Джон Толкин - Фермер Джайлис из Хэма

Тут вмешался мельник и сказал:

— Рыцарем может стать каждый, хватило бы духу. Вот, к примеру, наш Эгидий — чем он не рыцарь? Разве король не прислал ему меч и письмо с Красной Печатью?

— Мало дать меч человеку, чтобы сделать его рыцарем, — ответил фермер. — Говорят, его ещё нужно хлопнуть этим мечом по плечу. К тому же у меня своих хлопот полон рот.

— Королю ничего не стоит хлопнуть тебя разок по плечу, если мы его хорошенько попросим, — возразил мельник. — Надо спешить, не то будет поздно!

— Ну уж нет! — отрезал Джайлс. — Не стоит и хлопотать. Я не рыцарь, а простой крестьянин, и тем горжусь. Что мне делать в рыцарях? Недаром сказано: честному простолюдину дворянские харчи в рот не лезут. Из вас лучше выйдет рыцарь, Мастер Мельник.

Священник только улыбался, слушая, как они расшаркиваются друг перед другом, потому что не было в Хэме закадычнее врагов, чем мельник и фермер. При этом в голову ему пришла блистательная догадка, но он не стал ничего говорить, надеясь, что со временем найдет ей подтверждение.

Мельник не уступал:

— Про харчи оно, может, и верно, но только ведь совсем не обязательно заделываться придворным, чтобы убить дракона. Довольно быть смелым человеком — не эти ли слова вы, Мастер Эгидиус, давеча говорили? А смелости вам не занимать, верно?

И все присутствовавшие закричали в один голос:

— Верно! Отменно сказано! Троекратное ура в честь Нашего Героя Эгидия!

Домой Фермер Джайлс вернулся совсем не в духе. Он обнаружил, что репутацию нужно поддерживать, чтобы над тобой не стали смеяться. Пнув собаку, Фермер спрятал меч, который до того гордо красовался над камином, в посудный шкаф на кухне.

На следующий день дракон перебрался в соседнюю деревушку Кверцетум (на языке простонародья — Дубки). Там он подкрепился не только коровами и овцами, но употребил в пищу пару юных особ и даже приходского священника, который попытался было наставить змея на путь истинный. Тогда всё население Хэма, возглавляемое своим пастырем, направилось к дому Фермера Джайлса.

— Мы пришли за тобой! — сказали они и стали ждать, что скажет фермер. Тот молчал, только лицо его стало такого же цвета, как и его борода.

— Когда ты отправишься на бой? — спросили люди.

— Только не сегодня! — ответил фермер. — У меня как раз скотник приболел, и мне надо присматривать за стадом. А завтра посмотрим.

Люди ушли восвояси, но вечером, когда стало известно, что дракон подошёл ещё ближе, они вернулись.

— Мы снова к тебе, Мастер Эгидиус! — сказали люди.

— И снова не ко времени! — пробурчал фермер. — Моя кобыла охромела, а лучшая овца затеяла котиться. Приходите потом, там видно будет.

И люди снова были вынуждены уйти. Ответ фермера разочаровал их, и они не могли этого скрыть, а мельник, так тот просто язвительно хихикал. К тому же священник вообще не ушёл, а напросился к Джайлсу на ужин. За ужином он позволил себе полюбопытствовать, куда девался меч, и потребовал, чтобы его ему немедленно показали.

Меч лежал в шкафу на полке, которая была для него едва впору. Стоило фермеру его достать, как тот выпрыгнул из ножен. От неожиданности фермер уронил ножны на пол. Священник вскочил, пролив своё пиво, и подхватил меч. Он попытался вложить его обратно в ножны, но тот входил только на вершок и сразу же выскакивал обратно, стоило отпустить его.

— Боже мой! — вскричал священник. — Вот это чудо! — и принялся рассматривать клинок. Он был, конечно, человек учёный, не то что фермер, который с трудом разбирал отдельные буквы и вряд ли бы смог прочесть даже собственное имя. По своей безграмотности он не обращал никакого внимания на вязь, покрывавшую клинок и ножны. Что же до королевского оружейника, тот так привык ко всем этим рунам и письменам на мечах, что никогда их не читал, полагая, что такое любопытство старомодно.

Священник внимательно изучил письмена и просиял. Именно это и пришло ему в голову день назад, когда беседовали мельник с фермером. Но как он ни составлял буквы, ничего путного не выходило.

— На ножнах надпись, а на клинке эти — как их? — эпиграфические знаки, — промолвил наконец священник.

— Неужто? — сказал Джайлс. — И что это даёт нам?

— Письмена очень древние, и язык какой-то варварский, — сказал священник, чтобы потянуть время. — Надо разобраться получше.

И он попросил фермера одолжить ему меч на ночь, что тот и сделал с превеликой охотой.

Когда священник вернулся домой, он снял с полок множество учёных книг, за которыми и просидел всю ночь. А на следующее утро обнаружили, что дракон ещё ближе к Хэму. Все жители деревни затворили двери на засовы и привалили мебель к окнам; а те, у кого были под домом погреба, спустились в них и сидели там при свете свечей, дрожа от страха.

Но священник, набравшись смелости, вышел из дома и прошёлся по соседям, оповещая через замочные скважины всех, кто соглашался выслушать его, о потрясающем открытии, которое он сделал прошедшей ночью.

— Наш добрый Эгидий, — шептал он, — милостью короля сделался обладателем прославленного меча по имени Каудимордакс, или, как его зовут в героических преданиях, — Хвостореза!

Заслышав эту новость, люди отворяли двери, потому что кто не знал, что меч с этим именем ранее принадлежал Белломариусу, славнейшему драконобойцу за всю историю королевства! По некоторым сведениям этот Белломариус приходился нынешнему королю пра-пра-пра-дедушкой по материнской линии. Немало было сложено песен и преданий о деяниях Белломариуса, позабытых при дворе, но памятных деревенским жителям.

— Этот меч, — продолжал священник, — сам выходит из ножен, если дракон не более чем в пяти милях. Нет никаких сомнений, что если он окажется в руках смельчака, то ни одному дракону не устоять!

Тогда к людям вернулась надежда, и многие снова открыли окна. В конце концов священнику удалось убедить некоторых выйти из домов и пойти вместе с ним. Выходили, правда, без особой охоты, и только мельник рвался пойти к Джайлсу — так ему хотелось посмотреть, как его приятеля припрут к стенке.

Шествие направилось вверх по склону холма, время от времени боязливо поглядывая на север, за реку, но драконом и не пахло. Очевидно, он спал, обожравшись на Рождество.

Священник (и мельник) постучали в двери дома. Никто не отозвался, и им пришлось постучать ещё раз. Наконец появился Джайлс. Лицо у него было красное. Всю ночь напролёт он пил эль, каковое занятие не прервал и утром.

Все, кто пришёл со священником, столпились вокруг фермера, называя того Добрым Эгидием, Бравым Агенобарбом, Великим Юлием, Неустрашимым Агриколой, Гордостью Хэма, Героем Округи. При этом они наперебой говорили о Каудимордаксе, сиречь Хвосторезе, Мече, Который Вкладывают в Ножны только в случае Смерти или Победы, о Славе Рыцарства, об Опоре Отечества, о Верности Согражданам — и теми речами привели фермера в полное смущение.