Дмитрий Таланов - Школяр

— Вы… Откуда вы… Кто вам это сказал?

Г-н Клемент болезненно сморщился.

— Так уж случилось, что сам узнал. И будьте благодарны, что вовремя, пока вы не натворили здесь бед. Вы, Фабрициус, представляете, с чем играетесь? — спросил он с напором.

Схизматик сухо заметил:

— Могу в деталях рассказать, чтобы вы поняли, что тут нет опасности. Да и закона против этого нет!

— Давайте ваши детали, — согласился г-н Клемент и метнул птичий взгляд в навостривших уши друзей. — Но сначала я скажу вам, почему нет закона. Потому что, выпусти мы такой закон, все знали бы, что это возможно.

Схизматик решительно возразил:

— Полная конвертация невозможна и никогда не будет возможна! Человеческое тело — неподходящий материал для превращения в демона. Конвертировать можно только энергию души и то в небольших пределах, чтобы ненадолго зажечь Арпонис, но это дорого дается. Мне одновременно пришлось искать фиксатор для возвращения мыслям строгости и стройности, а то они начинают разбегаться, и становится невозможным думать ни о чем. Он же гасит эффект эликсира. И он же валит с ног в сон по истечении некоторого времени по непонятной для меня причине. Так что я бы не беспокоился: люди никогда не захотят стать демонами!

Друзья переглянулись, догадавшись, что Схизматик называет «фиксатором» свой Успокоитель.

Г-н Клемент кротко поинтересовался:

— А как насчет обратного процесса, превращения демона в человека?

Схизматик хмуро бросил:

— Это не было целью моих изысканий.

Знакомый с ухватками секретаря, Филь видел, что тот закипает, и не ошибся.

— Зато это стало целью изысканий Бергтора, когда он наглотался изобретенного им такого же эликсира! — заорал г-н Клемент. — И к нам колоннами пошли неразговорчивые люди, превращаясь в чудовищ по ночам!

Эмпарот подпрыгнул и втянул голову в плечи. Г-н Клемент заметил это и поумерил пыл.

— Вы не уроженец Нового Света, Фабрициус, вы вправе не знать, как плохо нам было тогда, пока сердары не выловили злодея. Арпонисами владели они одни, прочие могли рассчитывать только на венец Аркана. Все травы и цветы перевели на них, а его еще надо надеть на демона. И тут вы со своим эликсиром!

Схизматик сделался свекольного цвета. Дрогнувшим голосом он воскликнул:

— Моя цель — лечить людей, и не просто людей, а смертельно раненных людей! Не надо валить чужую вину на меня. В конце концов, я строго следовал указаниям сюзерена не лезть дальше! Почитайте мои отчеты к нему, сколько многообещающих ответвлений я безжалостно отсек!

— Читал, — прервал его г-н секретарь, — и потому я здесь.

Схизматик недоверчиво глянул на него и вытащил из недр штанов платок. Утирая им лицо и шею, он протопал в противоположный угол лаборатории и опустился на табурет.

— Фабрициус, я вас не виню, — сказал г-н секретарь. — Я знаю, что не вы инициировали эти исследования. Но сейчас, когда вы их успешно завершили, пришло время их закрыть, навсегда. Не мне объяснять вам, что в огромном здании науки есть комнаты с загадками, раскрытие которых может разрушить половину здания. Вы сейчас стоите в такой комнате. Вы разгадали свою загадку. Теперь позвольте мне сделать мою работу и не допустить, чтобы эти знания попали в чужие руки или, что хуже, в руки демонам. Если такое случится, Империя перестанет существовать, как это почти случилось во времена Бергтора.

Схизматик бросил на него затравленный взгляд, будто ища подтверждения, что правильно понял, и еще больше ссутулился. Он сумрачно уставился себе под ноги, крепко сжав платок в кулаке.

— Бергтору было легче, — прошептал он. — Он был уже мертв, когда сердары жгли его тетради…

Филь дернулся как от судороги, осознав, что стоит за этими словами. Габриэль прошептала «Ой, мамочка!» и зажала себе рот рукой. Анна нахмурилась. Ян отвел глаза. На лице Меты читалось сострадание.

Не обращая на них внимания, г-н Клемент подступил к Схизматику и проговорил, обращаясь к его склоненной голове:

— Потому что они не идиоты, Фабрициус, и не желали, чтобы Новый Свет превратился в сборище полулюдей-полудемонов. Даже в их исторических записях вы не найдете и слова об эликсире, они ничего не оставили на волю случая!

Не получив ответа, г-н Клемент протяжно вздохнул.

— Фабрициус… Я клянусь перед этими щенятами дать вашим детям лучшее обучение любому ремеслу в любой гильдии Империи за казенный счет. Я не обещаю, что всех, но самых талантливых из них я потом пошлю в Алексу. Я лишь заклинаю вас сегодня же уничтожить все ваши записи. Всё, что у вас есть, до последнего клочка бумаги.

Филю представилось, как он сжигает изыскания Ирения по металлургии, и он собрался крикнуть, что этого делать нельзя. Г-н Клемент, не меняя позы, повернул голову и пригвоздил его к месту недобрым взглядом.

— Хорошо, — раздался в ответ слабый голос Схизматика. — Я это сделаю.

Удовлетворенный г-н Клемент повернулся к друзьям.

— Ну, а с вами разговор будет короче, — проговорил он с угрозой, щелкнул пальцами и к нему придвинулся эмпарот. — Вы не просто сунули нос в чужие дела, вы проникли в государственную тайну. Поэтому ни об упомянутых выше исследованиях, ни о том, где находится Железная книга, никто из вас не имеет права распространяться. Никому, никогда, даже на смертном одре. Если кто-нибудь из вас когда-нибудь обмолвится об этом, я растопчу вас, и никакой император не встанет на вашу защиту. Он сам еще не понимает, что совершил, но он поймет. Мне нужно от вас обещание, что вы будете держать языки за зубами. Гарантией честности и того, что вы полностью осознаете последствия, выступит имперский эмпарот. Итак?

Впервые за свое знакомство с г-ном Клементом Филь разглядел в нем чиновника высокого ранга. Его глаза не пускали молний, и он выглядел не грозно, но от его властного взгляда пробирали мурашки. Он, бесспорно, был готов сдержать свои слова и карающим мечом обрушиться на головы виновников. Филь воздал хвалу известным ему богам за то, что те привели его в Новый Свет и можно отделаться только эмпаротским допросом. Потому что за подобные грехи в Старом Свете его бы сейчас повесили.

Как оказалось, Филь не один испугался.

— Обещаем! — раздался в лаборатории хор голосов.

Г-н Клемент кивнул эмпароту. Не так вежливо, как это сделал когда-то в Хальмстеме другой эмпарот, тот вцепился в руки Филя, у которого сразу пронеслись в голове недавние образы. Эмпарот перешел к Яну, потом шагнул к Мете, Габриэль и закончил Анной.

Она демонстративно отвернулась, потом сильно толкнула его:

— Отцепись от меня, ты, урод!

Он не обратил на её возглас внимания, словно она была неодушевленным предметом.

— Эти четверо сдержат слово, — доложил эмпарот тоненьким голоском, ткнув пальцем по очереди в Филя, Яна, Мету и Габриэль.