Сергей Девкин - Тайпэн. Оскал войны

— Ты действительно так думаешь? — голос Ли не дрожал, но внутри у тайпэна все словно сжалось от жгучего озноба.

Хань действительно не знал ответа на вопрос, затронутый мертвым демоном, и сейчас искренне пытался понять, находят ли слова кровопийцы какой–либо отклик в его душе и насколько близки они могут быть к отвергаемой им истине.

— Я думаю, что на самом деле ты боишься не этих приказов и даже не ответственности за них, — насмешка исчезла из речи Такаты, сменившись полной серьезностью. — Ты боишься, что потеряешь возможность ценить жизни тех, кем командуешь. Что они перестанут быть для тебя столь же ценными, как и раньше, и тогда ты сам изменишься окончательно и бесповоротно.

— Такая опасность присутствует, — нехотя кивнул тайпэн Вань. — Правда, обычно ей легче всего поддаются выходцы из семей чжэн–гун. Им трудно оценить жизнь простого солдата или крестьянина, ведь с самого детства их приучали к тому, что они не стоят ровным счетом ничего.

— Фамилия Шан тоже принадлежит к высшей знати, — напомнил Васато Ли.

— Лишь два поколения, — усмехнулся в ответ тайпэн. — Я родился энь, а среди моих предков более чем достаточно цзун, чиновников и безродных воинов, чтобы я с умным видом мог рассуждать о подобных вещах.

— Никто не сможет победить твой страх, кроме тебя самого, — прорычал Куанши. — Как говорил Со Хэ — все в руках человека, и даже его Судьба.

— Не волнуйся, — «успокоила» Ли къёкецуки. — Если ты вдруг станешь, хоть в чем–то походить на Анто Гьяня и ему подобных ублюдков, я буду первой, кто с радостью вцепится тебе в горло.

— И не подумаю сомневаться, — улыбнулся Хань, чувствуя, как холодные пальцы демоны чуть сильнее, чем раньше, сжимают его плечо. — Это ты точно сделаешь с большим удовольствием.

— Молодец, — сверкнула клыками Таката. — Хороший тайпэн.

— Что–то у вас тут слишком тихо и мрачно!

Рыжий вихрь, влетевший в штабную палатку, сумел мгновенно расшевелить собравшихся, и даже Куанши, напоминавший в моменты задумчивости каменную статую, заметно оживился. Фуёко, сопровождаемая К»си Ёнг, бросила поверх карты несколько бамбуковых тубусов с печатями юньской полевой почты и с крайне довольным видом воззрилась на окружающих. Затем внимание кумицо резко сфокусировалось на «милой парочке», устроившейся в дальнем кресле.

— Вас и на сутки нельзя оставить без присмотра!

— Кто бы говорил, — с шипением откликнулась къёкецуки, демонстративно придвинувшись поближе к Ли и прижимаясь к нему. — Тебе напомнить о собственных фокусах, хвостатая?

— Никто особо и не сопротивлялся, — с оттенком гордости хмыкнула оборотень.

— Может быть, лучше расскажешь о том, что удалось узнать, — напомнил Хань, решивший заодно уйти от скользкой темы.

— Генералы на грани паники, офицеры приканчивают запасы вина и осхе, а солдаты болтают о том, что пора возвращаться домой, — Фуёко картинно оперлась руками на столешницу, словно актер, красующийся на сцене перед зрителями. — Дорога на Циндао открыта, а то, что осталось от юнь в Генсоку, уже не армия. И, кстати, Ли, ты оказался прав, мои сестры действительно напрямую замешаны в столь быстрой и своевременной передаче сообщений и сведений между войсками Манчи.

— Еще бы, — насмешливо фыркнула Таката. — На свете похоже не такой подлой выходки, в которой, так или иначе, не был бы замешан кто–то из вашей рыжей породы.

— Столкнутся с кем–нибудь напрямую я, к сожалению, не смогла, — продолжила кумицо, игнорируя замечание къёкецуки, — но следы были отчетливыми, а запахи знакомыми.

— И если это так, — заметила Ёнг, молчавшая все время до этого, — то генерал Фанг не более чем очередная марионетка. Хорошо это или плохо, пока не ясно.

— Ясно другое, — ответил Ли. — Мы идем на закат в земли Чжу, чтобы освободить столицу провинции и дожидаться подхода Закатной армии.

— Если каган Альлык не ошибся, а ну пути у тайпэна Суня не возникнет неожиданных препятствий, то к началу осени мы сможем выступить в направлении пограничных крепостей, — коготь Куанши очертил намеченный рубеж на карте и замер, указывая на замок Цзянмэнь, самый крупный оборонительный комплекс, захваченный армией Юнь в первые дни войны.

— Это если Манчи отступит из Хэйдань, — напомнил Васато. — Но даже если так, раньше, чем к середине зимы мы не сможем взять в полноценную осаду главные опорные базы юнь, а царская армия тоже никуда не исчезнет.

— В любом случае, это явно лучше того, с чего нам пришлось начинать, — совсем невесело улыбнулся Хань. — Главное, чтобы те жертвы, что уже пришлось принести, не стали бы вдруг напрасны.

Взгляды людей и демонов скрестились на главе военной разведки, и даже ей не удалось не вздрогнуть от этого.

— Тайпэнто не передавал мне никакой информации касательно возможности начать мирные переговоры с ляоляньским двором, — сухо бросила Ёнг. — И без личного решения Единого Правителя этот ход по–прежнему будет оставаться лишь чьей–то случайно высказанной идеей.

— Очень надеюсь, что так, — кивнул Ли. — Позволить Юнь дать передышку на несколько десятилетий, чтобы собраться с новыми силами было бы самой главной ошибкой.

— Не волнуйтесь, тайпэн, — полководец из рода Шан был настроен не менее решительно, чем его молодой побратим. — Не вы один придерживаетесь этой позиции. Никто в Хэйан–кё не позволит одному человеку решать за всех, и тем более за Избранника Неба.

Стены роскошного кабинета, к которому генерал Манчи уже начал понемногу привыкать, впервые вызывали у него раздражение. Пока подавить остатки проимперских сил сопротивления в Хэйдань до конца так и не удалось, и ставка главнокомандующего по–прежнему осталась в Надбанту. Однако вскоре это, похоже, должно было измениться, но совсем не так, как изначально рассчитывал Юнь.

Последние известия из Генсоку впервые с начала компании выбили генерала из колеи, и это не осталось незамеченным. Несмотря на полное отсутствие внешней информации, тайпэн Гэнь, ставший уже неизменным противником Манчи за доской каргёцу, был достаточно проницательным человеком, чтобы догадаться о случившихся изменениях на театре военных действий.

— Мне кажется, мы оба прекрасно понимаем, что объяснять происходящее одним лишь темным колдовством было бы, по меньшей мере, глупо, — несмотря на тяжесть цепей и свинцовых грузил, Цурума выглядел куда более бодрым и веселым, чем Юнь. — Похоже, мальчик начинает обыгрывать вас в вашу же игру и по вашим же правилам.

— Ему удается достигать определенных успехов, но они вряд ли изменять ситуацию хоть сколько–нибудь кардинально, — Манчи понимал, что следует взять себя в руки, но после известий о гибели ляоляньских наемных убийц и поражении наследника рода Цучи, уже ничто не казалось генералу более зыбким, чем что–либо связанное с тайпэном Ханем. — Прежде ему и его войскам почти всегда приходилось обороняться, а мои полководцы были вынуждены предпринимать активные действия в наступлении. Теперь все изменится строго в обратную сторону.