Convallaria Majalis - А был ли мальчик (част 1-6)

Бладжер описал круг почета над гриффиндорской трибуной и вернулся ко мне -- я едва успела перекувырнуться. Вися вниз головой, я заметила золотой отблеск над головой рейвенкловского ловца, и бросилась к нему. В карих глазах отразился настоящий ужас, и я с недоумением обернулась -- я неслась на рейвенкловца, а бладжер несся за мной. К сожалению, второй бладжер не делал различий между игроками, и оба наших отбивалы были заняты, а рейвенкловские в силу известных причин не горели желанием помочь.

Вильнув вниз, чужой ловец скрылся из виду, оставив меня наедине со взбесившимся бладжером и незамеченным им снитчем.

Я рыбкой нырнула под ближайшую трибуну. Бладжер полетел за мной, норовя сбросить меня с метлы. Целился злобный кусок каучука преимущественно в корпус и голову, так что маневрировать было сложно, но возможно. Ломая опоры, мяч летел напрямую, не трудясь обходить препятствия.

Вылетев из-под трибун, я погналась за снитчем, не обращая больше внимания на бладжер. Если я сейчас его поймаю, то игра автоматически прекратится, и мяч усмирят, а если нет -- мне придется убегать от него еще долго.

Золотые крылышки трепетали в каком-то метре от меня. Я свечкой взмыла вверх, вытянув вперед правую руку. Полметра... Снитч ушел вниз, и я резко вильнула, чудом разминувшись с бладжером. Интересно, можно ли заколдовать мяч, чтобы тот гонялся за определенным игроком? Паркинсон вполне могла это сделать -- если нашла соответствующие чары.

Весь стадион, затаив дыхание, смотрел на нашего вратаря Дэниэлса -- Рэйвенкло собирались бить пенальти, только непонятно, почему... Хотя я не следила за игрой -- мне и бладжера хватало.

И тут я, можно сказать, упала с неба: в десяти сантиметрах от руки снитч, на пятки наступает бладжер... Зрелище еще то. Ну-ну-ну... Черт!

Бладжер внезапно сменил тактику и со всей дури шарахнул по прутьям моей метлы. Та с жалобным треском переломилась и я, выпустив бесполезное древко из рук, стала падать, крича от ужаса и беспорядочно размахивая руками. Сволочной бладжер, видимо, не счел свою миссию выполненной, потому, что умудрился пребольно ударить меня по правой голени и... милосердная темнота накрыла меня. Последнее, что я запомнила -- стремительно приближающийся белый песок. "Как в Колизее", -- подумала я и потеряла сознание еще до того, как упала.

Просыпаться оказалось очень больно и мутно.

-- Поппи! -- папа сидел рядом со мной и немедленно позвал медсестру.

-- Бедняжечка! -- тут же отозвалась школьная медиведьма мадам Помфри. -- На-ка, выпей!

У зелья был пакостный горько-соленый вкус и знакомый запах мяты и дегтя.

-- Так вот ты каков, Костерост, -- прошелестела я не своим языком. Нёбо и язык, кстати, тоже болели -- интересно, с чего бы это?

-- Да, милочка, это Костерост, и тебе еще очень повезло, что дело ограничилось только им... К сожалению, я не могу предложить тебе обезболивающее, поскольку...

-- Поскольку перечная мята, входящая в состав Костероста, все равно его нейтрализует, -- закончила я и папа улыбнулся:

-- Рад, что твоя умненькая не по годам голова не пострадала. Рука и нога -- это чепуха.

-- Я бы так не сказала, -- сотни, нет, тысячи раскаленных мурашек поселились в правой голени и правом запястье. Я попыталась пошевелить ими: нога слушалась, а руку я не чувствовала вообще. Заметив мои усилия, папа нахмурился, а мадам Помфри недовольно процедила сквозь зубы:

-- Вот что бывает, если неверно оказать медицинскую помощь!

-- Не беспокойтесь, директор обещал с этим разобраться, -- хмуро сказал папа, и медиведьма удалилась в подсобку.

-- Можно воды?

Папа тут же налил мне восхитительно холодной водички из графина и осторожно выпоил ее мне -- левая рука понадобилась мне, чтобы опереться, а правая не шевелилась.

-- Что случилось? Где ребята?

Поставив стакан на столик, Северус ответил, начав со второго вопроса:

-- Отбой был полчаса назад, так что визитеров жди с утра. Тебе тут не меньше трех дней валяться... А случилось следующее: когда ты падала с метлы, бладжер сломал тебе ногу, а я успел остановить твое падение буквально в сантиметре от земли. Попутно ты поймала ртом снитч -- кстати, Хаффлпафф выиграл всухую, сто девяносто -- ноль. Бладжер явно кто-то заколдовал -- он бросался на тебя даже когда ты упала, и сломал тебе запястье. К несчастью, этот выскочка, эта дутая знаменитость Локхарт сидел на три ряда ниже меня и первым успел подбежать... -- папа скрипнул зубами и что-то бормотнул. По-моему, кого-то ждет сюрприз...

-- Он хотел заклинанием срастить тебе кости -- и, как видишь, преуспел.

Северус поднял мою руку и согнул ее как резиновую:

-- В данный момент кости до локтя отсутствуют. Будь они сломаны -- ты бы вышла отсюда уже утром, а так придется пить Костерост еще три дня как минимум.

Я подумала, что Локхарта ждет сюрприз не только от папы. В Сириусовой библиотеке я нашла превосходные паучьи чары -- жертве все время кажется, что в ее тарелке, на одежде, в волосах ползают пауки. Надеюсь, Гилдерой не из пугливых...

-- Значит, ртом? Оригинально, -- и как только зубы целы остались?

-- Тут подарки от твоих поклонников, -- папа открыл дверцу тумбочки, и я увидела целую кучу сладостей, от шоколадных лягушек до Всевкусных драже.

-- Но мне их нельзя, поскольку глюкоза нейтрализует действие горечавки, входящей в состав Костероста, -- кисло проговорила я. Папа захихикал:

-- Именно. Так что я это все конфискую. Потом отдам.

-- Может быть, -- съязвила я. Кто бы мог подумать, что мой папа, грозный слизеринский декан, любит сладкое? А вот любит же! И готов есть в любых количествах, особенно занимаясь каким-нибудь увлекательным делом вроде чтения или опытов. Выкладывает конфеты горкой на столе и цапает по одной, а потом так изумляется: "Это что, все я съел?"

-- Может быть, -- согласился он. Я махнула рукой:

-- Ешь на здоровье. Только мятные леденцы оставь -- я их люблю, -- конфеты я не слишком жаловала, предпочитая пирожные с фруктовым кремом и булочки с начинкой.

Папа пожелал мне спокойной ночи (с сомнением покосившись при этом на Костерост), сгреб добычу в охапку и удалился обдумывать свою месть мистеру "Улыбка года".

Я, в принципе, занялась тем же -- разве что настроение мне портили огненные мурашки в поврежденных конечностях.

Как можно было принять на работу такое ничтожество? Не озаботиться простейшим тестом на профпригодность? Да даже заика Квиррел и тот был лучше! Он хотя бы не мешал учиться, следуя учебной программе и не заставляя писать дурацкие эссе о себе, любимом. Неужели директорские мозги настолько стухли, что он поверил балаганному шуту? Или это какой-то ужасно хитрый план? Нич-чего не понимаю.

Резкий хлопок в ногах кровати заставил меня вскинуться и выставить вперед левую руку. Ну и что, что моя палочка в тумбочке? Я и без нее превосходно обойдусь.