Сергей Девкин - Дзи. Чужая судьба.

— И что же по–вашему? Какое решение? — впервые заговорил распорядитель Кан.

— Главное — спасти людей. Чем больше крестьян укроется в городе, тем больше из них выйдет на поля и в рисовые поймы на следующий год.

— Но нехватка еды…

— Для этого надо будет восстановить дамбы, — Ли не дал договорить дзито, уже зная его возражения. — И собрать весенний урожай.

— Карабакуру не дадут сделать это так просто, — командир стражи, как и Жибао Кан, тоже явно оживился, прислушиваясь к речи молодого дзи.

— Нужно организовать патрулирование, дозорные посты, охрану людей, что будут трудиться на восстановительных работах, это могут делать те же крестьяне. Ведь, наверняка, в тех местах есть точки, которые можно было бы занять и удерживать малыми силами, пока не подоспеют подкрепления из Ланьчжоу.

— Хм, можно попробовать отбить тот хутор у старого русла, — задумчиво пробормотал Ногай. — Да, конечно, а еще монастырь Лаозин, они ведь как–то справлялись и своими силами, пока что…

— Для этого нужно больше людей, чем у нас есть, — взволнованно возразил дзито, бросив быстрый взгляд на командира гарнизона.

— Торговые дома могли бы предоставить своих наемников для общего дела, — Ли неспешно повернулся к купцам.

— Но воины торговых домов… — начал было Гжень, но был бесцеремонно прерван.

— Высшее благо Империи — благо ее подданных, — изречения из клятвы Императоров Ли помнил в совершенстве. — Личные интересы могут и уступить место, если речь идет о делах государства.

— Это было бы возможно лишь при объявлении осадного положения, — ответил Дэн и, судя по выражению лица, тут же пожалел об этом.

— Судя по тому, что я видел и слышал, Ланьчжоу практически в осаде, — дзи снова посмотрел на О–шэя.

— Такое решение я не могу принять столь поспешно, — градоправитель попытался было запротестовать, но от Ли не укрылся момент, когда изящная кисть Нэйке легла на локоть Тонга, и тот настороженно замолчал.

— Это даст нам еще одну возможность — лучше вооружить ополчение и сформировать дополнительные силы, а также получить доступ к запасам императорских складов, ведь в случае осадного положения они становятся открытыми для властей города.

Улыбка сползла с лица распорядителя Кана, а вот Ногай напротив широко ухмыльнулся, блеснув в тусклом свете вставными зубами из нержавеющей стали.

— А вот на это я так просто не дам вам пойти, — тихо, но твердо сообщил императорский чиновник. — Эти запасы предназначены, прежде всего, для армии, которая может быть отправлена в район Ланьчжоу в любой момент. Для того чтобы усмирить карабакуру, вам придется ограничиться уже имеющимися у вас средствами, тайпэн Хань.

— Это можно обсудить чуть позже, — примирительно произнес дзито. — Но тайпэн, в самом деле, высказал несколько здравых и новых идей, которые думаю, всем нам нужно будет обдумать, прежде чем продолжить это обсуждение.

Ли удовлетворенно расслабился, чуть опустив плечи, и вновь поймал на себе взгляд карих глаз. Только теперь в них помимо прочего было еще и восхищение, от которого сознание дзи затянуло блаженным туманом.

Дальнейший ужин прошел как–то скомкано и молчаливо. Не было никаких разговоров об императорском дворе и столичных новостях, которых так боялся Ли, а о местных делах никто больше не рисковал заговаривать. Только Ногай несколько раз порывался завязать беседу об активном противодействии карликам, но всякий раз натыкался на глухую стену уклончивых ответов. Ли решил, пока что не рисковать, акцентируя на себе явное недовольство купцов и Кана, так что тоже не стал поддерживать начальника гарнизона в открытую. Хотя Ногаю, похоже, просто–напросто доставлял удовольствие сам процесс «поднимания неприятных тем».

Попечители торговых домов и распорядитель поспешно распрощались и покинули трапезную сразу после последней перемены блюд. Ли не мог точно предположить, куда они так спешили, но судя по пристальному взгляду, которым провожал ушедших дзито О–шэй, концовка вечера шла, совсем не так, как планировалось. Определить позицию градоправителя (и его супруги, что могло быть еще важнее) дзи тоже пока не смог. Оставалось надеяться, что дзито не станет препятствовать начинаниям Ли из чистого упрямства, если увидит в них объективную выгоду.

Нэйке и Каори, так почти и не проронившие за весь вечер ни одного слова, покинули мужчин, когда на дворе уже вовсю сияли звезды. Оставшиеся переместились в сад в небольшую беседку, где их уже дожидался ароматный чай и сладости из тростникового сахара. Отослав слугу, Тонг О–шэй сам разлил горячий напиток по чашкам, а затем, взяв свою пиалу, откинулся на расшитые подушки.

— Теперь, можно поговорить всерьез? — с усмешкой поинтересовался Ногай, прислонившийся спиной к одной из трех опорных балок.

— Можно, — кивнул дзито. — Тайпэн Хань, в ваших словах есть рациональное зерно, но прежде, чем я соглашусь на что–либо, мне нужно быть уверенным в ваших мотивах.

— Я лишь желаю блага Империи, — в этот момент Ли не хотел врать, и потому не стал ссылаться на слово и честь тайпэна. — Я просто хочу помочь людям в вашей провинции.

Дзито сделал небольшой глоток и посмотрел на командира городской стражи. Тот, не задумываясь, кивнул в ответ, и О–шэй тяжело вздохнул.

— Действовать надо начинать сразу, завтра же с утра, чтобы никто не успел опомниться.

— Да, при полном гарнизоне здесь можно разместить до полутысячи солдат, а если потесниться, то и больше влезет.

Узкий каменный двор, зажатый между двух вытянутых казарм, упирался в массивное двухэтажное строение из бутового камня, совмещавшее в себе столовую, оружейное хранилище, штаб городского ополчения и жилые помещения офицеров. Как выяснилось, кроме начальника стражи в Ланьчжоу было еще четыре командира рангом поменьше, в подчинении у которых в среднем было по сотне воинов. Ополченцы, чье число не превышало трехсот копий, квартировали у себя по домам, а десятниками над ними состояли квартальные старосты.

Как и предполагал Ли, собрать и вооружить большее число людей мешали скудные запасы гарнизона, предназначенные разве что для быстрого подавления локального мятежа в отдельной провинции, но никак не для крупномасштабной партизанской войны с карабакуру.

Ногай, сопровождавший дзи повсюду с самого утра, без лишних слов прекрасно понимал, о чем думает его молодой гость. Образ командующего гарнизоном, облаченного в тяжелые кольчужные доспехи, казался сегодня еще более ярким и цельным, чем прошлым вечером. Несмотря на регулярную чистку, его байдана, доходившая до колен, и латные рукавицы до локтя потемнели от времени, и как шрам на лице их хозяина, ярко выделялись полосы свежей сковки в тех местах, где когда–то стальные кольца рассекали тиданьские сабли и ракуртские ятаганы.