Николай Романов - Рассвет

Выследили-таки. Кто, «любители кобыл»? Он застонал. Их убили совсем недавно, кто знает, если бы не заходя в комнату Дейвана, он сразу бы явился сюда, все сложилось иначе.

Юнний сглотнул горький комок, застрявший в горле. Глаза защипало, и взгляд затуманился от набежавшей слезы. Он погладил вздыбленную шерсть Тиши, слипшуюся от крови.

Его отец погиб, защищая Империю в Великой Войне, мать сгинула в лихолетье, заботу о нем приняла держава. Он стал сиротой, выращенный и воспитанный в детском доме.

Он привык быть одиночкой и думал, что у него никогда не будет друзей, и лишь потеряв этих двоих, он с горечью понял, они у него были, несмотря на то, что один из них не был даже человеком.

Юнний вытер выступившие слезы и попытался взять себя в руки, что бы понять, что ему теперь делать дальше? Вызвать «синяков»?

От отсутствия здравого смысла и скудоумия «синяков», он будет первый в очереди «подозреваемых» извергов. Задержат, в целях рассмотрения обстоятельств данного дела.

Так как других кандидатур нет, то его донельзя сомнительная личность, подходит прекрасно для закрытия дознания. Он еще и к хозяину Кериму зашел, считай, что сам донес на себя.

Кто он такой; простой охранник из Братства Черной Стражи, никто его прикрывать не будет.

Убитый горем, раввенец увидел втоптанный в мягкий грунт зеленый камушек, потянувшись поднять его, обнаружил рядом еще один, на этот раз желтого цвета, незаметный среди разбросанной соломы. Такие камни, одинакового размера, целители дают своим больным, уверяя их, что они сильно облегчают боли, от последствий давних ран.

Он, только что видел такую горсть камней у одного, из необычной парочки, встреченной им на пути сюда.

Юнний вскочил на ноги и бросился вперед прямо через двор, пытаясь настигнуть убийц. Подбежав к распахнутым воротам, он застыл в растерянности перед многолюдьем улицы.

Их уже не найдешь, да они сами ищут его, сообразил он. Они убили Дейвана с Тишей и сказали ему, что пошли искать одного друга, не догадываясь, что тот был перед ними.

А может они и знали или подозревали. Вспомнив напряженную стойку, юркого спутника Скурата, обронившего камешки, подумал Юнний.

Несколько любопытных взглядов во дворе постоялого двора, заметившего взволнованного верзилу раввенца, пробежавшего со странным клинком, не добавили ему уверенности в том, что они выгородят его и дадут нужные показания прибывшим дознавателям Синей Стражи.

— Вот она, Ямская улица, а вот и он — тупичок Гоблина, осмотрим подходы к его дому.

— Вход отдельный, прямо с тупика, минуя основной ход. Однако неплохой райончик для простого стражника Черного Братства — заметил Скурат.

Щур скептически заметил:

— Да непрост, непрост этот фрукт. Давно пора кое-кому заинтересоваться, а на какие — такие гроши черный стражник имеет такую шикарную халабуду?

Они дружно перешагнули через низенький кустарник, символизирующий ограду и, нырнули в узкий переулок.

Щур оглянулся и отметил:

— Скурат, нам сюда!

Заприметив большую глиняную трубу, выходящую из дома и далее в канаву, он указал напарнику:

— А неплохо наш «братец» пристроился! Ты глянь, у него даже гадить можно в доме, не выходя во двор.

Скурат недоверчиво произнес:

— А разве так можно?

Щур, немало побывавший в особняках знатных Саев и Слуг, с оттенком превосходства усмехнулся:

— Можно, можно.

Они подошли к входу и бывший «синяк» прильнул к двери, пристально изучая замок.

Скурат тревожно оглянулся, когда за кустарником послышался шум и прошла гурьба. Двое отстали, послышался мужской голос:

— Может здесь зайдем за кустики, Мадина? Я по быстрому, у тебя даже платье не помнется?

Напарники тревожно переглянулись, этого им только не хватало.

Женский голос капризно ответил:

— Нет, не здесь Нежат. Я всю спину травой исколю!

Парочка пошла дальше, догоняя окликавших их со смехом удаляющихся друзей.

К удаче влюбленных, им неслыханно повезло, бесплатно резать кого-то было не в правилах Скурата и Щура, но всегда ведь бывают исключения из правил.

Они вернулись к прерванному занятию-возне с дверным замком. Скурат поинтересовался:

— Как замок совладаешь?

Щур, перебрав принесенный с собой, в кожаной сумке, хлам, завозился с дверным замком:

— Да у него, помимо задвижки, крючок изнутри накинут. Хороший замок- каррарский, двойного действия, сейчас сброшу только внутреннюю щеколду.

Что-то громыхнуло, Щур сказал:

— Все готово!

Дверь отворилась, и они зашли, прикрыв ее за собой. Оглядели большую комнату. Глиняный пол был застелен плетеными половичками. В углу лежак, слишком широкий для одного человека. Ширма, пара рундуков для хранения всевозможного тряпья, стол. На стене висел, начищенный до блеска, кусок бронзового зеркала.

Каменная печь, на ней решетчатая жаровня, на которой стоял небольшой казан.

Скурат полюбопытствовал:

— А где же гадить? Ты же говорил прямо в доме можно, ну не в казан же?

— Вон видишь, за той ширмой сральник.

Скурат явно заинтересовался нововведением:

— Любопытно?

Щур снисходительно улыбнулся:

— Гляди.

Он открыл легкую ширму и показал небольшую каморку.

— Сюда вот воду сливают из этого кувшина, чтобы дерьмо по трубе смыть, и в доме не пахнет — объяснил Щур, показывая как правильно пользовать чудом забугорного развития.

Пораженный чужеземной диковинкой, Скурат поинтересовался:

— А этот маленький таз для чего?

Щур пояснил:

— А это для того, чтобы опосля руки сполоснуть!

Скурат изумился:

— Вот чистоплюй то, он еще и руки моет. Смотри-ка, он себе еще и задницу бумагой подтирает!

— Я и говорю, не похож он на простого братца — утвердился в своих опасениях бывший синий стражник — Впрочем, это не наша забота, приколем его, да и за наградой к толстому «конопасу»!

Скурат прикинув диспозицию, принял решение:

— Ты жди его в доме, как только он войдет: я следом за ним, сразу на месте его и порешим. А то в проулке еще нашу возню кто-нибудь заметит. И так нас чуть не запалили! «Синяки» седня везде снуют, как будто скачущие блохи по собаке.

А в доме самое то, хорошее место для лишения жизни. Наш жирный «степняк» будет доволен.

Скурат вышел во двор, огляделся вокруг: стало вечереть, но масляные фонари еще не зажгли.

Правая кисть у него начала неметь, отдавая в правый бок и, уходя дальше в ногу.

Бывший боец из «зеленых теней», начал растирать бесчувственное тело. Проклятый удар «мятежника»- синегорца, полученный им во время проведения рейда, отправил его в беспамятство и что-то повредил в голове. Оправившись от нанесенного ранения, он получил пенсию за причиненное ему увечье. Не совсем то, на что он рассчитывал в случае потери трудоспособности. Оказывается, в военной ставке, не были правильно оформлены надлежащие бумаги и выдали не все причитающиеся ему денарии.