Николай Романов - Рассвет

Из-за свойственного ему упрямства, динат не отвел взгляд и продолжал смотреть архонту в глаза, наперекор ему. Еще чего не хватало, уступить Денбе, ну уж нет! Даже в самой малости не уступит, не на того нарвался! У архонта и так хватает лизоблюдов, он же не таков и никогда таким не будет.

Денбе недовольно кашлянул и начал заходить издалека:

— Динат Берен, нам огласили циркуляр нашего Стратега: — «Стражникам жить надо честно!!!»

Дознаватель и не понял даже сперва, как же это заявление к нему относится и он недоуменно поинтересовался:

— А я то, каким боком к этому причастен?

Денбе подошел к нему и, подобно близкому другу, словно ставя себя на одну полку с ним, положил ему руку на плечо и, устремляя свой взгляд ввысь, как бы намекая, что он то лично здесь ни причем, произнес со значением:

— Ты пойми, динат, в чем дело!!! Нам следует показать, что мы выполняем наказ Стратега. На каждый участок сверху было спущено указание, что надо вычистить наши ряды от нечистых на руку людей. Для проформы необходимо изобличить и осудить, хотя бы, по одному человеку!

Дознаватель все никак не мог взять в толк и, не понимая витиеватую мысль архонта, недоуменно переспросил:

— Ну, а я тут, причем!?

Денбе все продолжал втолковывать ему, словно несообразительному ребенку. При этом он все время говорил о себе в третьем лице:

— Вот мы и раскинули. Простых стражников за руку не поймаешь, хитры — стервецы, да и, мелочевка у них там. Докладная не солидная будет, так себе, если только подтереться годна. Участковых тоже нельзя трогать, они держат в узде сутенеров и торговцев дурманом. Ты же сам знаешь, с чьей подачи идет торговля этим востребованным товаром?

Стражники, ну те на городских перекрестках движением заправляют, их ведь же тоже нельзя сдавать! Они же все коляски и кареты наперечет знают: кто на какой едет и кого можно доить, а от кого надо шарахаться, чтобы не нажить неприятностей и не лишиться сытного места. Ночью же повозки шарудят, которые провиант в столицу везут. Всем от этого прямая выгода.

Сочувственным жестом, сжав рукой его плечо, архонт участливо, с притворено-сожалеющей ноткой произнес:

— Остаешься только ты, — Берен! Сдадим тебя нашему судье, как злостного мздоимца, очистим наш участок от разлагающей нас, скверны!

Сильному возмущению дината не было предела, и это еще было мягко сказано! От неожиданности, он даже попробовал оправдаться:

— Да в нашем участке только моя группа честная и осталась и не в чем таком никогда и не была замешана!

Сразу сменив тон и, жестко сжав ему плечо, архонт указал строптивцу строгим тоном:

— Вот вы, честно и всей группой пойдете к судье за справедливым приговором. Представь, какой громозвучный доклад будет: — «…в Басманном участке Синей Стражи — изобличили банду оборотней с нашивками!» Метлой вымели погань из наших рядов!!!

От представления этой картины, развернувшейся перед его глазами, он даже закрыл глаза и упоенно произнес:

— Может, сверху заметят и отметят мое усердие, как думаешь?

Впрочем, динат почему-то не разделял его восторга, по поводу предстоящей чистки рядов. Ничего радужного он в этой показухе не видел, и эта идея не предвещала ничего хорошего, тем более ему лично.

Не замечая его несогласия, Денбе повторил, столь полюбившуюся ему фразу:

— Метлой вымели погань из наших рядов!!!

Наконец, заметив подавленное состояние Берена, архонт даже попытался утешить его:

— Динат, не переживай. С судьей мы уже сговорились: дадут вам три года легкого труда на соляных шахтах или лесоповале. Ну, а остальное, все как обычно для наших, за искреннее раскаяние, ударный труд и примерное поведение выпустят вас досрочно. А может, хочешь на гребные галеры, морской воздух и физические нагрузки укрепят тело?

Вернешься так сказать, с чистой совестью, в наши кристально чистые ряды!

Динат, вырвавшись, изо всех сил размахнулся, чтобы съездить кулаком по гадкой ряхе архонта. Он весь вложился в удар- и промахнулся. От его взмаха лицо Денбе рассеялось, подобно зыбкому туману, лишь негодующий голос архонта громогласно загремел, оглушая Берена:

— Ты сядешь, динат, сядешь!!! В наших рядах нет места продажным стражникам и не жди снисхождения, получишь по полной!

Он, вырываясь из удушающих рук «вероломного закона», судорожно дернулся и проснулся. Динат сидел на скамье в темной приемной архива Хранилища и только сейчас понял, что это все привиделось ему. Видать сильно он прикорнул, если увидел столь реалистичный кошмар.

Впечатление было такое, что все пригрезившееся ему, произошло с ним наяву. Он встал, подошел к деревянной бадье, накрытой крышкой и, взяв кружку на цепочке, зачерпнул со дна и выпил несколько глотков воды. Выплеснул в руку остатки влаги и плеснул в лицо, чтобы окончательно придти в себя.

Берен огляделся в поисках Линуса. Нет, юноши не было рядом, видимо вышел из здания на улицу. Они сюда явились, чтобы с разрешения архонта, порыться в старинных фолиантах и найти зацепку, по двум делам ведущим их группой дознания.

Одно из них, наиболее кровавое злодеяние было хоть и побочным, но для него лично, основным заданием. Найти что-либо открывающее пелену марева над жестоким истязанием, приведшим к смерти нескольких детей, произошедшим в Алом овраге. Хотя, именно по этому делу, для верхушки, все было ясно! Во всяком случае, с формальной точки зрения.

Виновник уже найден ими и в приказном порядке был навязан им, некий — Юнний Малыш, нанятый охранник для Банка Мориты из Братства Черной Стражи.

Впрочем, справедливости ради, можно сказать, что этот малый, несомненно, участвовал в схватке со степняками, возле обители зажиточного торговца лошадьми, укргура Бойкована.

Если задержать этого малого, можно было кое-что разузнать о нападении другой ватаги степняков, на особняк Сая Альвера. Есть ли между двумя шайками степных головорезов определенная взаимосвязь. Хотя, для Сая Альвера Игра Смерти уже началась, причины нападения «степняков» следовало выяснить. Что-либо прояснить мог «черный братец». К сожалению, он не шел на сотрудничество, скрываясь от «правосудия». Динат его, кстати, даже где то понимал.

При поимке Юнния, была небольшая вероятность снять с него звание детоубийцы, что впрочем, не очень облегчит его участь. Раввенский закон суров, особенно с невиновными, такая вот горькая действительность жизни простого люда. Эта действительность, впрочем, не касается Слуг Народа, Саев и прочих зажиточных граждан- эти всегда будут неподсудны или на самый худший конец — откупятся.

Но «черному братцу» за резню «дружественных степняков» отвечать перед законом, все равно придется. В любом случае, его участи не позавидуешь.