Денис Жмыхов - Дэнилидиса - непутёвый герой

- Ишит`ерель терелесси! - Так или почти так (за дословность не ручаюсь) прошипел эльф, тыча мне в грудь узким черным клинком стилета.

Сталь с хрустом вошла в моё тело на палец в глубину, под рубашкой вниз к ремню побежала липкая горячая струя. Разум помутился и я взвыл - взвыл громко и страшно, разрывая в клочья эту тошнотворную зелень, что пропитала собой сам воздух. Сильная звуковая волна раскидала покушавшихся на меня в разные стороны. Всё больше пожираемый внутренним пламенем, я рванул вперед - за улетевшей во мглу фигурой ранившего меня эльфа.

Тропа между деревьями превратилась в размытую полосу, стволы зашевелились, пытаясь преградить мне дорогу, кустарник цеплялся своими колючими лапами за плащ и джинсы, прыгнувший вьюн оцарапал руки и накрепко обмотался вокруг крестовины меча и ножен, так что выдернуть на бегу клинок никак не получалось.

Я взвыл еще раз, страшное эхо прокатилось по притихшему лесу, мгла всё больше сгущалась вокруг меня - совсем скоро я перестал распознавать убегавшего противника, видимость упала до двух шагов впереди. Ноги налились свинцом, сердце билось в самом горле, а легкие протестующее хрипели. Еще мгновение и холодное оцепенение сковало тело и разум, а потом я рухнул, всем лицом ощущая твердость и гранулометрический состав грунта...

...Коридор зиял черным провалом обрамленный терявшимися во мраке колоннами. За частыми стрельчатыми окнами багровело небо в нагромождениях мрачных туч, снаружи доносились стенания и заунывное пение без слов...

Шаг вперед - ступня скользит по осклизлым камням, в ноздри бьёт запах гнили и тления... Пересиливаю себя, делаю второй, медленно шагаю вперед... Именно шагаю, словно заведенная кукла... Ужас не разжимает своих холодных когтей, потому и думаю лишь на секунду вперед - как сделать очередной шаг, как вдохнуть и выдохнуть, как не сойти с ума и сделать еще один шаг вперед...

Резкий звук, раздавшийся далеко за спиной и накрывший множественным эхом, чуть не разорвал мне сердце! Он подстегнул меня, и я быстрым шагом направился к ожидавшим меня во мраке впереди замурованным каменным вратам, за которыми решится всё - либо сгину без посмертия, либо сожгу этот осточертевший гнилостный мирок....

Очнулся я от чувствительного гидроудара, очнулся резко и сразу - кто-то окатил меня ледяной водой. В уши сразу же ворвался шум небольшого бивуака - приглушенный гомон, короткое лошадиное ржание, звяканье раскладываемой кольчуги, скрежет точильного камня по клинку, чей-то грубый смех...

- Очнулся! - Кто-то радостно констатировал сей факт. Боже, по-моему, у меня дежавю!

- Глазки-то открой, голубчик. - Всё тот же нахрапистый голос с удалыми и наглыми нотками. - А то нехорошо общаться с закрытыми глазами!

Кто-то сзади схватил меня за волосы и дернул голову вверх, так что глаза невольно распахнулись сами, а нос и подбородок указули в небо под углом в сорок пять градусов. Я попытался дернуться, но руки и ноги не повиновались, скосив глаза, я обнаружил себя привязанным меж двух деревьев. Прямо передо мной на поваленном бревне вальяжно расположился нагло улыбающийся во все тридцать два зуба бородач с густой копной волос цвета воронова крыла.

- Говори. - Кивая, подбодрил он.

- Что? - Я едва смог выдавить из себя это ёмкое слово.

- Да хоть что-нибудь. Ты кто?

- Человек. - Всё, что нашлось в моём словарном запасе на тот момент.

Бородач кому-то коротко кивнул и в следующий миг чей-то кулак с силой влетел мне в солнечное сплетение. Перед глазами вспыхнул рой звездочек, в ушах пошел звон, а боль скрутила дугой. Я согнулся настолько, насколько позволяли державшие путы, пытаясь одновременно вздохнуть и отхаркаться. От удара открылась свежая рана, и кровь веселым ручейком вновь побежала за ремешок на джинсах.

- Веселый. - Резюмировал бородач.

- А теперь запомни. - В его голосе отчетливо прорезалась сталь. - Это единственный раз, когда я повторю свой вопрос, в следующий раз я просто вскрою тебе горло.

Произнесено это было спокойно и буднично, что означало лишь одно - так и будет. И это не впервой.

- Ты кто?

Я лихорадочно соображал, что бы ему ответить и не быть зарезанным. Но мысли, словно назло путались и в страхе прыгали одна на другую, а Перстень молчал, и никакая горячая волна даже не думала меня накрывать. Поэтому пришлось говорить почти что чистую правду, надеясь, что она не очень сильно смахивает на бред.

- Я Илидис... С Порубежска. Иду в Арленбург. Из Вышинска...

Бородач смерил меня тяжелым взглядом, отклонился назад и встал.

- А теперь скажи. - Начал он голосом, не предвещавшим ничего хорошего. - Как ты шел в Арленбург и прошел мимо него на юг еще пятьдесят вёрст?

У меня всё похолодело внутри, я понял, что попал и, причем конкретно. Если я сейчас выложу всю правду этому лесному вожаку, то меня точно порежут на лоскуты и оставят тут подыхать. Поэтому оставалось только одно...

- Я всё тебе скажу... Только повели развязать меня. Если мои ответы тебя не устроят, то можешь убить меня прямо здесь - сопротивляться не буду...

Бородач мгновение смотрел мне в глаза, а потом коротко распорядился:

- Развязать.

Через несколько минут я уже сидел на том самом поваленном бревне, растирая запястья и, по возможности доступно и правдиво, описывал лесному вожаку, коего, как оказалось, звали Ордис, историю своего появления непосредственно пред его карими очами. Конечно же, я умолчал о том, откуда я появился в Эрвиале, сказав, что родом из Южного Элмора, и ни слова не сказал про свои приключения после допроса сероплащниками, сославшись на своеволие Перстня и черное беспамятство.

Удивительное дело, но перстень на моем пальце практически проявился - сквозь кожный нарост проступили его реальные очертания с непонятными письменами и обрамленным камнем, поэтому в эту часть моей истории Ордис поверил, во всяком случае, сделал вид, что поверил.

Повествуя, я не забывал незаметно осматриваться, оценивая в какую же очередную срань я вляпался. Отряд насчитывал до двадцати воинов и был довольно разношерстным, были тут и высокие светловолосые парни с огромными топорами, и приземистые кривоногие степняки, упражнявшиеся в стрельбе из луков, и несколько гномов с нечесаными бородами в тусклых кольчугах, насчитал я также и пяток орков - больших, крепко сбитых лысеголовых с бурой кожей и выпирающими из-под нижней губы клыками. Отряд расположился на короткий привал, даже не стреножив коней. Приглядевшись, я понял, что ребята совсем недавно побывали в заварухе: некоторые были с попятнанными кровью повязками, у кого-то был сломан меч, у кого-то - прорвана кольчуга, да и коней навскидку было немного больше, чем наездников.