, — ответила та. Но её голос при этом был нежным и каким-то успокаивающим.