Константин Ветошко - Три стороны медали

Земля ударила в ноги, а в уши ворвался рев разъяренной стихии. Торстен рухнул прямо на Тайми, всем своим закованным в доспехи телом впечатав хрупкую девушку в твердую глину. Норд взмолился, чтобы он ничего не переломал волшебнице, и с проклятьем попытался встать. Вокруг творилось форменное безумие. Земля ходила ходуном, а на том месте, где еще совсем недавно ярилась орда хищников, и вовсе возник уродливый провал. К ужасу норда, боевого мага, устроившего все это, тоже не было видно.

Огненные шары, освещавшие поляну, сверкнули последний раз и погасли, оставив людей в непроглядном тумане и мраке. Торстен похолодел, пытаясь в темноте разглядеть, цела ли Тайми. Он с трудом различил ее лицо, измазанное чем-то темным, и провел по нему рукой, с ужасом чувствуя хорошо знакомую влагу. Гвардеец сжал зубы от ярости, но уже через пару мгновений сообразил, что это кровь из его собственной распоротой ладони.

Решив, что сейчас не время выяснять самочувствие волшебницы, Торстен вновь закинул ее на плечо и, пошатываясь на бьющейся в агонии земле, двинулся следом за остальными. Тарн поддерживал одного из своих пехотинцев, а второй худо-бедно ковылял сам. Ритала на себе волокли Кель и четвертый гвардеец. Жалкая горстка выживших людей спешила убраться подальше от набиравшего силу землетрясения.

Густой туман быстро рассеялся, но пробираться через окутанные мраком джунгли проще не стало. Тесаков, которыми обычно прорубали путь в зарослях, ни у кого не осталось, поэтому приходилось орудовать не слишком удобными для этого дела мечами. К счастью, выжившие пехотинцы быстро пришли в себя и как могли, помогали гвардейцам.

Изматывающий бег сквозь джунгли отнимал последние капли сил. Кель выудил из так и не брошенного им заплечного мешка толстый глиняный сосуд с маслом, и теперь путь отряду освещала пара наскоро сделанных чадящих факелов. На огонь и запах крови к людям слетелся целый рой ночных насекомых.

Чудом уцелевшие солдаты держались из последних сил. Торстен на ходу замотал левую ладонь тряпкой. Бок еще кровоточил, хотя и не так сильно как раньше. Временами на норда накатывали волны слабости, но он упрямо стискивал зубы и продолжал бежать. Гвардеец не обращал внимания ни на облепивших его насекомых, ни на хлесткие удары веток и лиан. Весь мир для него сузился до одной простой мысли — во что бы то ни стало переставлять непослушные ноги и не упасть.

Один из пехотинцев споткнулся о стелящуюся внизу лиану и ничком рухнул на землю. Тарн было попытался его поднять, но потом без сил опустился рядом с ним и махнул рукой остальным, разрешая привал. Торстен бережно уложил еще не очнувшуюся Тайми и с наслаждением растянулся на земле.

— Подъем! Хоть циновки расстелите, а то полные доспехи насекомых насобираете, — уставший голос Келя заставил норда с тоской поднять взгляд на возвышавшегося над ним друга. — Нужно обработать раны и привести в чувство Ритала и Тайми, а уже там отдохнем.

— Если ты такой живчик может сам все и сделаешь, — просипел Торстен, но дожидаться ответной колкости не стал, а тяжко вздохнув, поднялся с земли.

— Правильно, позаботьтесь о раненых, — подтвердил Тарн, но сам даже не пошевелился. Не высказали желания поучаствовать и его солдаты.

Но у гвардейцев не было сил препираться и они не стали пенять пехотинцам. Кель склонился над Риталом и снял с него шлем.

— А раньше это сделать нельзя было? — удивился Торстен. — Зачем вы его в шлеме волокли?

— Мы бы ему голову раз пять о ветки и землю разбили, да и не до того было, — вяло огрызнулся Кель. — Воды лучше давай.

