Павел Буркин - Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)

Бой был скоротечен: лязг мечей и свист стрел стихли через пару минут. Вскочив на трофейного коня, Гестан вихрем подлетел к виселице и двумя молодецкими ударами перерубил перекладину. Пять тел мешками упали наземь; обе полузадушенные женщины еще кашляли, пытаясь протолкнуть воздух в изломанные гортани, а вот с мужчинами, похоже, все было кончено. Моррест не знал, отчего так получилось, может, петли оказались не тугими. Человек десять были схвачены и стояли в окружении сколенцев. Нацеленные на них острия копий и мечей лучше всяких слов убеждали не делать глупостей. Еще сколько-то алков засели в доме старейшины, при попытке подойти к дому летели стрелы и, увы, не всегда мимо. Остальные опасности не представляли - валялись в грязи, щедро орошая ее кровью. А время уходило, утекало в песок с каждой секундой - короткое, в общем, время летней ночи.

Меняя обойму, Моррест лихорадочно соображал, что делать. Уйти, оставив этих вояк в доме, нельзя. Если они доберутся до Амори, за отрядом начнется охота уже сейчас. Если нет - алки могут и не сразу обнаружить исчезновение оккупантов, а там скоротечная война чем-нибудь, да кончится. Но штурмовать дом - значит положить человек десять итак небольшого отряда и ничего не добиться. Остается, в общем, одно.

- Эй, там, в доме старейшины! Выходить с поднятыми руками, без оружия! Тогда все останутся живы!

Минуту в доме раздавалась тишина. Потом ставни распахнулись чуть шире, и хриплый бас ответил:

- Может, это вам лучше сдаться, бандиты? Король своих врагов из-под земли достанет! От имени алкских властей обещаю всем жизнь. Даже подарок обещаю - клеймо на ж...! - и хриплый хохот пополам с чьей-то матерной бранью.

- У нас в заложниках семеро ваших, - сделал второй заход Моррест. Стяжать славу Дракулы он не собирался, но алки-то об этом не знают! - Если вы не сдадитесь - посадим всех на колья! На свою жизнь плевать - хоть товарищей пожалейте!

На сей раз молчали дольше. Видимо, угроза была серьезная, а для наемников в особенности: они ведь не нанимались жертвовать жизнью за золото Амори.

- А у нас свои заложники, - наконец крикнул тот же голос. Ставня распахнулась пошире, чуть позже раздался детский плач - и звук свирепой затрещины. Плач оборвался, перейдя в сдавленные поскуливания. - Старейшина ваш, поп, баба еще одна, девки две и сопляк с младенцем. Если дом начнут штурмовать, мы их ..., а потом порежем на части! Выпустите нас с оружием и освободите пленных - они останутся живы. Только прогуляются с нами до леса.

"А там получат по пяди стали в печенку" - мысленно закончил за них Моррест. Говорить больше не имело смысла. Точнее, как раз имело, но уже не с целью договориться...

- Мы не согласны, - крикнул Моррест. - Старейшину вы обязаны отпустить немедленно!

- Мы должны подумать! - крикнули в ответ.

- Думайте. Но не долго! - отозвался Моррест. - А то ведь изба деревянная, ее и подпалить недолго... Говорить вот с ним будете, - распорядился Моррест, подтолкнув на свое место Гестана. Он местный, ему и пудрить врагам мозги. "Не командирское дело лезть в пасть льву... точнее, акулы - ну да уж ладно, преподам парням и местным урок спецопераций". Идея возникла еще в ходе переговоров и с каждым мгновением обрастала подробностями, превращаясь в подробный план.

Убедившись, что алки не могут ни подслушать, ни увидеть его действия, Моррест шепнул Гестану:

- Действуем так. Ты заговариваешь им зубы, торгуешься за каждое условие: ты местный, тебе лучше понимать, что тут и как делается. Важно, чтобы они этим увлеклись, верили, что если договорятся, мы их выпустим, и не смотрели по сторонам.

- А ты? - Гестан понял все с полуслова, но согласиться не мог. И вовсе не потому, что не одобрял ложных переговоров. - Кто командовать-то будет?

- Я и буду. Возьму несколько верхних сколенцев, они воюют с прошлой весны и чему-то уже научились, а твои люди еще неопытны. Мог бы пойти Гаррольм, но он, сам понимаешь, не в том состоянии. Ну, а если у меня все пойдет не так - примешь командование на себя. Задача - выйти к столице, участвовать в ее обороне от алков, а потом соединиться с войсками Эвинны, когда они войдут в город. По возможности трепать алков, как мы сегодня.

- Может, пойти мне, но с людьми Гаррольма?

- Не могу сказать о тебе ничего плохого, но... Меня или Гаррольма они послушаются лучше. Как и твои люди - тебя. Мы сколенцы, и все же пока мы разные.

- Понял. Ладно, буду сидеть на плетне и молоть чепуху. - Гестан повысил голос и, сложив ладони рупором, крикнул: - Эй, там, вы не заснули? Каков ваш ответ?!

- Старейшину выпустить не можем. Но можем отдать бабу с младенцем! Она не в нашем вкусе.

- В таком случае отпустите не только ее, но и жреца. Кто проводит к престолу Богов ваших убитых?

- Попа не отдадим! Берите бабу, пока не передумали!

- Тогда отдайте бабу и мальчишку...

- Мальчишку не дадим!..

Эти слова Моррест слышал, уже осторожно пробираясь между кустами красной смородины. Пригнуться - перебежать. Снова пригнуться. Затаиться, осмотреться, не всполошились ли вояки? Поудобнее перехватить винтовку - от копья или лука в тесной избе толку чуть. И снова - короткий, но стремительный и бесшумный рывок на три-пять метров - до следующего куста.

Вопреки ожиданиям, сад алки без присмотра не оставили. Только на парный дозор силенок не хватило. Так же затаившись за кустами крыжовника, алкский лучник внимательно оглядывал местность. Тетива натянута, стрела наложена - только прицелиться, растянуть тетиву до уха - и выпустить чью-то смерть на волю. Осторожным и совершенно бесшумным движением Моррест дал остальным знак: не двигаться. Предстояло сделать нечто посложнее стремительного броска - если б не уроки Эвинны, Моррест бы и не взялся. Осторожно вытащив из кармана тонкий шнур с увесистой свинцовой гирькой на конце, Моррест по-пластунски скользнул к стоящей у дома могучей, столетней березе.

Ветви дерева, успел заметить Моррест, снизу были увиты выгоревшими ленточками - мощное дерево считали вместилищем какого-то духа. Немудрено, достаточно вспомнить, сколько всего почитали древние греки. Чем сколенцы хуже?

Поднялся, прикрываясь толстенным, неохватным стволом, скосил взгляд. Алк не заметил маневра, что для остроглазого лучника, мягко говоря - странно. И все-таки главная задача осталась не выполненной, надо было как-то приманить алка к березе.

Моррест огляделся в поисках камня ветки, да хоть куска навоза, который можно метнуть в траву поодаль. Ничего... В саду по-прежнему стояла душная, опасная тишина, нарушаемая только пререканиями Гестана и командира алков. Остальные алки сидели в доме тише воды, ниже травы - только всхлипывал кто-то из заложников.

Морреста ненароком выручил один из разведчиков. Сколенец неосторожно зацепил ветку на краю сада. Алк натянул тетиву, развернулся, одновременно бесшумно отходя к березе. Наверное, алк тоже решил, что священная береза прикроет спину. Он не учел, что это сколенская береза, а на родной земле помогают даже камни. Что уж говорить о деревьях?