Александр Борискин - Уйти, чтобы вернуться. Исповедь попаданца

Кирилл передал ему два листа с напечатанным текстом и попросил ознакомиться. В кабинете повисла тишина. Банкир не менее трех раз прочитал текст, потом отложил его в сторону и обратился к Кириллу:

— Как я понимаю, вы представляете интересы фрау Румпф в решении ее спора с банком по поводу расходования средств с анонимного вклада, доставшегося ей по наследству от мужа?

— Вы правильно поняли суть переданных вам бумаг.

— А какие-нибудь документы, подтверждающие такое право, у вас имеются?

Кирилл протянул банкиру доверенность, заверенную нотариусом, и свой паспорт. Тот ознакомился с ними и также отложил их в сторону. Кирилл требовательно протянул руку к банкиру, и тот вынужден был вернуть ему доверенность и паспорт обратно, предварительно записав имя Кирилла.

— Итак, герр Шнитке, слушаю вас! Что вы хотите, скажите конкретно.

— Я хочу, чтобы банк выкупил принадлежащие фрау Румпф акции, и перечислил на ее анонимный счет деньги за них.

— О какой сумме идет речь?

— О 204 тысячах семистах марках!

— А почему не о миллионе?

— Я считаю, что именно столько стоят акции, принадлежащие фрау Ангелике.

— А если я сейчас предложу моему секретарю вывести вас из кабинета? Ваша наглость не имеет предела!

— Тогда я сразу отправлюсь в редакцию одной из бульварных газет Мюнхена, например, в "Abendzeitung". Думаю, там не откажутся купить и опубликовать этот материал в ближайшем номере и организовать среди читателей газеты его обсуждение. К нему, я думаю, немедленно присоединятся местное телевидение и радио, а там подключится и столичная пресса. Тема уж очень хороша!

— Вы шантажируете банк! Вам это так просто не пройдет! Мы подадим в суд!

— Ни о каком шантаже не идет и речи. Я только предлагаю вам купить акции, которые полгода назад вы продали фрау Румпф, объявив эту сделку, проведенной в ее интересах. Теперь такую же сделку, но уже в интересах банка, фрау Румпф хочет предложить вам! И вы вправе или принять ее или отказаться. О последствиях этого вы предупреждены.

— Это ваше окончательное предложение?

— Да! В случае покупки банком акций, никаких претензий нигде и никогда вам предъявлено не будет. Все документы, включая копии первичных документов, будут немедленно возвращены банку.

— Я вас больше не задерживаю! О нашем решении фрау Румпф будет извещена незамедлительно!

— Хочу вас предупредить, завтра после обеда эти документы окажутся в руках средств массовой информации. Времени, чтобы принять решение, у вас достаточно.

Кирилл забрал документы со стола банкира и вышел из кабинета.

Ангелика изнывала от любопытства и нетерпения. Не успел Кирилл припарковаться у ее дома, она уже открыла дверь в квартиру и стояла в ее проеме, ожидая его.

— Заходи быстрее! Рассказывай!

Кирилл рассказал, как проходила встреча с банкиром, кто и что говорил, в каких выражениях. Она внимательно слушала. Когда он назвал запрошенную за акции сумму, удивленно вскинула глаза:

— Так много! Но почему?

— Только в этом случае тебе вернется вся сумма, потраченная банком на акции. Вспомни, ты сама распределила проценты от размера возвращенной тебе суммы между нами!

— Конечно, конечно! Я просто не подумала! Ты уверен, что они пойдут на наши условия?

— Я бы пошел. Они здравомыслящие люди. Сейчас подумают, посчитают возможные потери и… согласятся. Завтра перед обедом жди телефонный звонок из банка. Только теперь нам надо вместе пойти на встречу с банкирами. Говорить опять буду я, ты только подтверждать мои слова кивками или междометиями, и все будет хорошо.

Вечер закончился обычным для Ангелики и Кирилла образом: кровать готова была развалиться от чрезмерных нагрузок – любовники отдавались занятию сексом с пылом неофитов.

Во вторник перед обедом Ангелика позвонила Кириллу и сказала, что ее ждут в банке к трем часам дня.

— Я предупредила, что со мной будешь ты. Они немного поломались, но, в конце концов, согласились. Я заеду за тобой в половине третьего.

На этот раз Кирилла и Ангелику провели сразу в кабинет управляющего филиалом.

— Мы решили принять ваше предложение и приобрести акции, вам принадлежащие, фрау Румпф, на условиях, изложенных герром Шнитке. Только примите и наши условия: анонимный счет будет закрыт. На ваше имя будет открыт обычный счет, на который будут переведены деньги за акции. Немедленно после этого вы заключаете с нами депозитный договор на три года под стандартные проценты, выплачиваемые вам вместе с суммой вклада в конце срока действия депозитного договора. Вы согласны?

— С небольшим дополнением: после того, как деньги поступят на счет фрау Румпф, вы немедленно заключите два депозитных договора. Один с фрау Румпф на 102300 марок, и второй со мной на такую же сумму. Фрау Румпф снимет половину средств со своего счета наличными и передаст их мне, возвращая долг, полученный от меня ранее. Эту сумму я передаю вам в рамках заключенного со мной депозитного договора. Можно ограничиться только оформлением документов, не снимая и, не передавая, друг другу наличность. Думаю, это устроит обе стороны, — сказал Кирилл.

— Я согласна, так будет лучше всем, — добавила Ангелика.

— Мы тоже согласны! — подтвердил управляющий.

Через два часа все формальности были выполнены. Кирилл и Ангелика получили на руки депозитные договоры, каждый на 102300 марок.

— Плохо только, что эти деньги нельзя будет взять ранее, чем через три года! — сказала Ангелика, — но то, что они у нас есть – прекрасно!

— Почему нельзя? По условиям депозитного договора мы можем в любой момент его расторгнуть и получить деньги, но только без процентов!

Ангелика взвизгнула и повисла на шее Кирилла.

— Какой ты умный! Я так тебе признательна! Поехали скорее ко мне домой, и устроим себе небольшой праздник!

Сотрудник аналитического отдела Первого главного управления КГБ старший лейтенант Звонов, сидя у себя в кабинете, читал очередное донесение из ОГСВ.

За июль этого года наши войска в ГДР потеряли пять военнослужащих: трое погибли во время учений, один в автокатастрофе и еще один – утонул в Эльбе тринадцатого июля. Причем труп последнего так и не был обнаружен.

Проведенное расследование последнего случая представителями Третьего ГУ в ОГСВ не выявило фактов, позволяющих считать пропавшего солдата дезертиром. Все говорило о несчастном случае, произошедшем с ним во время купания в Эльбе.

Дочитав донесение до конца, старший лейтенант прикинул: пять случаев гибели военнослужащих в июле меньше, чем в июне – восемь, и меньше, чем в мае – девять. Причем в июне утонуло три человека, труп одного не найден, в мае – четыре, трупы троих не найдены. Объяснение одно: холодная вода и большой разлив рек во время паводка. Интуиция молчала.