Павел Сэкке - Лабиринт силы

С момента потери сознания, судя по всему, прошло не так уж и много времени. Сам он до сих пор валялся в реке. Что удивительно — ни наставниц, ни кого-либо из адептов пока видно не было. Фигура Доко смутно угадывалась ниже по течению, у подножья одного из прибрежных холмов. Хаш напряг мозги и после секундной паузы вспомнил, что туда Гэнкана отправил вроде бы он… Или не он… Последнее, в чём адепт мог быть уверен точно: сознание помутилось после тирады брюнета про клан и копья в грудь. Копьё!

Юноша быстро ощупал себя. Крови хватало — ссадины, "отшлифованная" нога, но раны, чуть пониже ключицы, в том месте, куда угодил дзинтай противника — не было. Только розоватая отметина круглой формы, буквально на глазах принимающая цвет обычной кожи.

"Но…" — достаточно устало подумал Хаш: "…оно ведь меня проткнуло. Точно проткнуло. Что же это…".

Когда рыжий поднялся на ноги, слабость никуда не делась — его шатало, словно пьяного, коленки подгибались. По всем ощущениям напоминало серьёзную кровопотерю. И ребро стреляло острой болью в груди. Потрепало изрядно.

Медленными шагами, шаркая ступнями в воде, покачиваясь, Кэйран побрёл к Доко. "Интересно, с этим что? Он хоть живой? Где наставницы, которые обещали следить и не допускать подобного? А если ему срочно в госпиталь надо…".

Ровно с этими мыслями, над телом Гэнкана вспыхнуло облако хаотично мельтешащих снежинок, и на каменистый берег шагнула Хёмэн Отомэ. Аки появилась без спецэффектов, словно материализовавшись ниоткуда. Вид у первой — обеспокоенный, у второй — задумчивый. Наставницы старались не смотреть в сторону друг друга.

— Почему маяки работали некорректно?! — Хёмэн обеспокоенно ощупывала Доко, одной рукой слаживая жесты. — Почему мы не смогли вмешаться вовремя?!

— Адепт Гэнка жив? — меланхолично поинтересовалась Аки.

— Жив, но неизвестна тяжесть…

— Значит, ничего непоправимого не произошло. Тренировка прошла штатно, подобное имело шанс произойти.

— Да?! А что, если ему нанесены необратимые увечья?! Вы об этом подумали?! — Отомэ негодующе посмотрела на Аки.

— Хаш не настолько хороший боец, чтобы убить лучшего выпускника этого года. Я удивлена, что он стоит на ногах и не получил никаких серьёзных травм. В моём выпуске неофитов оценивали куда как жёстче, — наставница, словно только что заметила адепта, подошедшего почти вплотную, кивнула каким-то своим мыслям,

Отомэ оставила бездыханного юношу в покое и переключилась на Хаша.

— Что здесь произошло, адепт Кэйран?

Рыжий молча вышел из воды и опустился на относительно сухой камень. Всё тело уже трясло в ознобе.

— Мы сражались. Доко побеждал. Почти победил. Потом… потом что-то произошло, я не знаю. Я…не помню как, но я его одолел.

— Доко нужно доставить в больницу, — Хёмэн бросила злобный взгляд на Аки, — а потом нас ждёт разговор. Мне не нравятся такие…

— Вы забываетесь, уважаемая наставница Хёмэн. Адепт Кэйран — мой стажёр. И мне принимать решение о дальнейших действиях.

— Но здесь налицо неклассифицированное воздействие!

— Скорее, здесь на лицо обладание неполной информацией. Я могу вам объяснить, это не займёт много времени, — Аки с выражением посмотрела на Доко.

— Состояние адепта Гэнкана тяжёлое, но стабильное. У вас пять минут.

Кэйран скрестила руки на груди. Хаш сидел, обхватив плечи. Он никак не мог избавиться от дрожи. Навалилась странная апатия, даже сонливость. Мысли стали неповоротливыми и тяжёлыми. Самое странное — холод отступал, но тело продолжало трястись.

— У адепта Кэйрана с раннего детства наблюдается синдром "пустого бочонка" — говоря просто, вместимость его потоков Ци превышает количество силы, вырабатываемое организмом. После заполнения "резервуара" где-то до одной трети Ци начинает испаряться в окружающее пространство. Причины синдрома не известны, хотя за всю историю Дзэнсина наблюдалось около десятка случаев. У синдрома есть побочная сторона — в моменты опасности, стресса, крайнего физического напряжение воспроизводство Ци увеличивается в разы. Вероятнее всего именно это произошло. Скажи, Хаш, ты чувствовал увеличение своего потенциала? Лёгкость в теле? Отключение болевых центров?

— Я… — язык отказывался слушаться, глаза слипались. — Да. Что-то подобное.

Аки кивнула.

— После высокого пика Ци выгорает почти без остатка. Что мы можем сейчас наблюдать — сонливость, апатия, затруднённое мировосприятие.

— Такой всплеск силы должен вызывать очень серьёзные изменения в организме. Увечья. Разрывы внутренних органов, — Хёмэн засомневалась.

— Только в том случае, если сила тут же не находит выброса. Хаш воспользовался ей грубо, но эффективно — швырнуть человека на двадцать метров, после тяжёлого боя — это показатель.

— Вероятно. Однако я настаиваю на обследовании.

— Я возражаю. Адепт устал и перенапрягся. Группа не выполнила боевую задачу. Следовательно, их ждут штрафные тренировки, начиная с завтрашнего дня. Я не могу позволить, чтобы мои стажёры отлынивали из-за ваших подозрений. Можете подать рапорт в магистрат.

— Не сомневайтесь — рапорт будет. Сейчас я отправляюсь в госпиталь. Окажите услугу — скажите девочкам, что я жду их сегодня на нашей тренировочной базе.

— Как вам будет угодно, наставница Хёмэн.

Отомэ посмотрела на полубессознательного Хаша с непонятным выражением — то ли жалость, то ли задумчивость. Затем она вернулась к Доко, подхватила адепта на руки и исчезла в вихре снежинок, обдав напоследок волной морозного воздуха.

Кэйран на это никак не отреагировал. Журчала река, высоко в небе парил горный орёл. Аки стояла, всё так же скрестив руки, задумавшись о чём-то своём. Только новый круглый омут напоминал о схватке, отгремевшей несколько минут назад.

Кеншин внимательно изучал заключение, составленное магистрами-аналитиками. В архиве обнаружили следы Ци. Обнаружили и полураспавшиеся, остаточные контуры "отложенного дзиная". Более того — наложившего такой дзинтай можно вычислить. И даже локализовать по "следу Ци". Но это потребует времени.

"А времени у нас мало. Мне так кажется".

Мужчина тяжело откинулся на спинку кресла. "Светлячки" отбрасывали мягкие тени, блуждавшие по корешкам книг, заполонивших полки шкафов, расставленных вдоль каменных стен кабинета.

За прошедшую ночь был ещё один сеанс связи неуловимого шпиона. И снова никаких зацепок. Неизвестно ничего. Ни характер информации, передававшейся на сторону. Ни личности принимавшего. Ни даже точной локализации места, откуда велась передача. Район около двух квадратных километров в окрестностях Дзэнсина.

Всё это тревожило магистра. Ему не нравились вещи, логики которых он не мог понять. А ещё ему не нравилось, когда с ним пытались играть.