Сергей Смирнов - Дети выживших

Старик упал с плеском и темная вода сомкнулась над ним.

Воины удовлетворенно проследили, как тонет, уносимый течением, Шаат-туур, потом собрали веревки, сели на коней.

Вскоре на берегу никого не осталось.

А потом из серых полос тумана вынесся старый конь. Он ржал и носился вдоль обрыва взад и вперёд, взрывая копытами тяжелую землю. А после, от отчаяния и усталости, от того, что почувствовал необратимость потери, повернулся к обрыву и без разбега прыгнул вниз.

Войско ушло.

Туман еще плыл над рекой. И в тумане по реке плыл всадник. Казалось, он не плыл — он просто ехал по воде, серый, как туман, и такой же невесомый.

Армизий шел по городу и не узнавал его. Надвигалась пыльная буря, и горизонт заволокло красным облаком, которое разрасталось, набухало, и в центре его стоял темный, почти черный ветряной столб.

В городе было на редкость тихо. Жители попрятались по домам, стража — под навесы. Даже у городских ворот стражи не было видно, а по пустой широкой площади струились змейки красного песка.

Песок собирался у стен, заполняя углы.

Песок колол глаза и хрустел на зубах.

Стая бродячих собак, невесть каким образом проникшая из-за стен, сбилась в кучу у ворот, там, где песка было поменьше. Услышав шаги Армизия, собаки подняли головы. Шерсть их была красной от пыли и стояла дыбом, и глаза тоже были красными.

Надо выгнать собак, — решил Армизий.

Он пошел по главной улице, направляясь к магистрату. Улица была пустынна, и площадь перед магистратом, обычно оживленная, тоже оказалась пустынной. В фонтане журчала вода, а на парапете, закатав штаны и сняв сандалии, сидел Селло и болтал ногами в воде.

Армизий подошел к нему.

— Что происходит? — спросил он.

— Надвигается буря, — отозвался Селло.

— Это я вижу сам. Но куда подевались люди?

— Попрятались, наверное, — задумчиво ответил Селло. — Смотри.

Он показал на дно бассейна. Дно было покрыто слоем багрового песка.

— Я иду в магистратуру, — сказал Армизий.

Селло пожал плечами.

Армизий двинулся вокруг фонтана, приблизился к арке входа, и понял, что что-то не так.

Прежде всего, двери магистратуры были распахнуты настежь. И из темного здания сквозняк выносил тростниковые и пергаментные свитки. Они скатывались по ступеням лестницы, ветер шевелил их, подхватывал, и катил дальше по мостовой.

Армизий остановился, в удивлении оглянулся на Селло.

— Все ушли, — крикнул ему Селло. — Еще утром магистрат покинул здание, а следом за ним разбежались эдилы, писари и слуги. Казначей тоже ушел.

Армизий, не веря ушам, спросил:

— Куда?

— Не знаю. Наверное, домой.

Армизий развел руками, вошел в здание.

Здание было выстроено из мрамора, и сквозняк свистел между колоннами, завывал в галереях.

На мозаичном полу пересыпался под ветром слой красного песка. И на этом слое не было ни единого следа — кроме следа самого Армизия.

Триумвир пересек зал, поднялся по лестнице на второй этаж. В коридоре весь пол был усыпан документами, черепками битой посуды, каким-то мусором.

Они что, посходили с ума? — задал самому себе риторический вопрос Армизий. Он знал, что во время песчаных бурь люди впадают в безумие. Бывало, что магистратура не работала по нескольку недель. Но ещё не бывало такого, чтобы все двери были распахнуты настежь, а по разбросанным листам и свиткам бегали крысы.

Армизий тупо проводил взглядом крысу, зигзагом пронесшуюся прямо у него под ногами. Вздохнул и вошел в кабинет магистрата.

Мебель была перевернута, шкафы с документами раскрыты. Груды цензовых книг валялись прямо на полу. Армизий нагнулся. На книгах уже образовался слой красноватой пыли. Книга регистрации рождений и смертей лежала раскрытой, кто-то безжалостно выдрал несколько пергаментных страниц, — обрывки торчали, как гнилые зубы.

Армизий ругнулся вполголоса и прошел в кабинет магистрата.

В кресле за огромным столом сидел человек. У него была непропорционально огромная, вытянутая вверх голова с венчиком жестких волос, с выкаченными глазами. Человек мурлыкал какую-то песню и рисовал на столе, обмакивая палец в чернильницу из горного хрусталя.

Увидев Армизия, он глупо ухмыльнулся и сказал:

— Укх!

Армизий вздрогнул. Он смутно вспомнил, что этот человек — больной от рождения — исполнял в магистратуре работу уборщика. Он вечно ковылял по коридорам с небольшой тачкой, в которую складывал мусор и ненужные бумаги. Колесо тачки при этом пронзительно скрипело.

Армизий на мгновение закрыл глаза.

— Укха! — неожиданно ответил он. Потом, внезапно разъярясь, рявкнул:

— Где магистрат??

Идиот наклонил голову, похожую на баклажан. Блаженно улыбнулся и ответил:

— Ушел!

Ответив, он снова макнул палец в чернильницу, высунул язык, скосил глаза, и принялся усердно рисовать что-то на столе.

Армизий глянул мельком. Это был до странности хороший рисунок, изображавший бегущую антилопу.

Триумвир услышал шум: на подоконник уселся жирный голубь. Он тоже склонил голову и скосил глаза, словно подражая рисовальщику. В хвост голубю дунул ветер. Хвост был набит пылью и казался не хвостом, а метлой.

Армизий вышел и сбежал вниз по лестнице.

Селло по-прежнему сидел у фонтана, но струи уже иссякли, и Селло, повернувшись к Армизию, сказал:

— Песок забил водопроводные трубы.

Армизий оглядел площадь. Над городом пухла, разрасталась темно-бурая туча, набитая песком. Еще немного — и песок обрушится на улицы.

— Надо уходить, — озабоченно сказал Армизий. — Такой бури я что-то не припомню.

— Да, — сказал Селло.

Он поднялся, раскатил штанины, обул сандалии.

— Все, кто мог, уже ушли. В городе осталось совсем мало людей, — сказал он.

— Почему же ты не задержал их? — сердито спросил Армизий.

— А зачем? — Селло пожал плечами. — Всё равно в этом городе нельзя жить. С самого начала нельзя было жить, но магистр… Кстати, как называл его варвар? Да, менгисту. Смешное слово, верно?

— Подожди… — Армизию на миг показалось, что он уловил связь явлений. — Варвар ушёл, и увел всех?

— Не совсем так. Просто, уходя, он сказал: Ваш бог умер. Уходите, пока не поздно. А перед дворцом как раз собралась большая толпа, все хотели поглазеть на диковинного воина, не побоявшегося в одиночку войти в город, не побоявшегося самого магистра. Впрочем, чего его было бояться? Ведь магистра забрали демоны.

Армизий дико поглядел на Селло.

— Селло… Друг мой… Неужели несколько слов варвара так напугали людей?

— Конечно, нет, — вздохнул Селло. — Просто люди внезапно поняли, что варвар прав, и что жить здесь действительно нельзя. Потом всю ночь скрипели повозки, ржали кони, ревели ослы. Горожане уходили семьями, нагрузив в повозки самое необходимое… Неужели ты не слышал?