Михаил Попов - Наследник

Как ни хотелось отвесить оплеуху этому мохнатому гаду, а все же он прав. Сколько через мои руки прошло ребят с великолепными данными. Чемпионами становились чуть не в первый год занятий. И где они все? Три, максимум четыре года и разбегаются в поисках новых увлечений. Зато те, кто пашут до седьмого пота, с трудом карабкаются со ступеньки на ступеньку, становятся мастерами. Пусть даже не мастерами, но ценят то, чего смогли достичь.

Правда это относится к спорту… но будем считать, что в тонких эзотерических материях все обстоит так же. Доводилось читать нечто похожее то ли у Гурджиева, то ли у Успенского… А может и вообще у Рериха или Блаватской. Столько перечитано было в пору увлечения оккультизмом, теперь и не упомнишь.

Расскажи мне Грязнуля все сразу на чистоту, может и не захотел бы я ничего делать. Не было бы ситуаций, что заставили задуматься… Вот только в пользу чего?

Стыдливо отведя глаза от кошачьей морды, я почесал затылок. А хочу ли делать это теперь? На смену покаянию пришло неведомое ранее ощущение могущества. Смогу ли я теперь отказаться от такого? Пусть даже служа ангелам или чертям. Но ведь они сами говорят, что вскоре не смогут сравниться со мной в силе. Так еще бабушка надвое сказала, кто кому прислуживать будет. А может я создам новую религию, новое общество. Учту ошибки существующих религий. В отличие от расплодившихся сектантов применяющих всего лишь методы психологического воздействия, я смогу подтверждать свои слова настоящими чудесами. Подумаешь — ходить по воде или исцелять больных! Да я сейчас десяток инвалидов могу в работяг превратить. А уж палку в змею или пять тысяч одной буханкой… Видимо эти мысли слишком явно отразились на моем лице, потому что Грязнуля вкрадчиво спросил:

— Максим, ты действительно хочешь вернуть Сварога, расстаться с даром?

Немного помедлив, я все же кивнул.

— Да. Хочу. Не нужен мне этот дар. — Все так же пряча глаза, сказал я, совсем не то о чем думал. — А что?

— Мне действительно это важно, Максим. — Глухим, каким-то не своим голосом произнес кот. Казалось, слова причиняют ему боль, но он говорил. — Я хочу, что бы ты сам принял это решение. Не думай о том, что хотел бы от тебя дед. Не думай, что я стану тебя презирать. Просто скажи честно.

— Хочу. — После минутного колебания сказал я. — Хочу!

А про себя подумал что за три дня много может изменится. Может и правда захочу. Вот если бы можно было расстаться не со всем даром, а только с частью. Мне ж много не надо — хватило бы, например, любые болезни лечить и все. Призвал бы Сварога этого, а сам деньгу лечением заколачивать — верная прибыль. Ан нет. Силу всю отдать нужно. До капли. Не желая больше врать и выкручиваться, я решил сменить тему. Тем более что некоторые вопросы требовали ответов.

— Слушай, Грязнуля, — зная, что лучшая защита это нападение, прямо брякнул я. — А как получилось что Красин, будучи другом моего деда о тебе ни сном ни духом? Да и я признаться что-то не могу упомнить, когда ты появился. И потом все эти обмолвки, утаивания… Что происходит? Только не увиливай от ответа. Мне кажется, что ты знаешь намного больше, чем говоришь!

Настала очередь кота отводить взгляд. Пауза затягивалась, но я твердо решил добиться от него правдивого ответа. И в тот момент, когда кот собрался, было что-то сказать, требовательно зазвонил телефон.

— Да?! — Как можно резче бросил я в трубку, давая понять звонящему, что чрезвычайно занят. Однако ответивший голос заставил моментально забыть не только о заданных вопросах, но и самом существовании кота.

— Максим, здравствуйте. Если вы меня не узнали, это Игорь Станиславович. К сожалению, вы не прислушались к моим предостережениям и не прекратили глупых попыток отыскать Сварога. Этим самым вы вынудили нас на крайние меры. Надеюсь безопасность девушки Нади для вас важнее какого-то древнего, никому не нужного бога?

Рука, сжимающая телефонную трубку, мелко затряслась. Сердце бешено заколотилось в груди, когда на смену медовому голосу волхва раздался беспечный голос Надежды.

— Максим, алло, Максим, это я. Как у тебя дела? У меня все в порядке. Ладно, у меня тут дела, я пойду. Пока.

— Она у нас. — Снова раздался голос Игоря Станиславовича. — С ней все будет в порядке, если вы не будете делать глупостей. А именно следующие четыре дня не будете выезжать из города. В крайнем случае, не будете выезжать в направлении Новгорода. И не пытайтесь просить помощи у… ну, вы знаете у кого. Прежде чем пойти на этот шаг мы говорили с ними и получили одобрение. Им тоже не нужны ваши фокусы.

Голос пропал, сменившись частыми, словно барабанная дробь, гудками. Все еще сжимая трубку в повлажневшей от волнения ладони, я повернулся к Грязнуле. Встревоженный моим белым, как свежевыпавший снег, лицом, кот подался вперед.

— Что?

— Надя… Они взяли ее в заложники… Террористы хреновы!!!

Ни в чем не повинная трубка, с жалобным хрустом врезалась в противоположную стену. В этот момент я и сам не смог бы сказать чего в моей душе больше: страха за девушку или ослепляющей разум, первобытной ярости.

— Прежде всего, тебе нужно успокоится. — Увещевал Грязнуля. — Твои метания по квартире ситуацию не изменят.

Понимая справедливость его слов, я присел на диван.

— Да знаю, знаю… Но…

— Понимаю. — Участливо вздохнул кот. — Что делать думаешь?

— А что ты посоветуешь?

— Не могу я тебе ничего советовать. Решать тебе.

Я устало растер лицо ладонями. Вот тебе бабушка и юрьев день… Всякое я мог ожидать, но такое! Кот терпеливо смотрел, на меня ожидая ответа.

— Значит так! — Решительно сказал я. — Какие у меня шансы найти Надьку за три дня?

Кот задумался. Думал долго, наконец, покачал головой.

— Даже не знаю. Попытаться можно, есть для этого способы. Даже добраться до того места сможешь. Но вот дальше… Если они поймут, что ты не отказался от своих планов, да еще и девушку рвешься спасать… Беда случиться может.

— Разве что с ними. — Мрачно пообещал я. — Говори, что делать.

— Не спеши. — Осадил кот. — Я же не сказал, что знаю, как ее найти. Тут подумать надо. Не быстрое это дело. Мне время надобно.

— И что, ты предлагаешь мне сидеть, сложа руки?

— Не сложа руки, а немного потерпеть… Утро, как говорится, вечера мудренее.

И Грязнуля ушел на кухню, где, уставившись в окно, принялся о чем-то усиленно думать. Невид еще раньше убежал по своим делам, и я оказался предоставлен своему горю. Сжимая-разжимая кулаки, сидел, уставившись на раздолбанный телефон.

Что делать? Что делать? А вот что! Схватив расколотую трубку, я торопливо набрал номер.

— Татьяна? — Торопливо спросил я и, дождавшись положительного ответа, продолжил. — Это Максим… Слушай, ты сегодня Надюху не видела?