Павел Сэкке - Лабиринт силы

Массивная дубовая дверь, обитая железом, аккуратно открылась и на пороге возникла Отомэ. Как всегда, в безупречной одежде, со сложной причёской. Однако выражение её лица носило отпечаток тревоги. Движения были порывистыми, резкими. Кеншин не торопился здороваться — насколько он мог узнать Хёмэн за все годы совместной работы, она принесла важную новость, но свои мысли сформулировала не до конца — сейчас лучше помолчать минуту.

Девушка села в кресло напротив стола, сцепила тонкие пальцы замком и начала рассказывать:

— Я только что из госпиталя.

Кеншин удивлённо поднял брови. Неужели, кто-то смог её ранить?

— Нет-нет, не из-за своих ран, — девушка предупредила вопрос. — Туда попал мой адепт-стажёр. Ты его знаешь, лучший выпускник этого года, последний из Гэнкан.

— Несчастный случай? Покушение?

— Тренировка. Обычная тренировка с полной выкладкой. Мы спарринговали с группой Кэйран Аки. Её стажёр отправил на больничную койку моего.

— Какой из? Там вроде бы трое мальчишек.

— Ты не поверишь. Её троюродный брат, Кэйран Хаш.

— Мммм, — удивлённо-озадаченно протянул магистр. — Не самый плохой студент, конечно, для общего уровня. Доко сражался против всей троицы?

— Нет. Один на один.

Кеншин не нашёлся, что сказать.

— Объясни.

Хёмэн вкратце пересказала суть схватки и пояснения Аки.

— Мне всё это очень не нравится. Не знаю, почему, но на фоне происходящих событий вызывает насторожённость, Кен. Мальчик, с полтычка побеждающий лучшего адепта — большая странность. Особенно, если учесть что мальчик не блистал. Конечно не худший из всех, но очень…узкоспециализированный, скажем так.

— В целом, Кэйран Аки говорила правильные вещи. А учитывая её отношение к тренировкам и постановке задач — решение наплевать на осмотр — вполне в её духе. Ведь она знает парня как облупленного — с детства с ним возилась. Но проверить нужно. Давай-ка установим наблюдение за адептами, только ненавязчивое. Да и за самой Аки стоит присмотреть. Странная девушка.

— Ты понимаешь, что нам придётся отрядить одного очень хорошего и трёх простых оперативников? Хорошего — для Аки, простых — для адептов.

Ронин кивнул.

— Я привык доверять твоему чутью. Пусть. Всё равно у нас появилась зацепка, и выйти на хозяина странного дзинтая из архива теперь только вопрос времени. Найти бы ещё то, что этот дзинтай охранял…

— Таких подарков судьбы не бывает, сам знаешь, — ухмыльнулась девушка.

— Знаю. Надо на всякий случай прочесать квадрат последней передачи — возможно, что-то упустили. Отправляйтесь с Канраном.

Вечером того же дня, уже после окончания спарринга, прощания с одногруппниками и девушками, несостоявшегося разговора с наставницей Хёмэн, странное оцепенение покинуло Хаша. Он очнулся, сидя на кровати у себя в комнате, скрестив ноги. Юноша часто заморгал, взгляд, направленный в одну точку, снова стал осмысленным. Удивительно, что его никто не беспокоил — видимо, по распоряжению и советам Аки. Солнце закатилось за горизонт, на улицах зажигались первые фонари, но комната утопала в тенях и сумраке.

Кэйран встал, прошёлся по своему обиталищу, разминая затёкшие ноги. Весь день казался теперь полуявью — адепт совершенно автоматически отвечал на вопросы товарищей, что-то ел, даже перебросился парой шуточек с Лембу Киром, встретившимся ему по дороге. Рикко и друзья не наседали с вопросами — было заметно, что рыжий ещё не пришёл в себя, поэтому ничего объяснить, даже в мыслях парень не пытался.

"Вечерняя тренировка!" — тренькнул в голове полузабытый колокольчик. Отлично, это как раз подойдёт. Чёткие движения и удары всегда помогали сосредоточиться. Хаш прислушался к своему организму — слабость ушла. Боль от ссадин и синяков никуда не делась, грудь также давала о себе знать — Аки ещё днём сделала заключение, что переломов рёбер нет, просто сильный ушиб. Решено. Сейчас он спустится и начнёт упражняться. Ну и подумает, заодно.

Комната адепта располагалась на втором этаже фамильного дома и выходила окнами как раз в тренировочный двор. Рыжий легко перескочил подоконник, сиганул вниз. Прохладный ночной воздух ласково прошёлся по коже. Хаш задрал голову вверх — небо затянуто тучами, жаль. Хотелось увидеть звёзды. Просто посмотреть. Тренировочный дворик освещался скупо, но это даже лучше: дополнительная трудность. Сейчас нужно задействовать тело по максимуму, пусть работает.

Шагнув на мелкий песок Кэйран остановился, решая, с какого комплекса лучше начать. В мыслях царил сумбур, значит, начнём, пожалуй, с самого простого, выученного до автоматизма — это настроит на нужный лад.

Босых ступней коснулся мелкий песок татами. Хаш глубоко вздохнул, слегка подкорректировал ток Ци и собрался наносить первый удар по столбу. Но его намерение опередило тихое покашливание.

Отец появился бесшумно, как и в прошлый раз. Только одежда была совсем другой — домашний махровый халат невероятного, серо-ало-зелёного цвета и фреска со смешной кисточкой. В Дзэнсине такое не носили. Даже у себя в спальне Ицуго стремился одеваться по западному образцу. У каждого могут быть свои причуды, любил говаривать старший Кэйран.

— У тебя сегодня получился насыщенный день, сын. Первое серьёзное поражение.

— Чего?! — уравновешенные слова отца в одно мгновенье выбили весь "мыслительный" настрой. — Я сегодня победил лучшего выпускника этого года!

— Да, я слышал. А какая была цель задания?

Хаш смутился.

— Доставить свиток в заданную точку, — нехотя буркнул он.

— Ага. А не поразить всех врагов своей храбростью и волей к победе. Так что вы проиграли.

— Если бы не…

— Аки объяснила мне, что произошло. Твой всплеск силы… Такие вещи т рудно контролировать. Но из-за чего он произошёл?

Ицуго хитро смотрел на сына, прищурив глаза. В тоже время, помимо лукавства, на самом дне теплилось что-то куда как более серьёзное. Тревога? Хаш не мог ответить на этот вопрос. Вообще, он знал своего родителя слабо — такой уж человек достался ему в качестве отца. Внутри семьи он ни к чему не относился серьёзно. Шуточки, розыгрыши, подначки. Ни с кем из детей Ицуго не разговаривал на важные, личные темы. Хотя… Хаш был самым старшим. С сестрой и братом у него наблюдался большой разрыв в возрасте, почти десять лет. Возможно, отец просто не знал, как поговорить со своим повзрослевшим сыном серьёзно? Человек-загадка, который никогда не приносил в круг семьи своё "второе я" — в клане старшего Кэйрана считали хитрым лисом с бульдожьей хваткой. Ещё один близкий, который предпочитал носить маску. Это семейное? И как понять в такой семье говоришь ли ты с живым человеком или с его личиной? Этой черты не было у деда — старый воин был предан чести и презирал ложь. Возможно поэтому, несмотря на строгость и болезненные наказания, Хаш считал его ближе к себе, чем отца?