Энгус Уэллс - Повелители Небес

Когда небо стало бархатно-синим, когда его усыпали звезды, пришел Урт. Какое-то мгновение я еще лелеял надежду, что у него есть план, что он каким-то образом поможет нам… испариться отсюда. Хотя я не знаю, хотелось ли мне этого, когда моей стране угрожала неизбежная гибель.

Я напрасно терзался, плана у Урта не было, только кристалл.

Он не пришел, а прокрался, тихонько прикрыв за собой дверь и сделав нам знак хранить тишину, подошел к столу, доставая из пояса блестящий камень. Он оказался б о льших размеров, чем тот, который носила на своей шее Рвиан во время нашего путешествия, но меньше тех, которые использовались в склепе, где, как сообщил нам Урт, Тездал все еще продолжал спать. Урт положил кристалл на стол и вытер руки об рубаху, точно боялся, что камень испачкал их.

— Госпожа, — обратился Урт к Рвиан. — Думаю, вы знаете, как этим пользоваться. Научите Давиота, к утру я должен вернуть кристалл. — Он пожал плечами, глаза его были грустны. — Вот все, что я могу сделать, возможно, вы сумеете найти ответ в этом камне.

Я спросил:

— Он поможет нам освободиться? Даст силу Рвиан?

Он ответил:

— Думаю, что нет. Вероятно, он даст только возможность понять. У меня нет магического таланта, но одаренные используют эти камни, они переправляют их на юг в Дарбек, к тамошним Измененным, чтобы обмениваться информацией.

Урт на какое-то время замолчал, видимо испугавшись, что выдал большую тайну. Я тут же вспомнил о том тайном свидании Измененных с Повелителями Небес и спросил:

— В Келламбеке я наблюдал ночью ваших людей и Хо-раби вместе. Для этого они встречались?

Урт кивнул:

— Вполне вероятно. Эти малые суда Повелителей Небес упрощают задачу переправки камней на юг.

Я едва не застонал, когда услышал это, но сделал знак Урту, чтобы он продолжал.

Измененный сказал:

— Может быть, если вы сумеете разобраться с этим кристаллом, для нас троих появится какой-то выход…

Он покачал головой и невесело улыбнулся.

— Тебе нужны были доказательства моей дружбы, Давиот? Так вот, если станет известно, что я дал тебе этот предмет, можешь считать меня покойником. Это строго охраняемая тайна, и если одаренные что-нибудь узнают… Этот кристалл прошел через руки Алланин, а она лишит меня жизни без колебаний.

В голосе Урта не чувствовалось ни малейших сомнений, и когда я посмотрел ему в лицо, недоверие мое исчезло. Казалось, что огромную тяжесть сняли с меня.

Пока мы говорили, Рвиан разглядывала кристалл. Она не касалась камня, точно опасалась его, как человек иногда испытывает отвращение, не желая дотрагиваться до рукояти меча, который ему вот-вот предстоит пустить в ход. Лицо моей возлюбленной выглядело очень обеспокоенным.

— Если кристалл даст нам ответ, Урт, будешь ли ты с нами?

Измененный смело встретил невидящий взор Рвиан.

— Свой народ, Рвиан, я не предам, но если вы найдете способ освободить мой народ, избежав войны, тогда — да. Все, чем я смогу помочь, я сделаю.

— Хорошо.

Рвиан вернулась к кристаллу, а я перевел свой взгляд на Урта. Сколь многое хотелось нам сказать друг другу, но времени у нас не осталось. Он невесело улыбнулся:

— Я не могу задерживаться, чтобы не навлечь на вас подозрений. Попробуйте сделать что-нибудь, а перед рассветом я вернусь.

Я спросил:

— А до этого времени нас не потревожат?

— Нет, — ответил он. — Но если господин Тездал проснется — мы пропали.

Я кивнул, а Урт опять пожал мне руку и добавил:

— Давиот, что бы ни случилось, знай — я твой друг.

Сказав это, Урт ушел.

Я повернулся к Рвиан.

— Что скажешь? — спросил я.

Она ответила:

— Если я не ошибаюсь, Давиот, то, что содержит в себе этот камень, понравится тебе. Если я права, — здесь хранятся воспоминания.

В растерянности я подошел к Рвиан. Кристалл, размером примерно с мой сжатый кулак, лежал на столе, переливаясь оттенками голубого, как вода на солнце. Иногда в этой красивой вещице проскальзывали розовые искорки. Она казалась совершенно безвредной, если не считать какой-то зачаровывавшей силы, исходившей от нее. Я испытал непонятное потрясение, едва приблизившись к камню. Я подумал, что он… только и ждал соприкосновения. Я вдруг занервничал. Что-то… нет, я мог только сказать, что почувствовал призыв, зазвучавший в моих кровеносных сосудах, в глубине недр моего сознания. Возможно, это происходило оттого, что я знал — передо мной магический кристалл, вероятно, в ином случае я видел бы в этом камне просто кусок кварца, материал для ювелира, и только.

Я спросил:

— А ты сможешь им пользоваться? Я думал, что ты бессильна здесь.

Рвиан сказала, облизав губы:

— Если этот камень обладает такой мощью, как я подозреваю, то мы оба сумеем войти с ним в контакт. Я чувствую, что он ждет этого и может пересилить ограничивающее меня заклятие.

Я видел, что Рвиан не чувствует большого желания устанавливать связь с камнем.

— Ты боишься подвоха?

Улыбка скользнула по ее лицу.

— Эта мысль уже приходила мне в голову.

— Тогда оставь его.

Рвиан спросила:

— Ты веришь Урту?

Я кивнул.

— Ему я верю, но он не колдун. Что, если Алланин специально подстроила так, чтобы он принес нам этот кристалл?

Рвиан на несколько секунд закрыла глаза.

— Так давай выясним, — сказала она. — Сядь, возьми меня за руку и не отпускай.

Я сел на стул напротив своей любимой. Наши руки коснулись друг друга, пальцы переплелись. Я ощутил беспокойство, когда Рвиан протянула свободную руку к камню, который засиял ярче, переливаясь синим и красным цветом, точно предвкушая пищу. Рвиан положила руку на кристалл, и окрасился в цвет свежей крови. Пальцы Рвиан исчезли в свечении. Она что-то бормотала, но так тихо, что я не мог расслышать. Я почувствовал, как волшебство хлынуло в меня потоком по тоннелям оккультной власти Рвиан.

Описать эти ощущения обычными словами, найти для них простые образы — просто невозможно. Как и в снах, все виделось мне ясным, но управлялось непостижимым способом, не подвластным практическому анализу. Знания стремительным потоком проникали в мое естество, не существовало никакого порядка, то, что попадало в мой ум, я и должен был усваивать. Понимание приходило без слов, само собой, как первый вдох родившегося ребенка.

Я не могу выразить соответствующими словами картины, возникавшие в моем сознании.

Я узрел Измененных, которых, уходя из Ур-Дарбека, бросили мы, Истинные, превращая их в живой заслон против драконов. Я чувствовал страх и ненависть несчастных. Я стал Измененным. Я видел, чувствовал медленно ползшее нескончаемым летом время, росшее негодование против горькой несправедливой судьбы, заставлявшей их искать спасения от неумолимых хищников. Очень многие погибали.