Сергей Девкин - Тайпэн. Оскал войны

— Циндао счастлив приветствовать в своих стенах истинных слуг Нефритового престола, — Васато удостоился от Ши положенной этикетом вежливой улыбки, Ханю достался лишь протокольный полупоклон. — От лица жителей и членов своей семьи, я благодарю вас за своевременное появление в Чжу в этот тяжелый для Империи час. Закатная армия моего брата Кара Суня уже достигла границы с Нееро, его первый ертаул прибыл всего за час до вашего появления. Уже вскоре мы сможем обсудить дальнейшие планы и получить необходимые разъяснения из столицы. Пока же позвольте считать вас и всех ваших воинов нашими гостями. Дзито Гао Юэ, мой племянник, позаботится обо всех вопросах с вашим размещением и пребыванием.

Молодой человек, черты лица которого, в отличие от полноватой фигуры, были заметно схожи с внешностью Гханя и тем, каким Ли запомнил Сяо Ханя, чуть выступил вперед. Его темно–синий наряд императорского чиновника украшали множество самоцветов и золоченая вышивка. Черные волосы, собранные на затылке в пучок, были скреплены металлической заколкой с крупным рубином.

— Мои люди с радостью и удовольствием предпримут все возможное, чтобы ваше пребывание в Циндао стало незабываемым отдыхом для тех, кто уже сокрушил столь многих врагов Единого Правителя, и без сомнений заслужил право на короткую передышку. Все блага и удовольствия моего города открыты для вас, высокочтимые, и если у вас возникнет надобность, хоть в чем–то, то я и любой из моих помощников окажем вам всю необходимую помощь со всем тщанием, на которое способны.

Лицо Гао благодушно улыбалось, а подчеркнуто бесстрастный голос не дрогнул ни в едином месте его приветственной речи, но в тот случайный момент, когда взгляды дзито и Ли на мгновение встретились, холодная и острая как сталь ненависть, полыхнувшая в глазах у Юэ, быстро расставила все по местам.

В сопровождении молчаливого слуги, выделенного Гао, Ли и остальные направились в отведенные им покои. Тайпэн Вань со своим дзи, инженер Чен Лоу и несколько других армейских чиновников остались, чтобы оговорить с Ши какие–то вопросы. Гостевые дома располагались в южной части обширного, но уютного парка, скрывавшегося в стенах Юэ–сэн. Взгляды, которые бросали на Ханя и его спутников случайные встречные по–прежнему не вызывали сомнения по поводу тех эмоций, что испытывали люди в отношении «императорского колдуна и его цепных демонов».

— Скажи, мы точно не ошиблись местом, а то у меня все больше складывается впечатление, что кто–то завел нас в юньский гарнизон, а не в крепость лояльную Нефритовому престолу? — привычно подначила Ли къёкецуки.

— А ведь я говорил, что соваться в Циндао, будет плохой идеей, но кто же будет слушать ворчание глупого кривоногого степняка, — Удей не удержался от напоминания об их последней беседе, в которой Хань занял категоричную позицию, отказываясь принимать на веру, что ситуация с чжу может быть настолько тяжелой.

— Да, я уже понял, — сдался Ли. — Наше появление здесь стало ошибкой, и гораздо лучше было бы оставаться с основной армией в главном лагере. Но сейчас уже поздно что–либо менять. Если мы вернемся в Долину Котлов, то Юэ однозначно воспримут это, как еще одно оскорбление, а усиливать напряженность ситуации нам не стоит.

— Все эти человеческие традиции и правила порой начинают раздражать меня просто до крайности, — презрительно хмыкнула Таката.

Добавить еще что–нибудь колкое, мертвому демону не дал голос, грубо окликнувший Ли.

— Эй, тайпэн!

Не менее десятка людей нагоняли группу Ханя быстрым шагом по вымощенной дорожке сада. Человек, обратившийся к императорскому вассалу, и возглавлявший этот небольшой отряд, был облачен в синий обрезанный каймон, а на его широком поясе висел прямой палаш в черных кожаных ножнах. Чуть вытянутое лицо, лишенное усов, сразу же выдавало семейную принадлежность этого молодого мужчины, равно как и остальных его компаньонов. Краем глаза Ли успел отметить, что их провожатый уже куда–то «запропастился».

— Всего пару слов! — все в той же намеренно грубой манере рявкнул Юэ.

— Назовись! — резко осадил наглеца Хань, выступая вперед и демонстративно кладя руку на то место, где у него могла бы быть рукоять меча.

Верзила в синем остановился на расстоянии вытянутой руки от Ли и ответил, глядя тому прямо в глаза.

— Ву–Мин Со, сын Со Ши из рода Юэ, старший земельный пристав провинции Чжу, — говоривший специально с силой выделил голосом слова «Чжу» и «Юэ». — Я хотел напомнить тебе, лишенный рода, кое–что важное.

— Изволь, — мрачно прищурился Хань, с заметным усилием подавляя ту волну звериного гнева, что всколыхнулась у него в груди.

— Ты недолго был собственностью семьи Юэ, и потому, вероятно, не знаешь всего, что тебе следовало бы знать, — пристав намеренно горячил себя и остальных, будто пытался раздуть огонь своей ненависти еще больше, чем раньше. — Мы не прощаем предательства! И воровства! Не думай, что желания сиккэна Тэна и тайпэнто Синкай способны закрыть нам глаза и оградить тебя от того, что ты заслуживаешь!

Упоминание последнего имени немедленно вызвало в голове у Ли целый ряд вопросов, но перебивать Ву он не стал, решив дослушать до конца.

— Дух законов Империи диктует неотвратимость наказания, соразмерного совершенному преступлению! Поверь, семья Юэ знает, как следует наказывать предателей! И это касается не только тебя!

Взгляд чиновника, полный злобы, переметнулся с Ли Ханя на клейменое лицо Удея, замершего за левым плечом своего хозяина.

— Запомни это!

— Мне показалось, или кто–то здесь неприкрыто решил угрожать воплощению воли самого Избранника Неба?

Таката сделала полшага вперед, и капюшон ее плаща небрежно соскользнул вниз. Черные волосы шелковой волной рассыпались по плечам мертвого демона, а в глубине вертикальных зрачков зажглись кроваво–красные огоньки, пугающие и завораживающие одновременно. Хищная улыбка, делавшая смертоносную красоту къёкецуки полностью завершенной, заставила кое–кого сразу же попятиться назад.

— Так я права?

— Отзови свою тварь назад, — прошипел сквозь зубы Ву–Мин, обращаясь к Ханю.

Кожа старшего пристава заметно побледнела, а рука, стиснувшая рукоять палаша, слегка подрагивала, но этот человек был одним из немногих, кто так и остался стоять на своем прежнем месте.

— Само присутствие этих кровососущих исчадий в Циндао, не менее отвратительно, чем твое появление! Но если ты еще хоть в чем–то намерен следовать поведению истинного тайпэна Империи, которым так привык рядиться, то вот мой тебе совет. Молись, чтобы то благо, которое якобы принесли твои труды, хоть на толику перевесило бы всю мерзость и грязь, что уже налипла на остатках твоей души! Ведь никому неведомо, когда он будет призван в вечное колесо перерождений и будет ли вообще достоин этого!