Павел Буркин - Полночь мира (=Пепел Сколена)

- Похоже, по нашу душу, - вздохнула Олтана. - Ты угадал, в покушении обвинили.

- Тихо, услышат! - оборвал ее Моррест. Он и сам подумал о том же. Оказаться в роли "врагов народа" местного розлива что-то не тянуло - не для того они прорывались через дворцовый сад, а потом переплыли пролив. Но как пробраться через оцепление? Может быть, стражники перехватили только главные улицы, а задворками да подворотнями еще можно уйти? Но соваться, не зная города, в лабиринт внутренних дворов - все равно, что негру пытаться затеряться в российской глубинке... или белому где-нибудь в Руанде. Моррест оглянулся, отчаянно ища хоть какую-то зацепку. У них есть время - но не особенно много, не больше часа. Потом, прочесав толпу, стражники выловят беглецов. И тогда... Вспомнилась растянутая на дыбе девчонка.

Моррест осматривал толпу, пытаясь найти путь к спасению. Но стражников было слишком много, местные менты сработали четко. Мышь не проскочит... Были бы в городе сообщники, еще был бы какой-то шанс уйти. Тут внимание Морреста привлек невысокий, худощавый мужчина - молодой, не больше тридцати лет, в неброском сером плаще. Таких из ста сотни, но этот сразу бросался в глаза в любой толпе: одна-единственная деталь выделяет его из всех. В руке зажат массивный том в переплете тисненой черной кожи, оправленный в серебряный, потускневший от времени оклад. Еще до того, как попал в этот мир, Моррест знал: здесь и сейчас, после Великой Ночи, встретить на улице человека с книгой все равно... Моррест не сразу подобрал сравнение. Например, все равно что увидеть читающего пингвина. Наплевав на приказ герольда, мужчина целеустремленно проталкивался к краю базара.

Что заметил Моррест, заметили и стражники. В соответствии со словами герольда сразу три таких группы, пытаясь добраться до беглеца, врубились в толпу. Но парень оказался не промах.

- Неужели из-за одного преступника хватают столько народу? - громко произнес он. - И сами цены задирают, и другим торговать не дают! Мужики, валим отсюда, сейчас всех повяжут!

По толпе торговцев и покупателей пронеслось смятение. Неизвестный угодил в точку. Почему-то многие думали, что изменники - лишь прикрытие, а на деле будут трясти контрабандистов, проституток, мошенников и воришек-карманников. Таковых оказалось на удивление много, теперь каждый ждал своей очереди. А уж когда какой-то умник озвучил смутные подозрения на всю площадь...

Толпа качнулась к краям площади. Те, кто поглупее, поплелись к кордонам, развязывая кошельки и суля солдатам неплохую поживу за "невнимательность". Кто поумнее, бросились к окраинным домам, норовя проскочить в едва заметные переулочки, подворотни и просто щели между домами. Невольно они указали умнику множество не перехваченных стражей путей к бегству, ведь знали город куда лучше книгочея и, кстати, лучше рекрутов-стражников. Теперь напрасно метались по рынку, пытаясь удержать толпу, уже стражники: чтобы перехватить все лазейки, понадобилось бы не меньше полка...

Моррест смекнул: это - шанс. Если прозевать удачный момент и дать страже восстановить порядок, они попадутся. А стража его восстановит - причем очень быстро. У них в запасе, считай, лишь несколько минут.

- За ним, - скомандовал он, и сам поспешил в погоню.

Проталкиваясь сквозь толпу, они преследовали гадальшика. Временами темный, видавший виды плащ пропадал из виду, и тогда Моррест очумело вертел головой, стараясь вычленить нужную фигуру в мельтешащей толпе.

- Стой! Стой, скотина!!!

Жестокий, призванный стереть в порошок волю, гордость, злость, удар. После такого не сопротивляются, а валятся в грязь - и целуют пыльные сапоги истязателя, лишь бы прекратить пытку. Моррест почувствовал, как из него вышибли дух, и вроде бы от такой боли он сразу должен умереть - ан нет, над головой по-прежнему синее, в белых барашках облаков, небо. На фоне этого неба два бугая-стражника, за спинами которых виднеется коренастый, упитанный жрец Алка Морского - судя по одеянию, не последнего ранга.

Били его недолго, но душевно - на зоне Моррест не бывал, а нигде больше такое с ним не случалось. Раскаленными утюгами сапоги врезались в ребра, а чуть зазеваешься, сверху пикировало окованное ржавым железом копейное древко. Моррест пытался закрываться - но ему попались на диво злобные и сильные бугаи. Практиковались эти бугаи, видимо, каждый день.

- Колдовать, скотина?! - воскликнул колдун. - На костер захотел?!

"Лучше бы меня в измене обвинили" - успел подумать Моррест. Потом что-то изменилось. Над головой метнулась какая-то стремительная тень - и жрец со стоном опустился в пыль. Соприкоснувшись с крупным булыжником, лицо превратилось в кровавую маску.

- Вон она! За ней!

Над головой Морреста просвистел еще один булыжник, но теперь стражник был готов. Короткое движение щитом - и камень бессильно падает в пыль. А напарник исчез - он метнулся туда, откуда летели камни. Миг - и раздался треск распарываемой материи, негодующий визг Олтаны... Лязг столкнувшейся стали. Альдин. Дурак, ну что он тут сделает, их же целый взвод, и все наверняка бросятся на помощь соратникам... Но парню сейчас не до доводов разума, он защищал последнего в этом мире родного человека. И тем самым давал Морресту шанс... Нет, не убежать - как затеряться в незнакомом городе, который наверняка будут прочесывать стражники? Просто ненадолго поменяться с мучителем ролями.

Моррест и сам не помнил, когда последний раз всерьез дрался. Наверное, десять лет назад, в парке, с сокурсниками, в качестве последнего аргумента в споре из-за дамы. Помнится, ему тогда неплохо наваляли, две недели провел в больнице. А вот поди ж ты, вспомнил намертво, казалось бы, забытое. Нога крутнулась - и выстрелила точно под колено стражнику. Попал удачно: не ожидавший сопротивления бугай с глупым хрюканьем грохнулся в пыль. Моррест кое-как поднялся... Нет, не успеть, ублюдок перекатился, но тут же осознал, что ничего страшного не случилось. Уже на ногах, в руках все то же копье, но уже повернутое наконечником к Морресту. В глазах - концентрированная, яркая ненависть к овце, посмевшей лягнуть волка. "Убьет" - с внезапно нахлынувшим ужасом осознал Моррест.

Сзади поднимался, рукавом утирая с разбитого лица кровь, жрец. Его губы шевелились, произнося какие-то странные слова - и сердце Морреста сжалось в предчувствии чего-то очень нехорошего... Куда худшего, чем допрос королевских заплечников или недавнее избиение.

- Сдохни! - прохрипел, выбрасывая руку с копьем, стражник. Удар был слишком стремительным, чтобы отшатнуться в сторону, а копье слишком длинным. На миг Моррест явственно ощутил, как сверкающее, отточенное до остроты бритвы лезвие легко пробивает рубаху и входит в живот, сперва только самым кончиком, потом все глубже, по ложбинке посередине наконечника течет дымящаяся кровь, а сталь погружается все глубже, рассекая брюшину, пронзая кишки, впиваясь в позвоночник... И выходит сзади, где-то в районе копчика... Он почти ощутил дикую, ни с чем не сравнимую боль проникающего ранения в живот, когда...