Джон Толкин - Фермер Джайлис из Хэма

— Только не все сразу! — вскричал фермер, когда установилось молчание. — И давайте короче, у меня же столько дел по хозяйству!

Тогда дали слово священнику, чтобы тот прояснил суть дела. И тут мельник возрадовался, потому что слова священника припёрли фермера к стенке, да ещё как припёрли! Но конфуза, которого мельник так ждал, не вышло. Во-первых, Фермер Джайлс выпил к тому моменту слишком много крепкого эля. Во-вторых, он ощутил тайную гордость, когда узнал, что обладает прославленным Хвосторезом. В детстве он обожал сказания о Белломариусе и до тех пор, пока не повзрослел и не образумился, мечтал обладать мечом героя. В силу этих причин фермер внезапно понял, что должен взять меч и пойти на дракона. Но поскольку поторговаться он всё же любил, то попытался ещё раз отложить поход на потом.

— Чего! — воскликнул он. — Я — и на дракона? В этих грязных портках и камзоле? На дракона надо выходить в доспехах, или я ничего не понимаю в жизни. А их-то у меня и нет!

Сограждане уразумели, что фермер прав, и тут же послали за кузнецом. Кузнец пришёл и задумчиво покачал головой; он был мрачным и медлительным мужчиной, которого все звали Солнышко Сэм, хотя христианское его имя было Фабий Кунктатор. Он бывал в добром расположении духа только когда какая-нибудь беда, предсказанная им (скажем, майские заморозки), случалась в должный срок. Впрочем, беды он предсказывал постоянно, так что рано или поздно что-нибудь да сбывалось. С особенным удовольствием он препятствовал всему, что могло бы помешать сбыться зловещим предсказаниям. Итак, кузнец задумчиво покачал головой и сказал:

— Из ничего доспехов не склепаешь. Да я их и делать не умею. Лучше попроси плотника сделать тебе деревянный щит. Хотя и это не поможет — больно уж дракон молодой да горячий.

Собрание охватило уныние, но мельник уже решил, что должен или отправить Джайлса к дракону, или пусть геройская репутация фермера лопнет, как мыльный пузырь.

— А как насчет кольчуги? — предложил он. — Она ему пригодится, и её не так сложно сделать. Пусть она не выйдет красивой — не при дворе же ему щеголять. Как насчет твоей кожаной куртки, брат Эгидий? А на неё мы нашьём все кольца и звенья, которые валяются без дела в Сэмовой кузнице.

— Ты сам не знаешь, о чём говоришь, — сказал кузнец, повеселев на глазах. — Настоящей кольчуги всё равно не получится. Чтобы её сделать, нужно всё искусство гномов — ведь каждое кольцо должно быть пропущено через четыре соседних. Даже если бы я владел этим искусством, на работу понадобилось бы несколько недель. За это время мы все окажемся в могиле, — тут он улыбнулся, — или в драконе!

Все печально развели руками. Но опасность была слишком близка, и пришлось снова обратиться к мельнику за советом.

— Оно, конечно, так, — согласился с кузнецом мельник, — но я слышал, что в старые времена те, кто не могли купить себе настоящую кольчугу из Южных Пределов, ограничивались тем, что нашивали на кожаную куртку стальные кольца. Почему бы и нам не попробовать?

Тогда Джайлс принёс свою кожаную куртку, и кузнец отправился с ней в кузницу. В кузнице обшарили все уголки и выволокли на свет Божий то ржавое старьё, что скопилось там за многие годы. Наконец, отыскали и целую груду маленьких стальных колечек, которые отвалились от чего-то вроде тех самых доспехов, о которых вёл речь мельник. Сэм, мрачневший всё больше по мере того, как задача становилась исполнимой, принялся за работу. Он собрал и почистил все кольца, после чего стало ясно (об этом кузнец сообщил с глубочайшим удовлетворением), что колец явно недостаточно для того, чтобы прикрыть широкую спину и могучую грудь фермера. Тогда кузнеца заставили разобрать на звенья все наличные цепи и сделать из звеньев кольца настолько круглые, насколько позволяла кузнецу сноровка.

Маленькие колечки нашили на грудь, а те, которые были потяжелее и побольше, — на спину. После этого осталось ещё много колец — так на славу потрудился Сэм. Тогда попросили у фермера кожаные портки и на них тоже нашили кольца. А на тёмной полке в углу кузницы мельник нашёл остов старого шлема и заставил шорника обтянуть этот остов кожей со всей возможной тщательностью.

Эта работа заняла у них весь день, и следующий день тоже, который пришёлся на канун Крещения, — но до праздников ли было им! Фермер Джайлс напился к тому времени до чёртиков — к счастью, дракон продолжал спать, и ему не снились ни мечи, ни коровы.

Ранним крещенским утром добровольцы пришли к Джайлсу с тем, что у них получилось. Джайлс уже поджидал их. Отговариваться было нечем, так что пришлось ему напялить на себя чудовищные доспехи. Мельник довольно потирал руки. Кроме куртки и кожаных штанов Джайлс облачился в шлем, сапоги и старые шпоры. В последний момент он также надел поверх шлема поношенную шляпу, а на плечи набросил большой серый плащ.

— А это к чему, Мастер? — спросили собравшиеся.

— Ну, — сказал Джайлс, — не звенеть же мне по дороге, что твоя колокольня. Зачем дракону знать раньше времени, что я иду? А шлем — это вызов на битву. Пусть он лучше видит мою старую шляпу и плащ, — может, подпустит поближе.

Колец было нашито столько, что один ряд наползал на другой, словно рыбья чешуя, так что звону от доспехов и правда было немало. Плащ заглушал этот звон, но на Джайлса, вырядившегося таким образом, нельзя было смотреть без смеха — правда, смеяться никто не осмеливался. Фермера с трудом опоясали мечом, но на поясе оставались только ножны: меч, который нельзя было больше в них удержать никакой силой, фермер нёс в руках.

Джайлс позвал своего верного пса. Ему не хотелось, чтобы Гарм считал его неблагодарным.

— Гарм, — сказал фермер, — ты идёшь со мной.

Гарм горестно завыл.

— Беда! Беда! — тявкал он.

— Нишкни! — прикрикнул тогда Джайлс. — А не то я тебе так всыплю, что дракон тебе мамкой покажется! Ты знаешь запах змея, можешь взять его след — наконец-то от тебя хоть какой-то толк будет.

Затем Фермер Джайлс подозвал свою серую кобылу. Та озадаченно уставилась на фермера, в особенности на шпоры на его сапогах, но оседлать себя позволила. Затем все трое пустились в путь в прескверном настроении. Они гарцевали через деревню, и народ хлопал в ладоши, встречая их приветственными криками. Кричали всё больше из окон, не выходя на улицу. Фермер и кобыла постарались напустить на себя бравый вид, но Гарм трусил рядом, честно поджав хвост.

За околицей они переехали реку по мосту, после чего сбавили ход до самого малого. Несмотря на это, немного спустя они оказались уже за пределами общинной земли и вступили на те поля, где похозяйничал дракон. Кругом виднелись поваленные деревья, сгоревшие изгороди, пожухлая трава и было как-то не по-хорошему тихо.