Брайан Дэвис - Семь кругов

В другом направлении в нескольких милях высился горный хребет, и одна из вершин представляла собой вулканический конус. Неужели вблизи от такого источника лавы может стоять какой-то дом? Бессмысленно и предполагать. Но если даже он и был там, разве могли запахи доноситься с такого расстояния? Может, портал в шестой круг гнездится в ущелье между горами или даже за хребтом. Бонни тут нет, так стоит ли бродить впустую? Билли бросил последний взгляд на скрюченное тело Наамы. Хоронить ее нет времени. Чтобы добраться до вулкана, потребуется, наверно, несколько часов, так что ему стоит немедля двинуться в дорогу. Кто может сказать, сколько у него времени до наступления темноты?

Билли вздохнул и двинулся по базальтовой пустыне. Сделав десяток шагов, краем глаза он заметил какую-то вспышку и, развернувшись, выхватил Экскалибур. Одинокий мужчина сидел за накрытым столом у края провала. Высокий и худощавый, он сидел, утвердив локти по обе стороны от тарелки, и жадно обгладывал жареную ножку цыпленка. Стол был накрыт черной скатертью, и от одного его края до другого тянулись блюда, исходившие паром, — овальная тарелка с ломтями индейки, цыплячьи ножки на гриле, филейные стейки; толстые пиццы на плоских глиняных блюдах; пирамида жареных кукурузных початков, гора жареной картошки в широкой миске; огромная соусница с плавающей в ней поварешкой и толстенный бифштекс на решетке жаровни.

Билли облизал пересохшие губы. Так вот откуда шли запахи! Но почему я раньше ничего не видел? Он неторопливо подошел к столу. Человек поднял взгляд и, не вынимая изо рта цыплячьей ножки, кивком пригласил Билли сесть рядом.

— М-м-м… нет, спасибо.

Человек бросил на тарелку обглоданную косточку и вытер рот рукавом.

— Да брось ты! Я не кусаюсь! — Он схватил ломоть пиццы, от которого потянулась нить расплавленного сыра. Откусив едва ли не половину его, он кивнул, продолжая говорить с полным ртом: — Это лучшая кормежка, которую ты можешь найти в этом забытом богом месте. Уж в этом-то можешь не сомневаться.

Билли приблизился на шаг.

— Кто вы? И почему вы здесь?

— Я Френсис Пибоди, но можешь звать меня Оу-Эм.

— Оу-Эм? Как-то не подходит к Френсису Пибоди. Может, лучше Эф-Пи?

Оу-Эм сунул в рот поджаренную корочку и взял другой ломоть.

— Это имя мне присвоили в детстве. Мои родители и шестеро братьев называли меня Оу-Эм-Джи из-за моей любви к бутербродам с ореховым маслом и сандвичам с желе. А потом сократили до Оу-Эм.

— Ладно. Принимаю. — Билли протянул руку. — Меня зовут Билли Баннистер.

Поскольку Оу-Эм обеими руками держал пиццу, он кивнул:

— Приятно познакомиться, Би-Би.

— Так что вы здесь делаете?

Оу-Эм слизнул с подбородка потек сыра.

— Я путешественник, точно такой же, как и ты. Вошел в круги лет сорок назад в поисках пропавшей девочки.

— Пропавшей девочки? Какой?

— На самом деле юной леди — Шайло Натансон. Я вскоре нашел ее, но меня постигла неприятность. Когда я собрался отвести ее домой, то врезался в электрическую стену и отключился. После этого помню только, что меня несли какие-то сильные руки. И наконец я пришел в себя вот в этом месте.

Билли прижал руку к бурлящему желудку.

— Как-то не уловил. Почему я сразу не увидел вас, когда оказался здесь?

Оу-Эм взял бутылку с пивом и отхлебнул несколько глотков. Громко рыгнув, он вытер рот краем скатерти.

— Так уж этот мир устроен. Проход меж измерениями не всегда бывает гладким. Я путешествовал по всем шести кругам.

