Игорь Федорцов - Черная нить горизонта

− Что ты говоришь? - зашептала бэну Фиала.

− Вода... Нобилиссима, − она чуть было не сказала халезанака.

− Нобилиссима? Он не переносит цветочные запахи и не пользуется ими, − посмеялась над ней Фиала. - Вам стоило чаще бывать во дворце, а не в приемных вашего патриарха.

"Обман? Подмена? А перстень? Горный Миндаль? Или кто-то пытался убедить её, что перед ней Экбольм. Или Экбольм нарочно выдал себя?!" - проносилось в мыслях у Кайрин. - "Клиди!"

Девушка сжала губы, не произнести запретное слово.

Если мысли и вызвали у нее тревогу и беспокойство, то внешне она их не выказала. Запах присутствовал и она не могла обмануться. Взгляд Кайрин задержался на шуте. Тот скривил рожу и послал воздушный поцелуй. Он шепнул несколько слов Экбольму. Нобилиссим приостановился. Лицо его стало капризным.

− По правде я хотел преподнести брошь в подарок вам, рани Кайрин, − признался Экбольм. − Но что поделать? Сегодня вечер разочарований. Рубиновые проиграли, брошь досталось не вам. Вы не очень огорчены?

− Неееет, − с запозданием ответила Кайрин. Голос не халезанака! Похож, но не его!

− Конечно, нет, − чуть выступил вперед шут и запах миндаля усилился. - У нее уже есть камешек! Подарок от брата. И рахш побольше твоего! Ах, мне бы такого братца! - Миссо протянул Кайрин свиток. − А лучше сестру!

− Ты прав, шут, - помрачнел Экбольм. - Мой подарок просто никчемный пустяк.

Отвечать Кайрин не стала, приняв дарственную, склонила голову в знак согласия. Экбольм остался доволен её скромностью. Шут остался доволен самим собой.

Миртаит взяв за руку севасту Аяш ди Буи, провел по Барбитону. Оркестр играл легкомысленную мелодию.

Пока зал имел возможность полюбоваться красотой броши, о красоте самой девушки мало кто думал, Нобилиссим обратился к поединщикам.

− Не знаю насколько заслужил бедняга такую смерть, − говорил Экбольм о мармеладном шуте. - Но на этот раз лучшие из лучших, оказались в другом лагере. Киры, отдайте свои аграфы соперникам. Они сегодня славно потрудились. Во всяком случае, один из них. Бекри ты достойно бился на Ристаниях, но сегодня не твой день.

Брин не смог заставить себя склониться. Знавший его Робер никогда не видели приятеля в таком бешенстве. Даже когда герой Ристаний кромсал беднягу Хааса.

Передавая аграф Костасу, Брин спросил.

− Насколько хорошо кир владеет настоящим оружием?

Те, кто слышали, замерли. Что ответит амад? Чем ответит на вызов?

− Вы хотите в этом убедиться?

− Желал бы, − последовал ответ без раздумий. Более того, Брин предпочел бы выяснить это немедленно. Но входить во дворец с оружием строжайше запрещено. Как запрещено устраивать драки в саду и в близи него. Керкиты (и его единокровный братец) неукоснительно выполняли указ императора. Исключений не делали.

− Тогда приглашаю к Цистернам Зуфия, − ответил Костас. Все же он не зря два месяца каждодневно выслушивал авву Винса.

Зал замер, зал заохал, зал пришел в движение.

Сообразительней всех оказался шут.

− Воеводу сюда!

Пока искали Жереми Пинсу, предпочитавшего музыке и танцам, дегустацию вин императорского подвала, Костас договорил.

− Можете прихватить и приятеля. Я вижу, он тоже горит желанием узнать ответ на ваш вопрос.

Робер ро Уг принял предложение не колеблясь.

Наконец Жереми Пинса предстал перед сидящим на троне Экбольмом.

− Ты слышал?