К облегчению гвардейцев, когда они осмотрели изуродованное лицо товарища, оказалось, что в глаза ему яд не попал. Тщательно промыв жутко смотревшиеся раны, где уже копошились незнамо когда успевшие заползти туда насекомые, они принялись трясти гвардейца, пытаясь привести его в чувство. Наконец Ритал открыл глаза и зарычал от боли.

— Что со мной, — с трудом проскрежетал он и попытался ухватиться измазанными в земле руками за свежие ожоги.

— Эээ, ты руки-то держи внизу, — Кель едва успел помешать другу.

— Скаренное лицо, будто в огне! — Ритал уставился слезящимися глазами на Торстена, словно тот мог ответить на все его вопросы.

— Ты туда порцию яда схлопотал, — норд облегченно похлопал друга по плечу. — Большую часть на шлеме осталось, но немного между нащечниками прошло.

— Сильно мне досталось? — мрачно спросил тот.

— Ну, ты стал еще уродливее, хотя я искренне был уверен, что дальше уже некуда, — усмехнулся Кель, поднимаясь на ноги. — А так жить будешь. Давай, приходи в себя, а то я твою тушу больше волочь не хочу.

— Волшебницей займитесь! — за спиной у гвардейцев возник Тарн. Лицо октата выглядело осунувшимся, покрытые ссадинами щеки ввалились, но в глазах по-прежнему светилась уверенность.

— А что с ней вообще такое? — Кель вопросительно посмотрел на октата.

— Я почем знаю. Вот он ее волок, ему и виднее, — Тарн указал на Торстена.

— Ну, ей плохо пришлось, когда хамелеоны нам в голову влезть пытались. Но она еще шевелилась. А потом, когда маг земли устроил свистопляску, меня ног сбило, и я вместе с ней рухнул. Как бы не придавил ее маленько, — смущенно признался норд.

— Знаю я твое маленько. Небось, как сверху оказался еще и пожамкать успел, — судя по смеху, Кель уже вполне пришел в себя.

— Слышь, я хоть с ног и валюсь, но сил тебя задушить у меня хватит, — Торстен погрозил другу кулаком, но тот уже склонился над Тайми.

Гвардейцы плеснули волшебнице в лицо водой, но та и не подумала приходить в себя. Тогда Торстен принялся шлепать ее по щекам, но и это не помогло.

— Лекари обычно им сильно пахучую тряпку под нос суют! — блеснул познаниями Ритал.

— А что, хорошая идея, — мигом оживился Кель. — Давайте я портянку из сапога достану. Пахучесть гарантирую, она и мертвого разбудит.

— Ты ее у меня тогда съешь, — очнувшаяся Тайми оттолкнула руки Торстена.

— Вот! Видали! Одной угрозы хватило, — довольно осклабился Кель, радуясь, что с девушкой все в порядке.

— Пить дайте, — у волшебницы не нашлось ни сил, ни желания, чтобы начинать перебранку.

— Держи, — Кель поднес к губам девушки мех с водой. — Кстати. Я смотрю, многие без заплечных мешков из той бойни вышли.

— Да, — разом помрачнел октат. — Нужно посчитать, сколько у нас осталось снаряжения, еды и воды. Так что вы тут сильно не упивайтесь. Местные болота последнее место, откуда я бы стал брать воду.

— Кель, помоги мне доспехи снять. А то у меня в боку дырка, если ты забыл, — Торстена в очередной раз качнуло, и он едва не рухнул на землю.

Чешуйчатую броню с норда сняли легко, а вот с поддоспешником вышла заминка. Корка засохшей крови намертво приклеила его к телу. Воды, чтобы отмочить, было жалко, поэтому пришлось отдирать на живую. А вот рану Кель промыл не экономя, да еще и щедро плеснул на нее вина, а потом тщательно завязал чистой льняной тряпкой.