Игорь Федорцов - Черная нить горизонта

− Может весело вам? - Грегор не стал сдерживать колкость. − Тогда обратите внимание на кого-нибудь другого. Шансов подцепить жениха у вас не так много. Не смотря на богатство вашего отца.

− Кого я выберу, будет со мной.

− И вы уже выбрали?

− Да.

− И кто он?

− Это маленький секрет. О существование, которого вы теперь знаете.

− И зачем вы мне это говорите?

− Потому что однажды вы ему позавидуете.

− Я не любитель выслушивать поучительные философствования. Всегда сбегал с диспутов и дискуссий. В основном в мимарий или фускарню, − Грегор повернулся уходить. − Желаю вашему избраннику счастья.

Грегор торопливо ушел. Мысль предупредить отца о расстройстве планов союза двух семейств, даже не пришла ему в голову. Он отправился кормить цукатами маленькую Торми. Она, конечно, не блещет умом, но у ней, во всяком случае, в порядке фигура и лицо.

Армин осталась. Упомянутая шутка потребует объяснений, а объясняться с отцом под горячую руку опасалась даже она. Подумала и о Кайрин. Но разыскивать её значило идти следом за Грегором. Раз пьеса о безутешной возлюбленной окончена, не зачем выходить на бис.

Мэдок ди Хенеке честно отстоял свою стражу и теперь поднялся, сюда, на террасу. Заходить в зал, имейся такая возможность, не стал бы. По одной простой причине. Марица ди Мью. Её новый кавалер составлял с ней обворожительную пару. По сравнению с ним он проигрывал по всем статьям. Не мог непринужденно шутить, не умел лихо отплясывать, не соответствовал моде, не обладал изысканностью манер. Ему претило пользоваться цветочной водой. Словом он по уши в недостатках, из которых не собирался выбираться.

− Куда делись ваши бравые мечники? - обратилась к нему Армин, отвлекая от созерцания праздника.

Он напоминал ей бездомного, подглядывающего в окно, за которым дружное семейство смеется, ест и пьет. Однако не постучит и куска не попросит. Горд. Горд? Или самолюбив?

Мэдок узнал девушку. Два часа назад, во время обхода, он видел её в беседке, у озера, в водах которого растворилась луна. Он спросил, не нужна ли ей помощь. Девушка ответила. Если только от комаров.

− Стража закончилась в полночь, − произнес Мэдок. - Они отдыхают.

− И вы?

− И я.

Музыка заиграла громче и Мэдок не удержался глянуть в окно.

− Она проводит время с другим? - озадачила она керкита. −Только честно.

Вопрос в точку! Скажет ли правду?

Мэдок помрачнел. Влюбленный дурак? Так заметно?

− Вы правы, − признался он.

− К красивой игрушке тянуться все, − ковырнула пэрансэс душевную рану декарха. − Кто вперед. Пополнить коллекции наряду с оружием, лошадьми и псами. Мне легко об этом говорить. Я некрасивая игрушка.

− Вас отшили? − грубовато спросил Мэдок.

− Отшили? - удивилась, но не обиделась пэрансэс. − Армин ди Крайт нельзя отшить. За мной миллион югеров земли, сорок тысяч отборной пехоты и двадцать тысяч конных латников, − перечислила она, отстукивая слова ножкой.

− Это делает вас счастливей?

− Конечно, нет. Счастье хитрая субстанция. Говорить говорят, но никто точно не знает, что оно из себя представляет, − девушка рассмеялась. - Зато все его ищут. Вы, например, пытаетесь высмотреть за стеклом. А вполне возможно оно в другой стороне.

− Позади меня, − вырвалась у Мэдока грубость.

− Вы не очень вежливый собеседник.

− Извините за резкость, − честно он признал вину.

− Извиню, если расскажите о себе и своей службе, − потребовала Армин. Она обращалась к Мэдоку, словно они знались годы и знакомство обязывало их к доверительности.

− Мэдок ди Хенеке. Декарх керкитов. А служба... Служба это время когда ты исполняешь, то, что должен исполнять, хотя тебе совсем не хочется.

− Совсем?

− Иногда она хуже вериг на ногах аскета, − разоткровенничался Мэдок.

− Как сейчас?

− Ну не всем котам достается лизать сметану, − невесело отшутился он.

Не оглянуться на окно стоило ему усилий. Веселье и музыка соревновались кто из них шумней.

− Вы читали книги Греше? - поразилась Армин. У желчного ,,чернилки" не много поклонников.

Мэдок пожал плечами. Что могло означать, а если в том надобность?

− И это о службе все?

− А вы хотели услышать о звенящем булате, шумных погонях по ночным улицам и крови злодеев крадущих доверчивых девиц?

− Самое меньшее, о благодарных слезах спасенных особ. Но, вы не сыпете остротами, не рассказываете веселые истории, не бахвалитесь тем, чем обладаете мнимо или явно. Вы мне подходите. Проводите меня. Мне не хочется разыскивать отца. Боюсь с ним у меня получиться непростой разговор. А покинуть Барбитон без сопровождения все равно, что признаться, тебя выгнали. Разрешаю хвастать, что провожали пэрансэс Райгела и она, в благодарность, подарила вам поцелуй. Ведь никто не проверит, правда это или нет.

− Ложь есть скрытая корысть.

− Так вы составите мне компанию в дезертирстве? - потребовала она ясности. Если он собрался улизнуть под благовидным предлогом, значит, в мире не осталось мужчин, воспринимающих себя мужчинами, а не любовниками.

− Почему в дезертирстве?

− Потому что это чужая война и нам здесь ничего не перепадет. Раз нет награды, за что воевать?

− Вы рассуждаете как торквес-ветеран.

− Они всегда правы. Ибо для них все имеет твердую цену. Так каков ваш ответ?

− Я керкит. Устав ордена обязует помогать попавшим в затруднительное положение.

"Хоть так!" - разочаровалась Армин.

11

Дробный стук жезла миртаита лишь на мгновение опередил события. Торжественно распахнулись двери, отдернулись тяжелые занавеси и скутарии, в начищенных до блеска нагрудных доспехах, вошли в зал. Грохот воинских сапог заглушил звуки. Присутствующие отступили к стенам, высвобождая середину. Мужчины склонили головы, женщины присели в реверансе...

Перекрывая топот и торжественное завывание каламуз, миртаит торжественно объявлял.

− Нобилиссим.... Клариссим.... Владетель Большой Короны... .Экбольм Первый!

Невысокого роста, не богатырской стати, скорее женоподобный, чем изнеженный. Плавно двигал руками, скользил шагом, поворачивая голову, смотрел из-под лобья и в сторону. Холеное лицо Экбольма округло и мило. Именно мило. Ни одной мужской черточки. Разве что небольшой шрам на скуле, память о брате, тщательно загримированный.

Экбольма сопровождали патрикий Престо и евдомарий* Кюр ди Барро. Дать описание внешности и характера патрикия затруднительно. Он напоминал отражение в старом зеркале. Мутное, расплывчатое, нестойкое, всякий миг разное и, в тоже время, неменяющееся окончательно. Патрикия боялись именно потому, что не могли определить, ненавидеть его, уважать или благоговеть перед ним.

Евдомарий Барро, наоборот, походил на чеканный монетный оттиск. С ним все ясно. Он служит короне, он верен короне, он блюдет интересы короны, он умрет за корону. Но крайне сомнительно, что вышесказанное относится к венценосцу, а не к символу, олицетворяющему власть в империи Менора.