— Так что же, теперь застряли в этом?

Оу-Эм отхватил еще кусок пиццы. Голос у него стал совсем невнятным.

— Вроде, что так, но я не жалуюсь. — Широким взмахом руки он обвел стол. — Еды всегда хватает.

— Но чем еще вы тут занимаетесь? Разве вам не одиноко?

— В общем-то нет. Большую часть времени я ем. А еще наблюдаю за рассветами и закатами, хотя солнца я тут не видел.

— Я тоже это заметил. — Билли сел по другую сторону стола. — Вы всегда голодны?

Оу-Эм снова рыгнул.

— На самом деле нет. Просто еда такая хорошая, так чего ради останавливаться? Она постоянно появляется, и, клянусь, с каждым днем все вкуснее. — Оу-Эм пододвинул Билли кусок пиццы. — Присоединяйся.

Запах еды снова ударил Билли в нос, включив пожарный колокол тревоги. Пустой, лишенный пищи желудок горел, моля хотя бы о крошке моцареллы. Но он отодвинул тарелку.

— Нет, не могу.

— Что, в желудке камни? — Оу-Эм подтянул соусницу и черпнул из нее поварешкой. — Вот это, — сказал он, медленно выливая соус обратно, — успокоит твой желудок. — Вытянувшись всем своим жилистым телом, он поставил миску прямо Билли под нос.

О, какой запах! Дыхание небес! Билли зачерпнул соус самым кончиком поварешки, отметив кусочки говядины и картошки, плавающие в густой подливке. Спазм свел желудок, требуя заполнить жгучую пустоту. Билли отодвинул соусницу, но, попытавшись встать, скрючился от боли.

Оу-Эм подскочил к нему.

— Брось, парень. Тебе нужно подкормиться. А из-за такой еды стоит умереть.

— Вот этого я и боюсь, — простонал Билли. — Мне было сказано, что для меня тут никакая пища не годится. — Он освободился от хватки Оу-Эм и вытер пот со лба. Привычным движением коснулся кольца. Турмалин больше не пульсировал.

— Значит, пища не годится? — кивнул Оу-Эм, полузакрыв глаза. — Спорю, что тебе это сказал Джозеф.

Боль чуть стихла, позволив Билли выпрямиться.

— Вы встречались с Джозефом?

— Еще бы! Он дал мне прекрасный обед во втором круге и предупредил, чтобы я больше не ел. Но неужто мне ждать сорок лет, чтобы поесть? Думаю, что нет.

Билли потер кольцо.

— И долго вам пришлось голодать?

Оу-Эм пожал плечами:

— Ну, день или два.

Билли прищурился.

— День или два? Недолго, при условии, что вы знали, что здесь нельзя питаться.

— О, так ты, значит, спец в вопросах, что можно есть, а что нет? Кем ты себя воображаешь?

— Да нет. Просто Джозеф сказал…

— Джозеф сказал! — насмешливо перебил его Оу-Эм и подбоченился. — А говорил тебе Джозеф, почему она не годится?

— Нет. Я не спрашивал.

— Вот! — Оу-Эм выкинул руку. — Видишь? Никаких объяснений нет. Надо же, не годится! Сплошная ерунда. — Он ударил в грудь кулаком. — Как видишь, я жив и здоров.

— Ну и что толку? Вы сидите здесь, как кошка в клетке. Неужели вы никогда не пытались уйти отсюда?

— В сущности, нет. Некогда и я был горячий искатель приключений. — Оу-Эм поводил головой из стороны в сторону. — Где только я не был! Но я покорился судьбе, Би-Би, которая, как видишь, на самом деле оказалась не такой уж плохой. — У него заблестели глаза.

Билли скрипнул зубами. Говорить с этим типом — только терять время. Он не был пленником, который нуждался в спасении; его стоило бы поместить в палату с мягкими стенами. Неужели эта пища так разъела его мозги?