Дмитрий Данилов - Гэбрил Сухарь

Конь испугался молодчиков и решил избавиться от наездника: думаю, хотел смыться налегке. Я спланировал в кусты и приземлился аккурат на головы убийц. Остальное было делом техники. Первый отрубился сразу (представьте, что произойдёт, если сверху на вас упадёт тяжёлая туша в боевом облачении), двум я отрубил голову, четвёртого растоптал мой сивка. Вроде бы всё закончилось — лучше не бывает, но… был негативный момент. Герцог поразился моему «феноменальному чутью на опасность», и с этого дня меня часто отправляли разведчиком впереди колонны, вроде живца, рассчитывая, что я сразу почую засаду и дам знать остальным. Доводы, что на самом деле всему виной лошадь, герцог счёл чепухой.

Конюх лорда подвёл рослую кобылку. С его слов выходило, что покладистей животного не найти по всей конюшне.

— Фиолеткой зовут. Замечательная лошадка. Почти как человек, только говорить не умеет.

Я сделал вид, что поверил, но на всякий случай погладил Фиолетку по холке и сказал несколько слов, которым меня научили эльфы. Уж что-что, а с лошадьми они обращаться умеют. И не только. По-моему не существует на свете ни одного зверя, с которым эльфы не смогли бы поладить — у них это в крови.

На Фиолетку набросили седло, приторочили к бокам седельные сумки. Из одной исходил дурманящий запах сыра, и я сделал вывод, что там находятся наши припасы. Отступивший было голод, вновь стал терзать несчастный желудок. Из-за него я чуть было не упустил самое интересное. Мне почему-то казалось, что Карлик будет уместнее смотреться на пони размером… ну, скажем, с телёнка, однако он выбрал тяжеловоза из тех, на которых обычно таскают пушки и осадные орудия. Джо выглядел на нём как блоха на собаке. Кажется, теперь я понял, почему у малыша всегда под рукой большие пистолеты.

Конюхи с трудом удерживались от улыбки, я и сам едва не расхохотался, однако Карлик был настроен серьёзно и не обращал на нас никакого внимания. Надеюсь, орк при виде малыша на тяжеловозе лопнет от смеха и тогда нам не придётся марать руки.

Когда мы с Джо, выехали из ворот поместья лорда Риторна, нас уже ожидали Жозефина и Молчун. Верхом, причём держались в седле так, словно с ним родились. Кое-кого даже обуяла зависть — я каждый день вижу этого типа в зеркале.

— Дорога неблизкая, может, подкрепимся? — предложил я.

Жозефина презрительно промолчала, Молчун зевнул (понимай, как хочешь), а Карлик отрицательно мотнул головой. Опять я остался в меньшинстве, впрочем, это не помешало запустить левую руку в сумку и, пошарив, извлечь яблоко, чтобы с аппетитным хрустом впиться в его румяный бок, наслаждаясь сочной мякотью.

Разговор не клеился, что, в общем-то, и понятно. Я не доверял ни Жозефине, ни Карлику с Молчуном, Жозефина не верила никому, а уж ребята Мясника ни за какие коврижки не повернулись бы к нам с Жозефиной спиной. Мы были пауками, сидевшими в одной банке.

Темп задавал Молчун. Он скакал шагах в пяти впереди основного отряда, за ним Жозефина, потом я, замыкал кавалькаду Карлик. Уже совсем рассвело, давала знать утренняя прохлада. В сумках отыскались тёплые, поддетые мехом плащи, оказавшиеся весьма кстати.

Мы ехали по восточному тракту. Дорогам в королевстве всегда уделялось должное внимание. Я сам ежегодно отдавал в казну так называемый дорожный налог и теперь видел, на что расходовались мои деньги. Результат мне нравился. Дорога была прямая, ровная и широкая, на ней вполне могли разъехаться по две подводы в ряд. Где надо она рассекала холмы по середине, над болотами и низинами поднималась высокими насыпями.

Тракт вёл к эльфийским землям, граничившим с территорией илонов, поэтому постепенно деревни людей стали попадаться всё реже и реже, совсем скоро начнутся густые леса — излюбленные места обитания эльфов.

Я очень жалел, что не мгу послать весточку друзьям. Скоро они меня хватятся, и будут искать. К тому же я не сомневался, что при любом раскладе, вряд ли останусь в живых: и Жозефина, и Карлик не питают ко мне дружеских чувств, и понятно чью сторону займёт Молчун. Встречусь ли ещё с Лиринной, Лигрелем, Алуром и Гвенни — кто знает?

Мы ехали и днём, и ночью, делая короткие привалы, во время которых забывались коротким тревожным сном, пока кто-то из нас стоял на часах, и менялись каждые два часа. Времени на охоту не было, поэтому питались захваченной в дорогу провизией. Во время еды, эльфийка демонстративно отсаживалась и поворачивалась спиной. Высокомерие не позволяло ей есть вместе с презренными людьми, однако когда-то Лигрель и прочие мои товарищи по полку эльфийского происхождения с удовольствием уплетали со мной кашу из походного котла, пуская ложку по кругу.

На четвертый день дорогу преградил эльфийский пост, судя по знакам на одежде — воины одного из отрядов Тополиного Пуха. Их командир властно поднял правую руку вверх, приказывая остановиться. Появление в этих местах эльфов из Тополиного Пуха не предвещало ничего хорошего. Как правило, это значило только одно, сердце моё заныло от тревожного предчувствия.

— Что случилось? — недовольно спросил Карлик, поровняв коня с эльфами.

— Дальше нельзя, — ответил офицер. — Начался Гон.

Я так и думал: сбылись опасения. Момент был — хуже не придумаешь.

Карлик злобно выругался, не зная, что предпринять. Я направил Фиолетку в их сторону.

— Здравствуйте, офицер!

Эльф посмотрел на меня как на клопа, но всё же нашёл силы ответить:

— Добрый день.

— В чём дело? Почему не разрешаете проехать?

— Это опасно: у илонов Гон. Наши отряды с трудом их удерживают, но никакой гарантии, что они всё же не прорвутся, у нас нет. Илоны совсем обезумели. Мы ждём подкрепления, но оно что-то запаздывает.

— Офицер, я очень прошу пропустить наш отряд. Если с нами что-то и произойдёт, это будет нашей виной и только. Никто не станет вас обвинять.

— Вы не поняли, — упрямо заявил эльф. — У меня приказ никого не пропускать. Я выполню его любой ценой. Разворачивайте коней.

— Офицер, не делайте глупость. Мы очень спешим. У нас важное дело, от которого зависит многое. Возможно, даже ваша жизнь.

— Приношу извинения, но помочь не могу. Я обязан выполнять приказы.

— Очень жаль, офицер, — развёл руками я, изображая беспомощность, и приставил к ему к горлу свой нож.

Эльф побледнел. Его солдаты, похватав оружие, ринулись к нам, но тут же встали как вкопанные. На них смотрел взведённый лук Жозефины и пистолеты Молчуна и Карлика.

— Прикажи своим воинам сложить оружие и отойти на двести шагов назад, — сказал я командиру эльфов.

Тот выпучил глаза и прохрипел сдавленным голосом:

— Эй, вы, делайте, что вам говорят. Бросайте оружие и отойдите на двести шагов.

Эльфы, ворча, подчинились. Как только они отошли на достаточное расстояние, я убрал нож от горла их командира со словами: