Иван Куринов - Цепь, пленящая стихию

Ваня стоял посреди огромного символа. Символ был так сложен, что Ваня и Андрий чертили его двое суток, и еще три часа исправляли ошибки. Крылья широко распахнуты, в руке верный Лунар, а в глазах мерный огонь Власти Стихий.

В двух шагах от него стоит огромный каменный помост из белого мрамора. Все линии символа, кстати, были проведены пылью белого малианта. На помосте лежит бесчувственная Карен.

Ваня глубоко вздохнул, и начал читать заклинание, одновременно чертя в воздухе Луна-ром соответствующие символы. Каждое слово рождало в голове новый образ. Читал Ваня на Божественном наречии, так что и понятия не имел, что именно говорит. Дочитав первую часть стиха, Ваня сделал шаг к помосту. Шаг был таким тяжелым, что Ваня едва тут же не рухнул на колени, но устоял. Ваня вонзил меч в символ Смерти и продолжил читать заклинания, теперь чертя знаки руками.

После завершения второй части, он сделал еще шаг. Он теперь стоял на ногах благодаря одному упрямству. Ваня выдернул меч из символа Смерти и воткнул его в символ Жизни.

Третья часть заклинания зажгла благовония, разложенные по всему главному знаку. Приторный запах благовоний вскружил голову и расслабил мышцы. Но Ваня упрямо договорил последние слова, выдернув меч.

Теперь Ваня простер руки над лежащей без чувств Карен. С его рук полился чистый белый свет. Он сначала просто разогнал темноту, но потом сгустился, укрывая собой девушку. Ваня начал громко дочитывать заклинание. По рисунку прошла рябь, словно спокойную воду озера взволновал ветерок. В узловых частях рисунка сгустился свет, а за-тем из него вышли фигуры, словно вылепленные из света. Семь мужчин и семь женщин. Их нельзя было толком разглядеть из-за сияющего света. Вот только стены Великого Зала в замке Андрия этот свет не освещал.

Фигуры подошли к Карен, стали вокруг нее и взялись за руки. Ваня тоже стоял в этой цепи. Он держал в руках руки Хранителей Жизни И Упокоенных Душ. На ощупь они были никакие, будто Ваня держал в руках сгущенный воздух. Хранители запели. Сначала Ваня молчал, а потом неосознанно подключил свой собственный голос. Слова сами собой слетали с языка раньше, чем Ваня успевал осознать это.

Зрение Вани стало меркнуть. Он пошатнулся, но устоял. Голос сбивался с Божественного мотива, но Ваня упрямо пел. Он чувствовал, что становится еще сильнее, чем прежде. Его ахн возрос, а запас маны и вовсе стал практически безграничным.

Ваня словно пребывал в эйфории. Было очень хорошо. И, когда Ваня готов был полностью погрузиться в эйфорию, она пропала. Песня прервалась. Все Хранители положили одну руку на Карен, а второй держались друг за друга. Вдруг юджи потекло из него рекой. Оно уходило в Хранителей, а они использовали его для воскрешения Карен. Если бы мана была жидкой, то ушедшая из него энергия могла бы заполнить до краев озеро Бай?кал. Оставалось еще примерно четверть.

И вдруг цепь разорвалась. Хранители исчезли, втянувшись в символ. Сам символ исчез через секунду. Ваня постоял еще секунды три, и упал. Он чувствовал себя опустошенным, будто из него выкачали литра два крови, да и подпортили еще литр. Ваня упал, но в созна?нии еще пребывал. Вот только пошевелить он не мог даже глазными яблоками.

В Зал ворвался Андрий. Магистр сразу кинулся к дочери. Ваня досадно подумал, что если бы он даже помер здесь, то Андрий бы сначала убедился, что дело сделано, а потом уже и на него обратил внимание. Ваня тихо провалился в темноту.

Ваня задумчиво стоит перед огромным озером.

- Это что, и есть Святыня Воды? - спросил Ваня Лунар.

- Да, Кузнец, - послышался бодрый голос Лунара. - Ты не бойся, ныряй. На дне и будет испытание на Мудрость.

Ваня обернулся. Прямо за ним стоял пухлый парнишка лет шестнадцати.

- Ну что, Оприн, готов?

- Всегда готов, - голос мальчишки был очень нежным. Не интонация, а сам голос. Да и высоковат голос-то.

Ваня быстро провел ритуал Единства и протянул Оприну пяток склянок с целебными настойками: "Если совсем плохо будет".

Затем Ваня разбежался и прыгнул с уступа в воду. Ваня дышал благодаря заклинанию Легких. Воздух был разряженным, словно Ваня залез на вершину Эльбруса. Ну, и на том спасибо.

Ваня камнем (в прямом смысле) пошел на дно. Глубина была не меньше сотни метров. Наконец, Ваня уперся ногами в что-то и прошел сквозь это. Он был в подводной пещере. Несмотря на глубину, было светло. Вокруг была лишь вода. Из воды были сделаны стены, потолок и пол пещеры. Воздух здесь был куда как лучше. Ваня стряхнул заклятье Легких и бодрым шагом двинулся по пещере. Вдруг он наткнулся на развилку.

- И куда дальше? - спросил Ваня Лунар.

- Ответь на вопрос, и узнаешь, - ответил меч.

- На какой еще вопр...

Он разглядел, что прямо между проходами появился камень с синими светящимися надпи-сями.

Ваня несколько раз перечитал вопрос и стих. Что-то его мутно смущало. Толи то, что парень знал о разбойниках, то ли нрав его тещи, то ли еще что-то...

- Лунар?

- Сам. Это твое испытание. Я, даже если захочу, не смогу помочь.

Ваня перечитал вопрос еще раз, а потом ухмыльнулся.

- А откуда у холостого парня теща? Он поехал направо. Там ему нечего бояться.

И Ваня пошел по правому пути.

- Дальше будет сложнее, - заметил Лунар.

На новой развилке его ждал еще один камень. С зелеными буквами.

Чем отличаются глаза Одина?

Ваня что-то вспомнил про Одина. Но в голову лезло только его связь с викингами и его замок Азгар. Секунду...

- У Одина только один глаз, - сказал Ваня. - И куда идти?

Надпись на камне мигнула.

Какого глаза не был у Одина?

- Левого, - брякнул Ваня, не задумываясь. И пошел налево.

- Ты уверен? - спросил Лунар обеспокоено.

- Нет.

Следующий камень гласил:

Что нужно сделать левше, чтобы он стал правшой?

Ваня раздумывал недолго, он сказал: стать перед зеркалом.

Ваня довольно долго бродил по коридорам водяной пещеры. Наконец, он вышел в здоровен-ный зал, так же состоящий из воды.

- Теперь будет традиционная битва, - заметил Лунар.

- Ясно.

Ваня обнажил меч и сделал несколько шагов к центру грота, как вдруг из одной из стен вынырнул огромный краб, вернее помесь рака, краба и дракона. Огромный рак с закруглен?ным панцирем, выпученными глазами, клешнями в половину его роста и зубастой пастью. Размер колебался между драконом и слоном.