− О чем Нобилиссим? - произнес трясущим голосом Пинса. Он хоть и воевода и вхож во дворец, но всякий раз робеет перед Экбольмом. Божественный хмель как рукой сняло. Чудесное послевкусие выпитого отравила желчная горечь страха.

− Кир...

− Костас, − подсказали миртаит, а тот императору.

− Кир Костас приглашает кира Брина и кира ...

− Робера ро Уга.

− И кира Робера к Цистернам Зуфия. Что ты на это скажешь?

− Туда можно попасть, только пройдя Крысиное Поле. Опасная затея. Очень опасная!

− Вас это остановит? - обратился Экбольм к спорщикам. - О чем я? Это же лучшие из лучших.

− За свои шкуры они приложат больше старания, − подначил шут Брина и Робера.

Экбольм довольно разулыбался. Хорошее расположение духа к нему вернулось.

− Обычай требует внести залог, − напомнил воевода.

− Не жмись! - воззвал к императору языкастый шут.

− Кир Костас, хочу соперничать с вами в славе. Поэтому вношу вот это.

Экбольм снял с пальца перстень с рахшем и подал Пинсе. Те, кто помнили правила, поняли. Амаду Костасу, брату Кайрин ди Сарази, подписал смертный приговор. Все обитатели Крысиного Поле, от мало до велика, будут гонятся за ним позабыв обо всем на свете.

Судьба Костаса Нобилиссима не волновала. Сердце венценосца переполнялось ликованием. Он слышал восхищенные шепотки и восторженные вздохи. О нем говрили!

− Во сколько же нам оценить этих молодцев? Казна пуста, − предупредил евдомарий.

Экбольм беспомощно развел руками. Что делать?

− Возьмите, − Аяш отцепила полученную брошь и протянула Пинсе.

Смертников стало трое.

Говорят, у чуда есть один шанс из миллиона, явиться миру. Рахш низвел ничтожную величину к абсолютному нолю.

12.

Следующий день Тайгон будоражили три новости. Первая − счастливчик Натан ди Сарази оступился, серьезно повредил бедро и теперь проводит времечко не с молодой и красивой женой, а в обществе носокомия, нанятого его матерью Фиалой ди Сарази. Вторая − прошедшей же ночью, неизвестные напали на пэрансэс Армин ди Крайт и только по стечению обстоятельств сопровождавший её декарх Мэдок ди Хенеке (непризнанный сын глориоза Бекри) защитил девушку и получил смертельное ранение. Позже уточнили, ранение не смертельное, но тяжелое. Вскоре эпитет ,,тяжелое" утратил актуальность, декарх целехонек. Но зато стала известна следующая подробность, вышеназванный спаситель пэрансэс, вызван в Трибунал ордена Керкитов. С чего бы?

Третья новость волновала столицу более всего. Брин ди Бекри проиграл партию защитника. Имени виновника поражения никто точно не знал, потому во всех слухах и сплетнях упоминали амада и брата рани Кайрин ди Сарази, той самой, чей супруг пострадал. Спор между победителем и побежденным не окончен, а перенесен на Крысиное Поле. Залоговая цена за головы спорщиков такова, что трудно усомнится в плачевном исходе. За голову Брина ди Бекри и его приятеля Робера ро Уда брошь с рахшем, выставленная севастой Аяш ди Буи (да-да кто бы мог подумать, нифи Брина!), за голову амада − перстень с таким же камнем. Экбольм, мечтавший носить прозвище Щедрый, скорее мог заслужить другое - Ненормальный. Отдать, выбросить, выкинуть за три никчемные жизни такое богатство?! Хуже чем ненормальный! Еб***тый!

Обсуждая последнюю новость, столичная публика сходилась во мнение, у бедняг никаких шансов выпутаться живыми. За рахш Ночные Рыбы вырежут сердца не только у этих троих, а у половины города. И равдухи не спасут, и новомодный орден Керкитов не поможет. Карийцы, простые жители Крысиного Поля тоже не отстанут поучаствовать. Можно утверждать, они будут первыми участниками.