Константин Ветошко - Три стороны медали

Тем временем Тарн проверил заплечные мешки и теперь недовольно хмурился. С запасами картина вырисовывалась безрадостная. Еды едва хватало на несколько дней, а с водой дело обстояло еще хуже. К тому же, у солдат не осталось ни одного щита и всего два арбалета. А ведь впереди отряд ждали многие дни пути через полные опасностей джунгли.

Обработав раны и немного отдохнув, солдаты нехотя стали подниматься на ноги. Даже рой москитов, собравшийся вокруг импровизированного лагеря, не мог заставить выживших прекратить мечтать о нескольких часах беспробудного сна. Но прежде чем выступать, Тарну предстояло решить еще одну проблему.

— Тайми, не соблаговолите ли вы определить, в какую сторону нам двигаться, — непривычно обходительно обратился к волшебнице октат.

— Да я бы с радостью? только вот не могу, — вымучено улыбнулась повелительница пламени. — Тут вам кто-нибудь из воздушников сгодился бы, а не маг огня.

— Ясно, — лицо командира осталось спокойным, но в глубине глаз читалась тревога. — Я знаю, в какой стороне от нашего лагеря находился край джунглей, но после столь спешного отступления мне уже не сориентироваться.

— Еще бы, ломились мы так, что едва портки не растеряли, — рассмеялся непонятно чем довольный Кель. — Ладно, не смотрите на меня волком, я запомнил примерное направление.

— Уверен? — обрадовано подобрался Тарн.

— Да пес его знает. А у кого-то есть другие идеи? — философски пожал плечами Кель.

— Может по мху определить стороны света? — вспомнил Торстен, но едва договорив, и сам понял, что сморозил глупость. Мох в этих джунглях не знал солнца и рос где угодно, не разбирая направлений, иногда попросту свешиваясь с лиан уродливыми комками.

— А если на дерево влезть? — неуверенно предложил один из пехотинцев.

— Сам полезешь? — выразительно поднял бровь Ритал, а солдат пристыжено опустил голову.

— Ладно, показывай, куда нам, по-твоему, нужно идти, — недовольно махнул рукой Тарн. Стоило Келю услышать эту фразу, как его губы невольно расплылись в усмешке, выдавая непреодолимое желание сострить, но наткнувшись на бешенный взгляд командира, гвардеец предпочел не распространяться про то место, куда по его искреннему убеждению октату стоило отправиться, ну или хотя бы засунуть голову.

Пробираясь через ночные джунгли, выжившие каждую секунду опасались вновь увидеть скользящие среди зарослей языки тумана или услышать зловещее шипение. В глубине души у каждого теплилась надежда, что все сийяри погибли в том безумном бою, а другие хамелеоны о них не знают, но разум предательски шептал, что беглецов рано или поздно выследят.

Рассвет принес облегчение, прогнав ночных насекомых, но вскоре их уже сменили дневные обитатели, а от жары измотанные люди буквально валились с ног. Торстен с трудом переставлял непослушные ноги, а уж когда наступала его очередь идти впереди отряда, и вовсе рубил проклятые лианы на одной силе воли. В глазах мутилось, под неподъемными доспехами пот стекал ручьями, а раны ныли и дергались. Но хуже всего было то, что им приходилось экономить воду.

Когда на джунгли вновь опустилась ночь, Тарн понял, что если немедленно не устроить привал, то солдаты попросту начнут отключаться на ходу. Как ни странно, лучше всех держалась Тайми. Запас магической энергии у волшебницы восстанавливался, и она чувствовала себя увереннее с каждым часом. Все были настолько истощены, что стражу решили не выставлять, ограничившись защитными чарами.

Растянувшись на циновке, Торстен мгновенно погрузился в глубокий сон, из которого его вырвал панический женский крик. Вскочив на ноги, норд обнажи клинок и с удивлением увидел десятки огненных бабочек, кружащихся среди деревьев с жутким пронзительным писком. Через несколько мгновений они попадали вниз, а успевший подхватить одну из них гвардеец разглядел обугленное тельце летучей мыши.

— Эти твари пили вашу кровь! — передернула плечами Тайми в ответ на удивленные взгляды мужчин. — А вы даже не чувствовали! Ко мне их защита не подпустила, но сторожевые чары они потревожили! Мерзость!

— Вот я дурак! Надо мне было тогда тебе не обычную мышь в палатку подкидывать, а крылья ей приделать, — яростно хлопнул себя по лбу Кель и удостоился испепеляющего взгляда волшебницы.

— Интересно, сколько такая животина может из человека высосать крови? — хрипло пробормотал Ритал и почесал заросший неровной щетиной подбородок.

— Не знаю, но я ее и так достаточно в этих джунглях пролил. Мало нам насекомых-кровососов, теперь еще одна напасть, — сокрушенно покачал головой Торстен.

— Ладно, молодец Тайми, давайте дальше отдыхать, — зевнул Тарн и первым вновь растянулся на циновке.

Остаток ночи Торстен беспокойно метался во сне. Норда бросало то в жар, то в холод, бок пульсировал болью. Когда темнота сменилась серым сумраком, и солдаты стали подниматься на ноги, гвардеец снял повязку и с ужасом увидел воспаленные края раны.

— Целитель нужен, — печально покачала головой Тайми, осмотрев бок норда.

— Так ты ведь тоже маг? — Кель с надеждой посмотрел на волшебницу, а Торстен лишь стиснул зубы и опустил голову.

— Маги огня не сильны в целительстве. Из всех стихий мы от него наиболее далеки. Помочь я ему могу, но боюсь, что это будет больно, — Тайми печально взъерошила волосы норда.

— Действуй. Придется потерпеть, — Торстен прекрасно понял, что ему предлагает волшебница, и не колебался ни секунды. — Кто-нибудь, найдите мне палочку покрепче. И дайте глотнуть вина.

Держать друга вызвались Ритал и Кель. Торстен сжал зубами деревяшку и попытался отвлечься, но непослушные мысли настойчиво возвращались к тому, через что ему сейчас предстояло пройти. Он задышал чаще, а по телу пробежала волна дрожи. К счастью, Тайми не стала медлить, и сорвавшийся с ее руки язык пламени впился в бок норда, испепеляя воспаленную плоть и прижигая рану.

Боль огненной вспышкой затопила сознание Торстена. Наскоро выструганная палочка предательски хрустнула в зубах, и он зашелся в отчаянном вопле. Ритал и Кель с трудом удержали могучего норда, и им на помощь бросился четвертый гвардеец. Казалось, что крики переполошат все джунгли, но затыкать Торстену рот никто не решился.

Наконец Тайми отвела ладонь от раны и удовлетворенно откинулась. Торстен перестал вырываться и повис на руках гвардейцев. Норд больше не орал, а лишь тихо постанывал и сыпал проклятиями.

— Ты как? Штаны сменить не надо? — Кель сделал вид что принюхивается, но в глубине его глаз таилась нешуточная тревога за друга.

— Урррод, — зарычал Торстен, а потом зашелся в хриплом каркающем смехе. — Тебя бы так! Великие Силы, как же я хочу сейчас кому-нибудь врезать!