Павел Комарницкий - Дева дождя

"Ты права" – ангел с отвращением разглядывал очередной "архитектурный шедевр". – "Над этим бились лучшие умы, но так и не сумели прийти к общему мнению. Вероятно, у неживых строений тоже имеется некое подобие души. Вернее, они носят отпечаток души сотворившего их. И как-то так получается, что в Нижние миры реплицируются в основном бездушные, уродливые строения. Остальное довершают местные твари. У нежити свои понятия, как должен выглядеть мир"

"Так…" – Йорген огляделся. – "Заночуем здесь. Как только пройдёт волна мораны, соответствующая закату в Энрофе, тут всё будет кишеть порождениями Хаоса"

Марина вспомнила – светящаяся "бабочка-росянка", исчезнувшая после щелчка пальцев…

"Ага у нас, конечно, мастер, но и твари бывают разные. В любом случае шум нам сейчас ни к чему. По крайней мере, пока не пересечём Кольцо"

Девушка понятливо кивнула. Здесь, в Инфре, тоже имелась своя МКАД, служившая по совместительству некой внутренней границей.

Где-то раздался пронзительный, явно человеческий вопль, полный беспредельной боли и отчаяния.

"Что это?"

"Обычное дело. Кого-то из несчастных поймал и сожрал волгр. Такова здешняя мука – тут люди просто добыча, тут на них охотятся. Весь Агр, это охотничьи угодья волгров. Ну и порождений Хаоса тут никто не отменял"

Дверь двухэтажного обшарпанного барака густо заросла адской плесенью, точно монтажной пеной. Рыцарь провёл жезлом, и зеленоватое сияние угасло – плесень осыпалась тонким сухим порошком.

"Прошу!"

Одну створку двери сильно перекосило и заклинило намертво, но вторую всё же удалось открыть, и даже без особого скрипа.

– Уф… – Агиэль скинул с головы капюшон, и костюм враз утратил "призрачность". – Как всё-таки мерзко тут, в Агре.

Йорген, прикрыв дверь, старательно засовывал в дверную ручку ржавый железный прут.

– Не от всех тварей помогает, но по крайней мере от безмозглых…

"Палка о двух концах, Йорик. Для иных знак, что внутри кто-то есть"

Лестница, ведущая на второй этаж, была деревянной и сильно обветшавшей, однако почти не скрипела.

– Выбирай, Марина свет Борисовна, – чуть улыбнулся рыцарь. – Люкс, полулюкс или суперлюкс?

Двери всех четырёх квартир, выходивших на площадку, были выломаны – вероятно, дом-матрица, с которого произошла репликация, там, в Энрофе уже готовился к сносу. На пороге "люкса" лежала маленькая плюшевая собачка, замурзанная и грязная, и безнадёжно глядела на мир стеклянными глазами. Игрушка выглядела настолько несчастной, что у Марины защипало в носу.

– Надо же… – ангел присел на корточки, рассматривая последнего стража, охранявшего давным-давно заброшенное жильё. – Мы тут переночуем, ладно, Динка?

"Почему Динка?"

"Ну как почему? Так её звала маленькая хозяйка там, в Энрофе. Вот же, ясно видно. Только не переступай через неё, она обидится"

Спорить с Агиэлем девушка не стала. Раз видно ему, значит, так оно и есть. Ангелы, они ещё и не такое видят, похоже… высокая и светлая магия…

Все трое зашли в квартиру, осторожно обойдя по стеночке, бочком маленькую плюшевую собачку, словно на пороге лежал как минимум дог.

Окна в квартире также пребывали в разорении, добрая половина стёкол в частых переплётах была выбита, и лишь в одной комнате окно оказалось совершенно целым.

– Вот здесь, пожалуй, – Йорген оглядел пустое помещение. – Во всяком случае, в остальных номерах ещё хуже.

Ага делал пассы возле окна.

– Да повесить штору, и все дела, – предложил рыцарь.

– Не… мы должны быть зрячими… Вот так примерно. Можно зажечь свет, только неярко.

И снова Марина поняла без дополнительных разъяснений. Теперь эти стёкла односторонне проницаемы для света, снаружи их не заметят… Удобная всё-таки вещь, телепатия. Ну а о магии всякой и речи нет.

– Однако, не грех бы и подкрепиться, – Йорген придирчиво оглядывал пыльный пол.

Он провёл жезлом короткую дугу, и на ободранных досках – линолеума тут сроду не было, похоже – возникла скатерть-самобранка. Да, самая натуральная скатерть, на которой уже была заботливо расставлена снедь. Тарелка с варёной картошкой, три куриных яйца, блюдо, заботливо украшенное тремя бутербродами с колбасой и разделочная доска с пучком зелёного лука. Завершала сервировку стола пластиковая бутыль-соска с прозрачной жидкостью и три гранёных стакана.

– Да-а-а… – Агиэль разглядывал сотворённое чудо, наклоняя голову то вправо, то влево. – Ну, Йорик… Зачем тебе жезл, Йорик? Ну сказал бы мне, я бы сделал…

– Ладно, ладно, – ворчливо отозвался рыцарь, пытаясь скрыть смущение. – Ты бы сделал, кто спорит… Хрусталь, серебро и фарфор. И пирожные… с хинином.

– Не ссорьтесь, ребята, – засмеялась Марина. Взяла с доски лук и демонстративно зажевала. – Вкусно!

– Ну вот, а ты недоволен, – Йорген уселся прямо на пол, по-турецки. – Видишь, девушке нравится. Прошу к столу! Ага, тебе налить? Водичка ключевая, бодрит…

Ангел, не отвечая, делал руками пассы. Короткое движение пальцев, и стол украсил самовар. Ещё движение, и появился изящный кофейник. Ещё – и три сиротливых бутерброда с колбасой сменились дюжиной бутербродов с маслом и сыром.

– Не сердись на него, Марина. Наш Йорик здорово научился проходить сквозь стены, а также те стены крушить… равно и всякую нежить. Что касается кулинарии, то с этим у всех рыцарей туговато.

Если бы не телепатия, Марина ни за что не заметила бы подвоха. Ну конечно же, надо было сразу сообразить… Весь день, с утра, они пребывали в страшном душевном напряжении, и как-то сбросить его было просто необходимо. Ужин здесь, в Агре, вовсе не для насыщения калориями…

– Ты куда?

– Одну секундочку!

Движимая каким-то неосознанным порывом, девушка отломила кусочек бутерброда, метнулась назад, к входной двери, где пребывала в неподвижности и забвении плюшевая собачка.

– Динка, это тебе… – прошептала она, кладя перед мордочкой стража угощение. А что? Вот в северных русских деревнях и по сей день принято задабривать домовых…

Свет перстня-фонарика был пригашен до минимума, однако Марина готова была поклясться, что в стеклянных глазах игрушки блеснули слёзы.

Вернувшись, Марина вновь вынуждена была хлопать глазами. За время недолгого отсутствия в "номере" появился добавочный постоялец – Матвей солидно и неспешно лакал сливки из блюдца, как и положено воспитанному домашнему коту.

– Матвей… Ты как здесь?

– Мрм… с трудом… – оторвавшись от блюдца, сообщил кот. – Знали бы вы все, сколько тут всякой гадости бродит, летает и ползает… пффф…

– Ты садись уже, Марина, – кивнул Йорген. – До мораны осталось совсем ничего, надо будет убирать всё это…

Ужинали молча, перебрасываясь короткими мыслеобразами.