Брендон Сандерсон - Обреченное королевство

Она взяла третий чистый лист. Похоже, он умолял заполнить его. Чистый лист — только возможность, бесполезная, пока ее не используют. Как полностью заряженная сфера, заточенная в мешочке, препятствующем ей изливать в мир свет.

Заполни меня .

Спрены творчества собрались вокруг листа. Они все еще здесь, любопытствующие, как будто предвидящие.

Шаллан закрыла глаза и представила себе Джаснах Холин, стоящую перед огромной глыбой, загородившей дверь; в ее руке сверкает Преобразователь. В коридоре тихо, слышны только детские всхлипывания. Присутствующие затаили дыхание. Волнующийся король. Всеобщее внимание.

Шаллан открыла глаза и начала неистово рисовать, полностью забыв о себе. Чем меньше она была здесь и чем больше там, тем лучше будет рисунок. Первые два рисунка были разминкой, этот будет шедевром дня. Безопасная рука прижимала бумагу к столу, а свободная летала над листом, иногда меняя карандаши. Мягкие угольные карандаши для толстых черных линий, вроде прекрасных волос Джаснах, твердые для светло-серых, вроде могущественных волн света, выходивших из камней Преобразователя.

Несколько длинных мгновений, и Шаллан снова очутилась в коридоре, наблюдая за тем, чего быть не должно: еретичку, владеющую одной из самых священных сил в мире. Силой, при помощи которой Всемогущий сотворил Рошар. У Всемогущего есть и другое имя, которое могут произносить только арденты. Элитанатил . Тот, Кто Преобразовывает.

Шаллан могла вдыхать запах заплесневелого коридора, слышать хныканье детей, чувствовать, как ее сердце забилось в предвкушении. Валун скоро преобразится. Унесенный прочь Штормсветом из гемм Джаснах, он изменит свою сущность, став чем-то другим. У Шаллан перехватило дыхание.

А потом воспоминание растаяло, и она вернулась в полутемный тихий альков. На листе возникло великолепное черно-белое изображение той сцены. Гордая принцесса подчиняет своей воле и сокрушает упавший камень. Это она . Шаллан знала, безошибочной интуицией художника, что это один из ее лучших рисунков. Она сумела по-своему познать Джаснах Холин — то, что никогда не получалось у девотариев. Она пришла в эйфорический восторг. Даже если знатная дама опять отвергнет Шаллан, одно она не изменит: Джаснах Холин присоединилась к коллекции Шаллан.

Она вытерла пальцы о тряпочку для чистки, подняла лист бумаги и рассеянно заметила себе, что на этот раз собрала две дюжины спренов творчества. Теперь она должна отлакировать рисунки соком сгибдерева, чтобы защитить их от пятен и дать углю впитаться. В сумке есть бутылочка. Но сначала она захотела изучить рисунок и фигуру на нем. Кто такая Джаснах Холин? Не та, кого можно запугать. Да, она, мастер в женских искусствах, женщина до мозга костей, но ни в коем случае не слабая.

Такая оценит решительность Шаллан и выслушает еще одну просьбу об ученичестве, если ее правильно представить.

Кроме того, Джаснах была рационалистом, женщиной, имевшей смелость, основываясь на своих собственных умозаключениях, отрицать существование Всемогущего. Джаснах оценит силу, но только в том случае, если она будет основана на логике.

Шаллан кивнула себе, взяла четвертый лист бумаги и самое тонкое кистьперо, потом тряхнула и открыла бутылочку с чернилами. Надо доказать Джаснах, что она умеет логически мыслить и хорошо писать. И какой же способ может быть лучше, чем написать ей письмо?

Ваша Светлость Джаснах Холин , написала Шаллан, рисуя буквы так чисто и красиво, как только могла. Она могла бы использовать тростниковое перо, но кистьпером можно было создавать произведения искусства. Она надеялась, что этот лист будет чем-то вроде этого . Вы отвергли мою просьбу. Я принимаю ваше решение. Тем не менее всякий, изучавший формальную логику, знает, что никакое предположение не может считаться аксиомой . В действительности обычно говорили, что «никакое предположение — за исключением существования Всемогущего — не может считаться аксиомой». Но в письме Джаснах эти слова лучше исключить.

Ученый должен иметь смелость изменить свои теории, если эксперимент опровергает их. Я надеюсь, что вы принимаете свои решения в сходной манере: как предварительные результаты, ждущие дополнительной информации.

Судя по нашей краткой встрече, вы цените упорство. Вы высоко оценили то, что я не перестала искать вас после того, как вы исчезли. Поэтому, я полагаю, вы не станете рассматривать это письмо как нарушение правил приличия. Примите его как доказательство моего страстного желания стать вашей подопечной, а не как пренебрежение к высказанному вами решению.

Шаллан подняла конец кистьпера к губам, обдумывая следующий шаг. Спрены творчества медленно таяли в воздухе, исчезая. Говорили, что существуют спрены логики — в форме крошечных штормовых облаков, — которых привлекают великие рассуждения, но Шаллан никогда не видела их.

Вы ожидаете доказательств моей полезности , продолжила Шаллан. Я бы хотела продемонстрировать вам, что получила лучшее образование, чем то, которое открылось во время нашей беседы. К сожалению, у меня нет оснований для подобного утверждения. У меня есть слабости и недостатки. Это совершенно ясно и не является объектом обсуждения.

Но жизнь мужчин и женщин является чем-то большим, чем логические загадки; невозможно принять верное решение, не используя бесценный жизненный опыт. Быть может, мои познания в логике не соответствуют вашим стандартам, но даже я знаю закон, которым руководствуются рационалисты: невозможно использовать логику там, где идет речь о человеческих существах. Мы состоим не только из мыслей.

Поэтому суть моего рассуждения — дать объяснение моему невежеству. Не оправдать, а объяснить. Вы выразили недовольство тем, что меня подготовили совершенно недостаточно. Что с моей приемной матерью? Что с моими учителями? Почему мое образование настолько плохо?

Факты удручают. У меня было очень мало учителей, которые, в сущности, ничему не научили меня. Моя приемная мать пыталась, но она сама была необразованной. Быть может, это тщательно скрываемый секрет, но большинство веденских сельских домов не дают женщинам надлежащего обучения.

В раннем детстве у меня было три разных учительницы, и каждая из них продержалась не более нескольких месяцев, ссылаясь на характер или грубость отца, как на причину ухода. Я была вынуждена составить себе собственный план обучения. Я изучила все, что могла, читая книги и заполняя дыры, воспользовавшись преимуществами моей собственной любознательной натуры. Но, конечно, я не в состоянии соревноваться с теми, кто получил формальное — и дорогостоящее! — образование.