Юлия Васильева - Урожай собрать не просто

Вот вроде бы уже не молодой человек и должен знать, что команда «тормози!» действует только в том случае, если вам не забыли показать, где тормоз. А я всего-то подпрыгнула на некстати попавшемся под колеса камушке. Он же сказал, что меня держит. Никому нельзя верить.

К счастью, толпа зрителей оказалась намного сметливей и проворней продавца, расступившись передо мной, словно морские воды, на зависть всем проповедникам. Оставалось только надеяться, что я тоже соображу, как остановиться, прежде чем на моем пути окажется кто-то менее прыткий. Я попыталась крутить педали медленней, чтобы сбавить скорость (совсем уж налету соскакивать было боязно). Попытка удалась!

– Остановитесь! Остановитесь! Мой велосипед! – раздавалось сзади. Кажется, моя безопасность продавца вовсе не волнует.

Я уже почти остановилась, и готова была поймать туфелькой землю, как из одного из шатров на дорогу вышел темный сюртук. Увидев меня, он заметался – но не тут-то было! Крутанув руль влево, чтобы объехать неожиданную помеху, я тем самым доблестно не дала ему уйти. Таким образом состоялся первый в Земске, а, может быть, и во всей Греладе наезд велосипедиста на человека. Демоническая машина полетела влево, я и моя жертва – вправо.

Оставалось только молиться, что человек не сильно покалечился. Я первая приподнялась на локте, готовая зажимать хлещущую из ран жертвы кровь. Но взгляд у пострадавшего был вовсе не жертвенный… стоп! Стойте, где-то это уже было!

– К вашему сведению, в Греладе правостороннее движение, – сухо, едва сдерживая раздражение, сказал господин Клаус.

Я смотрела на него круглыми глазами, не зная, что бы такого сказать, чтобы после этого остаться в живых.

– Пока вы думаете извиняться или язвить, могу я попросить вас слезть с меня – мне сложно дышать.

Обнаружив, что не только сбила фабриканта с ног, но еще и изрядно втоптала его в землю, я не могла не смутиться. Похоже, придется извиняться – язвительная роль была уже занята. Я вскочила на ноги как ошпаренная и протянула ему руку:

– Простите меня, пожалуйста.

Фабрикант скептически посмотрел на протянутую ладонь и встал сам:

– Как вы, однако, умудряетесь и извиняться, и оскорблять одновременно. Любой уважающий себя мужчина должен подняться из грязи без помощи женщины, – ворчал он, отряхиваясь.

– Даже если женщина его в эту грязь уронила? – не удержалась я.

– Особенно, если его в эту грязь уронила женщина, – подчеркнул господин Клаус. – И, леди Николетта, убедительно вас прошу, держитесь от меня подальше. Когда вы рядом, это вредно для моего здоровья

– Простите, – еще раз пристыжено повторила я.

Он определенно должен меня ненавидеть, и только хорошее воспитание помешало ему сейчас на меня наорать. К несчастью, таких непреодолимых препятствий не было у продавца велосипедов. Он подскочил сначала к своему железному детищу, а потом, нисколько не интересуясь не пострадала ли я и не проводить ли меня к доктору, принялся орать во всю силу голосовых связок. Из общего потока ругани чаще всего повторялись магические слова «ущерб» и «компенсация», которые, в отличие от всего остального, произносились почти любовным тоном.

Господин Клаус, уже собравшийся идти по своим делам, внезапно остановился, взял продавца за локоть и отвел в сторону. Они проговорили не больше двух минут, на первой из которых торговец заткнулся, а на второй подошел ко мне и предложил купить велосипед со скидкой в знак своих глубочайших извинений.

Я удивленно посмотрела на фабриканта. Тот слегка поклонился, даже, кажется, улыбнулся моему ошеломлению и на прощание сказал:

– Если вы ищете стенды с марью, то вам в дальний конец ярмарки.

Я шла между рядов и не могла отделаться от странных мыслей.

Может, он ударился сильно? Или я ему переехала что-нибудь не то? Откуда столько благожелательности?

Скажете, я слишком подозрительна? Чересчур много о себе воображаю? Ну сами посудите: когда последний раз кто-то решал за меня мои проблемы, да еще так галантно? Не могу даже вспомнить. А если просто перебрать по памяти все мои выходки и не очень вежливые разговоры, то такого обращения я вовсе не заслуживаю – да-да у меня хватает смелости, чтобы в этом признаться. Правда ее не хватает, чтобы вести себя иначе.

Так что фабрикант определенно ударился. Вот придет в себя немного и… Лучше действительно больше не попадаться ему на глаза. Выращу марь, не выращу – это мое дело. Алисия, конечно, очень расстроится, что у нее отобрали такую интересную игрушку, но это ненадолго – найдет следующую.

Уголок мари на ярмарке был, мягко говоря, невзрачен и безлюден. Любой здравомыслящий человек поостерегся бы ходить здесь после заката, да и днем было как-то неуютно. Я купила несколько книжек со скупыми картинками и текстом, изобилующим сложной агрономической терминологией, а затем подошла к лавке с семенами.

Продавец откровенно спал: при моем появлении он открыл лишь один глаз, рассудив, что такого проявления вежливости будет вполне достаточно.

– Добрый день. Скажите, пожалуйста, у вас есть сорта мари с повышенной урожайностью? – спросила я, но, видимо, сформулировала свой вопрос недостаточно профессионально, потому что продавец открыл второй глаз и с удивлением осмотрел меня с ног до головы.

– Вы как раз вовремя, – после некоторой паузы ответил он, хотя сложно было представить момент, в который я оказалась бы здесь не вовремя при полном отсутствии других покупателей. – Не хотите попробовать озимый сорт?

– Озимый?

– Его сеют осенью под снег, – пояснил продавец, неправильно истолковав мое удивление.

– Это я знаю. И что лучше всходит?

– Гораздо.

Торговец не спешил утомлять себя рекламой товара – казалось, будто я сама должна вытягивать из него всю полезную информацию. Понятно, почему здесь так безлюдно. Вот если бы он танцевал чечетку в обнимку со стволиком мари или пытался взлететь на самодельных крыльях из сиреневых метелок – тогда внимания к его стенду было бы больше. Другое дело, что продаж бы такая увеселительная акция не подняла.

– В чем измеряется это «гораздо»? – уточнила я.

Торговец пожал плечами:

– Я этот сорт второй год продаю: пока никто жаловаться не приходил.

Но и хвалить, видимо, тоже. Не лучшая рекомендация. Откуда мне знать, что эти семена взойдут и что это вообще сиреневая марь, а не какой-нибудь ее родственник-сорняк? А то получится как с магами и давешними помидорами. Поля, старательно засеянного лебедой, мне даже мои родители не простят.

Как с помидорами…

Я поймала промелькнувшую мысль за хвост:

– А вы не продадите мне одно семечко?

Оказывается, найти человека на ярмарке не так-то просто. Сначала я спрашивала прохожих, не видели ли они двух молодых людей с шутовским колпаком в руках, и мне указали на повозку, с которой торговали всевозможными колпаками для детей. Потом я спросила, не видел ли кто двух юношей со следами от помидоров на одежде – и народная доброта вывела меня к огороженной площадке, где две команды горожан соревновались в ежегодных боях на различного рода овощах. Тогда я совсем приуныла и стала спрашивать, не намечается ли где-нибудь поблизости магическое представление. Вот тут мне повезло. Посмотрев поочередно за работой фокусника, карточного шулера и женщины с бородой, я, наконец, набрела на место, где двое горе-артистов устанавливали уже знакомый мне помост и кадку с землей.