SDElf - Гарри Поттер и месть Некроманта

Глаза яростно сверкнули в темноте – Гарри точно знал, чем займётся завтра…

Утро принесло плохую погоду. Гарри рано проснулся из-за грома, полностью прогнавшего сон. Когда полноправный хозяин дома спустился на кухню, там уже хозяйничала миссис Уизли. Больше в доме, видимо, не было никого.

- Гарри, дорогой, доброе утро!

- Доброе утро, миссис Уизли.

Уныло поглощая яичницу, подросток никак не мог унять боль в душе.

- Миссис Уизли, как Рон, как близнецы, как вы все?

- Да всё хорошо, Гарри, хорошо…

- Рон писал, что Перси вернулся. Это правда?

- Да, Перси вернулся, записался в Орден и теперь Министр советуется с ним как с человеком Дамблдора… Альбус говорит, что Перси очень помогает Ордену. Он - противовес режима Фаджа.

- А Рон сейчас где?

- Он помогает близнецам, - Молли Уизли улыбнулась, - Фред и Джордж так давно мечтали о собственном магазине со всякими волшебными финтифлюшками.

- А Джинни? Билл? Чарли?

- Джинни в Норе, помогает этой Флёр, - миссис Уизли явно была не рада выбору своего сына, - Чарли вернулся в Румынию, там самый большой заповедник драконов. Всё возится с ними, хотя ему пора уже осесть, пустить корни… Даже в наши беспокойные времена семья - это самое лучшее, что есть в жизни человека, - Молли украдкой смахнула слезу, - Дамблдор отправил к нему Грохха, брата Хагрида, для защиты… Гарри, что с тобой? – испугалась безумному, обрадованному лицу подростка мама Рона.

- Н.. ничего, миссис Уизли, все в порядке, - заверил её осчастливленный новостью Гарри.

Поблагодарив миссис Уизли за вкусный и сытный завтрак, Гарри направился в коридор.

- Гарри! Не надо!!! – Молли увидела, как он хочет откинуть занавеску с портрета миссис Блэк.

- Ах ты выродок! Так вот кому мой неблагодарный гадёныш завещал все имущество Блэков! – разразилась ругательствами мать Сириуса.

Слово «гадёныш» больно резануло по нервам Гарри:

- Заткнись, чистокровная мразь! – холодным голосом произнес он, -tutus igne!

Струя огня из палочки ударила в портрет.

- Excuro, – убрал пепел юный волшебник.

- Она была очень злая и не любила домовых эльфов, - пропищал кто-то у ног Гарри.

- Добби!

- Да, Гарри Поттер, сэр, это я. Я свободный домовой эльф и я ушёл от профессора Дамблдора, сэр, и теперь ищу работу у вас, сэр, Гарри Поттер, - глаза-мячики с надеждой смотрели на юношу.

Домовик ни капли не изменился: все тот же хаос разнокалиберной одежды и огромные глаза, глядящие на него с восхищенным блеском.

- Ты принят на работу! – недолго думая, решил Гарри, - два галеона и два выходных в месяц.

- Вы так добры ко мне, хозяин! – Добби даже прослезился от счастья.

- Но, Добби, ты должен… соответствовать этому дому. Как ты понимаешь, здесь будут разные люди и разговоры на самые различные темы, - пока Гарри говорил, Добби внимательно слушал, не сводя глаз с хозяина, - Ты никогда, ни за что и никому не расскажешь о том, что увидишь или услышишь в этом доме.

- Конечно, хозяин, клянусь жизнью, - поклонился домовик.

- Хорошо. И ещё, если можешь, не называй меня хозяином, и давай обойдёмся без всех этих церемониальных поклонов?

- Как скажете, сэр, - кивнул Добби.

- Замечательно! – улыбнулся Гарри, - Тогда приступаем к уборке прихожей. Я хочу, чтобы ты сделал что-нибудь с головами бедных домовых эльфов, их нужно убрать отсюда. Действуй! – распорядился Гарри.

А сам принялся за шкафы с утварью Блэков. «Фениксам» одежда с гербом семьи Блэков не мешала – места для пальто хватало всем. Но у Гарри был другой подход. Сначала он пытался уничтожить гербы благороднейшего и древнейшего семейства Блэк с каждой вещи, висевшей там. Удалось это сделать только с одним плащом. К остальным герб был приделан намертво. Испытывая чувство мрачного удовлетворения, Гарри не спеша кидал в камин все вещи, с которых родовой знак так и не отделился. К обеду в шкафах стало свободнее. А в гостиной, где Гарри в камине сжигал вещи, была настоящая сауна.

- Хоз… Сэр, я выполнил ваше поручение! – появился Добби.

- Я в тебе и не сомневался, Добби! – обрадовался Гарри.

«Месть» вещам семьи Сириуса оказалась не такой уж и сладкой, как и месть Кикимеру. Но Гарри твердо решил довести дело до конца.

- Гарри, дорогой, иди обедать, - позвала из кухни миссис Уизли.

- Да, сейчас, - ответил тот, распахивая окно, чтобы проветрить «импровизированный крематорий».

После обеда Гарри в первый раз почувствовал радость, наблюдая за тем, как ярко пылает гобелен с генеалогическим древом Блэков. Поттер буквально огнем и мечом проходился по гостиной. За его войной с барахлом и бескомпромиссным уничтожением наследства день пролетел незаметно. После такой уборки Гарри спал без сновидений.

Следующее утро не принесло ему ничего нового. В душе шевелилась уже привычная боль. И без того слабое мстительное удовлетворение сошло на нет.

- Гарри Поттер, сэр, доброе утро, - Добби появился у двери, - миссис Уизли уехала в Нору. Что будете на завтрак? Или Чем будете завтракать?

- Доброе утро, Добби, - Гарри потянулся и улыбнулся эльфу. - Давай через полчасика заваришь чаю и сотворишь пару бутербродов?

- Как скажете, сэр, - домовик кивнул и исчез с громким хлопком.

После зарядки и завтрака Гарри и эльф вернулись к борьбе с барахлом.

Следующей после гостиной была комната, где жил Сириус. Гарри так не хотелось в неё входить…

Дверь открылась с тихим скрипом…

Небольшая комната. Кровать с балдахином, тумбочка, шкаф с вещами. Казалось, она хранила отпечаток ненависти Сириуса к этому дому. Обои были в подпалинах через равные промежутки. Приглядевшись, Гарри увидел, что на обоях был изображен слизеринский герб, а его крестный просто тренировался в стрельбе по мишеням.

Но больше всего его привлекла тумбочка. На ней стояла картина, выполненная на срезе дерева. Сириус, Ремус, Джеймс и Лили. Странно, что на ней не было Хвоста.

У Гарри навернулись слезы на глаза. Изображённые на кусочке дерева люди были молоды и не знали, чем для троих из них закончится жизнь. Наверное, тогда они не думали, что Сириус попадет в Азкабан, а семью Поттеров убьют. Что Ремус станет учителем Защиты от Темных искусств в Хогвартсе именно в тот год, когда Сириусу удастся бежать. Гарри как зачарованный смотрел на картину. Люпин даже на изображении немного хмур, папа обнимает маму, а Сириус смеётся. В ушах стоял лающий смех Бродяги. Гарри тяжело осел на кровать. В его и без того истерзанной душе закровоточили старые раны.

Наведение порядка в комнате крестного далось ему тяжелее всего. И завершение уборки не принесло ему облегчения. Решив, что Сириус не обиделся бы, его крестник перенес кусочек дерева на точно такую же тумбочку у себя в комнате.