Larka - Волки

— Ты… ты… — вырвать её из этих уютных и надёжных объятий смогли бы только боги или сама смерть, но Ивица с чисто женской непоследовательностью заколотила кулачками в его грудь.

— Дурак! Негодяй! Как ты мог…

Ла Торвальдина улыбнулась, мягко вернув свой дух из тех высей, куда ни одна птица не залетит, да и ложь тоже. И устами её улыбалось само небо.

— Они встретились. Ивица всё-таки догнала ло Эрика первой. Только, нам не стоит спешить — пусть побудут вместе, да и отношения выяснят.

Денер, которого беззастенчиво обнимала за шею златоволосая красавица, понимающе кивнул, не сводя с лица своей подруги глуповато-влюблённого взгляда. Да и она, впервые в жизни отведав любовных утех, цвела и светилась тем ослепительным блеском, от которого даже в самых чёрствых душах расцветает весна. К тому же, и Ларс с ла Виолеттой тоже наверняка ни минуты не спали этой ночью — рыжий откровенно клевал носом, а чуть исхудавшая баронеска вилась вокруг него влюблённой кошкой.

— Идея, — Денер важно задрал к потолку палец. — Пока они там милуются, можно догнать оборванцев, что золотой караван грабанули.

Ла Виолетта согласно кивнула.

— Убивцев тех… это да, и потом лучше обратно в город не возвращаться. Да и золотишко тоже… хорошая идея. Ла Торвальдина, посмотришь сверху ?

Моральных, а также иных, менее весомых возражений ни у кого не оказалось. К тому же выяснилось, что Ивица с вечера на совесть позаботилась о припасах, а потому сразу из-за обеденного стола вся слегка поредевшая честная компания перебралась в сёдла. И у повидавшего виды хозяина постоялого двора изрядно отлегло от сердца, когда эта странная кавалькада весело убыла, не подпалив его заведение и полгорода в придачу. А уж то, что бравые ребятки и их подруги способны при нужде положить весь этот сонный баронский городок, бывший десятник ещё с прошлой войны приметил сразу.

Рыжий, наутро выйдя на задний двор немного размяться, не открывая глаз и спросонья так лихо крутанул копьём полный комплекс мельницы , что у случайно выглянувшего в кухонное окно ветерана глаза на лоб полезли. Да и здоровяк оказался ничуть не хуже. А когда заявившиеся следом великосветски зевающие дамочки, что всю ночь не давали спать своими сладостными стонами, изобразили полный набор всяких ухо- и головорезских приёмчиков да ухваток… Тут уж, с таких постояльцев и платы не спросишь — лишь бы те просто спокойно да побыстрее уехали.

Но те расплатились сполна, и втихомолку трясущегося хозяина даже пальцем не тронули. Ох, спасибо вам, боги — кажись, на этот раз пронесло…

— Вон они, колодники, — свистящий шепоток ла Виолетты вполз в ухо Денеру, который с вершины поросшего редкими соснами холма недоверчиво присматривался к каменистому распадку.

Парень и сам видел, что тут совсем недавно протопала целая толпа неумех. Нет, постороннему и напрочь непривыкшему к таким делам взгляду горожанина ничего такого здесь не открылось бы. Так… потревоженный камушек на склоне, не той стороной повёрнутый к солнцу клочок вывернутого мха, обломанная ненароком веточка или же ещё слегка парящая на морозе лошадиная лепёшка. Думается, городские увальни семь раз вспотели бы, прежде чем обнаружили нужное. Знаете… глаз человека опытного обладает той же зоркостью, что и у дилетанта. Однако тут срабатывала та самая, трудноуловимая разница между смотреть — и видеть .

В самом деле, взор парящего в небесах орла обладает куда большей остротой, нежели у прикованного незримыми путами к земле человека. Чёрный котяра, мурлыкавший на коленях Ивицы в то время, когда она вечерами просматривала Книгу Великих Заклинаний, видел точно то же на древних страницах, что и сама волшебница.

Однако вычленять в увиденном нужное, обращать внимание на мелкие несуразности и понимать непостижимые прочими знаки дано не всякому. А уж делать из всего этого далеко идущие выводы — искусство не для слабых духом или разумом. Разумеется, угнездившаяся под прикрытием на зависть всем ежам колючего кустарника ла Виолетта вполне была обучена сыскарями ордена всяким хитромудрым наукам, и видела многое из того, что осталось бы незамеченным другими. Но в отличие от хмурого Денера, она в здешних краях была всё-таки не своя. Чужая — зато здоровяк с самого что ни на есть детства обретался в похожих местах. И малейшие признаки для него были куда привычнее и естественнее, уж этому-то научить невозможно.

Третий день продолжалась эта гонка. Ла Торвальдина из поднебесной высоты углядела-таки, куда направились беглые каторжники. И хотя потом златовласую красавицу изрядно пошатывало, в седле она держалась с заслуживающим всяческого подражания достоинством.

Ограбившие золотой караван бывшие колодники удирали так, будто за ними гналась банда демонов. То ли ихний магик что-то почуял, то ли какая иная нужда имелась — но уголовный люд весьма шустро и целенаправленно удалялся в совсем уж необжитые людьми пустоши. И не было бы никакой возможности догнать их — да сильнее всяческих встречных препятствий и трудностей тех тормозил груз. Да-да, то самое, украденное приисковое золото. Надёжнее оков задерживало оно беглецов.

И по лошадям распределили, и на себе несли — однако уж больно тяжкой оказалась вожделенная добыча. Ибо немалый куш ухватили каторжане, ведь месячная добыча богатого коронного прииска это столько, что о такой сумме пожалел бы даже проповедующий скромность бродячий философ. Бросить такое у крепкого и неробкого десятка мужчин даже и мысли не возникло.

Посему и вышло, что на третий день едущая налегке погоня крепко вцепилась в хвост удирающим — этим утром Ларс, разворошив ещё тёплые угли закиданного каменьями кострища, обнаружил несколько искорок — совсем недавнее…

— Не нравится мне это, — голос Денера оказывался едва ли громче равнодушного шелеста сосновых ветвей, но непостижимым образом ввинчивался прямо в ухо, — Не иначе, как пакость какую приготовили — вона как петляли. По прямой-то не пошли, хотя там и короче путь, да и легче.

Ла Виолетта скосила глаза вбок. Где-то там, у поросшего голым кустарником подножия холма Ларс стерёг лошадей и заодно присматривал за не до конца оправившейся от небесной благодати златовлаской. Ларс, котяра рыжий… одно только воспоминание о друге неожиданно согрело девицу на этой продуваемой всеми ветрами промёрзшей вершине. Однако оказалось, что Денер всё же углядел на её мордашке это мимолётное видение.

— И что он в тебе нашёл, интересно? — фыркнул здоровяк и знаком показал — пошли обратно.

Путь вниз не ознаменовался никакими примечательными событиями, если не считать того что ла Виолетта самым легкомысленным образом показала маячущей перед нею спине воина язычок. Хотя глаз на затылке Денер и не имел, но тем не менее, его красноречиво показанный назад кулачище засвидетельствовал, что мелкая выходка не осталась незамеченной. Однако, судя по осклабившейся бандитской роже, здоровяк вовсе не обиделся, а даже ухмыльнулся. И вот уже он вполголоса рассказывал о своих впечатлениях и выводах, а глаза с такой теплотой присматривались к бледной ла Торвальдине, что бывшая сыщица на миг почувствовала, как в сердце ядрёным червячком грызануло что-то. Зависть, наверное…