SDElf - Гарри Поттер и месть Некроманта

- Прекрасно! – восхитился Грюм, - Вот нам тогда бы эти палочки, а, Диз? – он попытался со всей силы хлопнуть по плечу свою соседку.

Рядом с Алехандрой Дизлеспи Грозный Глаз Грюм становился сам не свой. Исчезала его маниакальная подозрительность, он мгновенно забывал об излишней бдительности и был готов лезть в самое пекло, как зеленый юнец.

Та увернулась, и искалеченная рука грохнула о стол, заставив подпрыгнуть все тарелки.

- Да, мы бы их тогда в пепел разметали, - грустно улыбнувшись, согласилась она.

- В прах, - бесшумно, одними губами произнес человек по кличке Лис и потянулся за очередной бутылкой вина.

- ТОЧНО! – Грюм уже изрядно выпил, и не совсем себя контролировал, но, увидев, как шевелятся губы Лиса, разбушевался окончательно. - В пепел и прах! За всех и вся!..

- Ребята, а у вас получилось сделать так, что на заклинание отвечают именно эти палочки, а не настоящие, за счёт приоритетности заклинаний? – пытаясь перекрыть глас Грозного Глаза, спросила Гермиона.

- Угу. Одна проблема - они одноразовые.

- Проблема невосполнимости магического потенциала? – спросила Алехандра Дизлеспи.

- Да, мы используем всё-таки не сухожилия драконов, а различные варианты предметов, сохраняющих, пусть и ограниченно, магический потенциал, но не восполняющих его, - серьезно ответил Джордж.

- Посмотрите на это с другой точки зрения, - улыбнулась им Алехандра, - Десяти секунд вполне хватит.

- Точно! Раз и в дамки! – рявкнул у неё над ухом Аластор, чем сильно её напугал. Угомонился он быстро – то ли сказалось количество выпитого спиртного, то ли незаметный, но очень сильный удар под дых от Алехандры.

- Профессор МакГонагалл, когда мы узнаем результаты СОВ? – не удержалась Гермиона в начале первого ночи.

- Скоро, мисс Грейнджер, очень скоро.… Хотя за чьи, а уж за ваши СОВы я не беспокоюсь, - немного снисходительно улыбнулась Минерва.

В третьем часу ночи всех гостей все-таки сморил сон, и последнее, чему Гарри порадовался за этот день, это тому, что все приглашенные разместились с комфортом.

Сегодня ночью ему снились очень хорошие сны: родители, которые были молоды и счастливы, Сириус, заливающийся своим отрывистым лающим смехом, улыбающаяся Гермиона в объятьях его, Гарри и сегодняшнее празднество…

Гарри Поттер не изгнал из свой души боль, он просто её победил. И отныне в измученной душе уже совершеннолетнего волшебника всем заправляли спокойствие, уверенность и счастье…

Люциус Малфой лежал у себя на кровати и смотрел в потолок. Он ненавидел каждую неровность потолка, каждую тень, трещинку на нем. Изо дня в день он смотрел в этот проклятый потолок и думал, думал, думал. Безвыходность ситуации его не пугала, его доводила до бешенства собственная неспособность выстроить чёткий план действий. У него уже почти закончилось время, и от его решения будет зависеть не только его собственная жизнь, но и жизни Драко и Нарциссы.

Малфой встал и начал мерить комнату шагами. Шаг-шаг-шаг. Угол. На уровне глаз едва заметна паутина. Разворот. Шаг-шаг-шаг…

Сегодня Люциуса кроме вопроса «Что делать, чтобы Лорд не нашёл Ксандро?», мучал ещё один – «Кто эта протеже Рудольфуса Лестрейнджа?» Эта женщина интересовала его куда больше, чем задумка Лорда. Хотя бы потому, что задумка была ясна, как день. Пойти, узнать, найти.

Он в очередной раз дошёл до угла с паутиной. Дальняя родственница Руди, решила вдруг стать Пожирательницей. Стоп! Мыслитель замер на полушаге. Откуда она? С севера Италии, если ей верить. Малфой не сделал и шага, как снова замер. От одного её вида на душе становилось настолько пакостно, что хотелось повеситься. Или её повесить.

Вся в прыщах, с лоснящейся жирной кожей, с маленькими, хитрыми глазками. С противным, писклявым, режущим по нервам голоском. В жутком заношенном балахоне. Но, когда Лейриса посмотрела на него, у Люциуса все нутро свело. Взгляд её хитрющих глазок оказался для Малфоя страшнее Круцио. На краткий миг, единственное, что видел Пожиратель – это маленькие, непонятного цвета глаза. И Люциусу казалось, что этот взгляд, корыстный, лживый, взгляд настоящего предателя пронзил душу надменного пожирателя насквозь. Это были несколько мгновений страха, неописуемого и необъяснимого страха.

«Показалось, что она знает, что на самом деле произошло с Ксандро, и что мне об этом тоже известно», - с ужасом подумал он.

И вот это-то и было страшно. Её взгляд холодным ветром овеял душу Малфоя. Так овеял, что и не согреть теперь. И именно тот взгляд и заставлял сейчас его отчаянно мерить шагами комнату.

Насколько знал Люциус, из родов двадцати пяти магов, что судили Ксандро, в живых было три-четыре, ну максимум пять, плюс прямой потомок Россини – он держит кузницу в Мрачном переулке.

Отследить потомков инквизиторов было безумно сложно. Тут и время мешало, и разница в возрасте самих инквизиторов. И то, что семейства могли взять другую фамилию, объединиться с другими родами.

Люциуса вдруг как молнией поразило!

«Если она знает про Ксандро, то почему ещё ничего не рассказала Лорду?» - Малфой очень часто задышал.

Люциус громко выругался. Мало ему было проблем с сандрийским некромантом. Так еще и Лейриса Графн свалилась на его голову. С появлением этой ведьмы его жизнь стала одним сплошным вопросом, одними сплошными «почему» и «если».

Малфой вновь сел на кровать и очередной раз представил себе, что и как происходит в мире.

Проще всего сейчас было с Волдемортом и верными ему Пожирателями Смерти. Себя Люциус к ним уже не причислял. Лорд приказал найти и откопать Ксандро, и теперь его Пожиратели с ног собьются, землю носом рыть будут, сдохнут, но найдут. И лучше бы им умереть до того «славного» момента, когда они его откопают. Таких раскопок врагам-то не пожелаешь даже в приступе лютой ненависти…

Теперь Фениксы и Дамблдор. Он не так далек от Тёмного Лорда, как хочет показать. И тоже сколачивает армию. К нему уже присоединилась часть мракоборцев. Думает, что Волдеморт пойдет в атаку. И пойдет ведь…

Малфой представил себе то кровавое месиво, в которое превратится поле боя. Привычного ко многим вещам Пожирателя передернуло.

Пальмейр рассказал, что недавно Дамблдор получил пополнение – в Орден Феникса вступил некий Пауль Лазовье – француз, по неизвестной причине не окончивший Шармбатон, специалист по древней магии, отлично знающий боевую магию шаманов африканских племен… Люциус не запомнил точного названия.

- Шаманы из племени Тумба-Юмба, до сих пор поклоняющиеся богу Яма-Яма, - съязвил он. Голос, разрезавший тишину комнаты, показался Люциусу совершенно незнакомым. Куда-то делись все те надменные, презрительные нотки. Ему было очень страшно.