Сергей Девкин - Дзи. Чужая судьба.

— Эту казарму, — Ногай махнул левой рукой, — занимает охрана складов. Их около семи десятков, и по–хорошему от этих ребят имеет смысл избавиться. У них и в арсенале достаточно места для размещения полусотни бойцов, а нам они будут только мешать.

— Возможно, как раз не будут, — задумчиво протянул Ли и, развернувшись, направился к невысоким воротам, втиснутым между деревянных стен строений с противоположной стороны от штаба.

Эти ворота были внутренними. За ними, скрытый от остального города обтесанным частоколом, располагался еще один круг, а точнее квадрат вспомогательных построек гарнизона, включавший в себя несколько открытых кузниц, конюшню, стрельбище, длинное бревенчатое здание бани, а также уже не раз упомянутые сегодня императорские военные склады и каменную пристройку шун–я.

— Если все пройдет как надо, то стража распорядителя отнюдь не будет нам мешать, — добавил Ли уже в воротах, обращаясь к Ногаю, грузно шагавшему рядом. — Все выйдет даже наоборот.

— С солдатами–то ясно, а вот что делать с крестьянами из провинции? Конечно, часть можно разместить в постоялых дворах, наплевав на протесты хозяев. Но даже если очень постараться, мы сможем впустить в Ланьчжоу еще шесть–семь тысяч беженцев.

— А нужно не меньше десяти, даже с учетом тех, кто уже принят.

— И их всех надо будет кормить до весны, а если вы хотите отрядить мужскую часть на работы в полях, то одной рисовой каши им будет мало. Нет, можно и сэкономить, но на их труде это отразиться не лучшим образом.

— Посмотрим, смогут ли нам помочь в этом вопросе в месте нашего следующего визита.

Муж и жена О–шэй завтракали на веранде, выходящей в сад, когда после громкой перепалки со слугами и непродолжительного шума, из–за перегородки к ним буквально ворвался Мун Гжень. Вид у купца был весьма всклокоченный, а лицо раскраснелось от гнева и ярости.

— Ты что же себе позволяешь, Тонг?! Ты забыл, за счет чего существует твой городишко?! Или возомнил себя здесь главным?! Если будет надо, то мы быстро прищемим тебе твой змеиный хвост! Уж поверь, при императорском дворе меня выслушают куда охотнее, чем тебя! Если и не перед Нефритовым троном, то на женской половине Дворца уж точно!

Дзито, не повернувший даже головы в сторону рассерженного Гженя, флегматично взял со стола чашку с чаем и принялся неторопливо пить. Глаза торговца налились кровью, но прежде чем он успел выпалить очередную тираду, его оборвал серебряный перезвон Нэйке О–шэй.

— Бросаться такими словами в адрес императорского служащего, удостоенного чести управлять городом, лежащим на Степном Шляхе. Для этого надо быть или полным глупцом, или очень наглым храбрецом. В любом случае, мне кажется, ни один из таких людей не может адекватно представлять свой торговый дом в текущей ситуации, и наш долг, как верных поданных Нефритового трона, избавить этого несчастного от того непосильного бремени, которое взвалилось на его плечи. Если он, конечно, имел ввиду то, что мы услышали, — пока жена дзито говорила, цвет лица Гженя стремительно менялся от багрового к мертвецки белому и обратно.

— Такой власти у тебя нет, — почти по–змеиному прошипел торговец, по–прежнему обращаясь к каменно спокойному Тонгу. — Ты давно хотел наступить нам на горло, и сейчас лишь пользуешься моментом, но мы так просто этого не оставим. И не надейся, что сможешь прикрыться властью и словами этого мальчишки–тайпэна!

— Полагаю, твои последние слова. Мун, я могу передать Сяо Ханю? — губы О–шэя изогнулись в усмешке, и Гжень инстинктивно вздрогнул, разом потеряв весь свой запал. Гнев не лучший советчик, и купец слишком поздно понял, что совсем неспроста дзито с самого начала придерживался подчеркнутого официоза, к которому он обычно не прибегал в их «узком кругу правителей Ланьчжоу». — Думаю, он сам решит, что стоит сделать с тэккэй, оскорбившим личного вассала Императора, направленного в западные земли, чтобы как, и все тайпэны согласно их статусу, непосредственно представлять волю своего сюзерена.

— Боюсь, он еще слишком молод, и просто зарубит наглеца, — с явным сожалением, но все также любезно проворковала Нэйке.

— Да, но я, надеюсь, что ему больше понравиться мой совет, — Тонг неторопливо отставил чашку и с нежностью посмотрел на жену. — Классические наказания всегда производят лучшее внушение на недовольных, да и куда больше нравятся простонародью.

— Ты говоришь об отсечении носа и ушей?

— Именно, и о последующем забивании плетью на смерть у позорного столба центральной городской площади.

Гжень, бледный как полотно, медленно сделал шаг назад и низко поклонился.

— Прошу извинить мне мое вторжение, должно быть злой дух овладел моим разумом этим утром. Надеюсь, никто из присутствующих не воспринял мои слова всерьез?

— Мы все понимаем, Мун, можешь идти, — ответил дзито и сделал рукой изгоняющий жест.

Купец покинул веранду все в той же согбенной позе.

— А я и правда давно мечтал наступить им на горло, — хмыкнул О–шэй, когда за внезапным визитером закрылась перегородка.

— В его глазах затаилась злоба, — Нэйке пристально посмотрела на мужа, подчеркивая всю серьезность своих слов.

— Это моя цена за мои решения. Но сейчас нам нужны их наемники, и это единственный способ забрать этих воинов быстро и без долгих споров.

— В отличие от тебя, Хань в своих действиях ничем не рискует.

— В отличие от тайпэна я рискую всем, если не буду действовать вообще.

Нахмурившись, дзито поднялся из–за стола и скрестил руки на груди.

— Нет, хватит, я итак уже выжидал слишком долго.

Офицер охраны через посыльного вызвал распорядителя Кана, бесцеремонно прервав ранний завтрак императорского чиновника. Жибао знал своего помощника Сэна уже почти пять лет, и сразу понял, что случилось что–то весьма необычное, раз тот вдруг осмелился на такую наглость.

У распахнутых дверей арсенала навытяжку замерли часовые, а изнутри доносились знакомые голоса. Ускорив шаг, Кан вошел на склад, сразу узнав незваных гостей. Оба они в компании Сэна стояли в середине небольшой площадки, предварявшей громадные ряды стеллажей, заваленных оружием, упакованным в промасленную бумагу. Узкий дверной проем, располагавшийся слева, уводил в соседнее схожее помещение хранилища провианта, стеллажи которого были уставлены бочонками, обмазанными пчелиным воском, закрывавшим все малейшие щели. Под ногами у распорядителя захрустели свежие шарики крысиной отравы, рассыпанной старательными кладовщиками.

— Что–нибудь случилось, многоуважаемые? — Жибао очень старался, чтобы его недовольство хорошо отразилось в голосе, но не перешло допустимые границы. — В эти помещения имеют доступ только служащие здесь рабочие и охрана.