Далия Трускиновская - Окаянная сила
- Название:Окаянная сила
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Снежный Ком
- Год:2012
- Город:Рига
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Далия Трускиновская - Окаянная сила краткое содержание
Жила-была, не тужила девица-золотошвейка Аленка, в подругах-наперсницах ходила у самой царицы Евдокии. Но не ведала красавица о том, что прокляли ее еще в утробе материнской! И проклятие то грозит не только ей, но и всем ее близким и дорогим людям.
Чтобы спасти свою жизнь, исправить злую судьбу царственной подруги, пришлось Аленке пройти огни и воды — стать колдуньей могучей, повелевающей стихиями и душами человеческими. Но нет предела темной, окаянной силе!
Окаянная сила - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
— Дашься!
— Дура… То ж не ты меня любишь… Не нужен я тебе… То ж Устинья Кореленка… Данилу Быка… недолюбила…
Видно, великую боль причинило ему сопротивление — слезы, как и приказывала Алена, текли по щекам.
Прервав заговор на середине и не замкнув его надежным замком, Алена кинулась к Владимиру, присела рядом с ним на корточки, схватила его за руки.
— Ты отколе про Кореленку проведал?
— Глупая ты… — высвобождая руки, отвечал он. — Как бы я мог ее силу не признать, коли свою силу от Данилы Карпыча получил? Это не мы с тобой, дурочка, это силы наши никак поладить не могут… Любила Устинья Данилу Карпыча в молодые годы, да у ведунов ведь как ведется — помилуются и примутся силой меряться…
— Господи Иисусе Христе, помилуй мя, грешную… — прошептала Алена, вспомнив, что о том же предупреждала ее и Рязанка.
— Ступай отселе, Аленушка, — на удивление ласково сказал он, а слезы-то так по щекам и катились, на короткую бородку скатывались! — Довольно ты меня помучила… Птицу подсылала…
— Так люблю же… — отвечала она. — Не могу тебя другой отдать — люблю, Володюшка!
— У тебя любовь такова, что ты покорить меня желаешь, не любить, а своим сделать, за то и любишь, что не даюсь, — сказал он.
— А ты дайся — так увидишь!
— Нет. Не быть тому. Нет.
Алена поднялась, отошла.
— Такое твое последнее словечко?
— Выходит, такое.
И стала тут ярость закипать — давняя Кореленкина ярость!
С трудом сдержала себя Алена.
— Губить тебя не буду, — сказала тихо. — А своим сделаю. Вот те крест!
Перекрестилась торжественно, повернулась и пошла прочь.
Не сбылось заветное!..
Как же быть-то? Как же жить-то? Коли без друга любезного, без подруженьки давней, без цели прекрасной? Как?
Ярость наполняла Алену, дышала ее дыханьем, и почудилось ведунье, что всё на свете она теперь поймет — благодаря силе своей яростной да еще от проклятья избавившись. И всё по местам расставит!
Первым делом — боярыню Хитрово научит, как козни строить. Карлицу Пелагейку научила — теперь боярыне черед пришел.
Алена воздела руки к ночному небу.
— Встану не благословясь, выйду не перекрестясь, из избы не дверьми, из двора не воротами, — мышьей норой, собачьей тропой, пойду я к синему морю, встану я на берег. За морем за синим, за морем Хвалынским, посреди Окиян-моря лежит остров Буян, на том острове Буяне сидит черная Гагана, птица-лихомица, с десятью когтями, с двумя крылами, с бедами, с горестями, с глухой тоской, с лихой бедой. И попрошу я ту птицу Гагану…
Алена замолчала.
Она не почуяла приближение зловещей птицы.
— И попрошу я ту птицу Гагану, чтобы прилетела она по моему слову!
Птица не возникала — хоть тресни.
А ведь верно служила — к ясному соколу Владимиру летала, Пелагейку на тот свет спровадила… Видать, отслужила свое.
Алена задумалась, но лишь на мгновенье.
Вот ведь была иголочка Кореленкина, пошла в дело — на смену ей рябое каменное яйцо прикатилось. Яйцо Федьке на погибель толстую льдину раскололо — птица Гагана объявилась. А птице на смену что же?
И сама себе ответила — бел-горюч камень Алатырь!
Вот что всевластие-то даст!
Алена вошла в избу.
Степанида Рязанка сидела за столом, разложив смазанные лечебным зельем лоскутья, и перевязывала себе ладони. Это было топленое баранье сало с какими-то травами.
Камня Алатыря на сукне за стульцем более не было. И боярыни Хитрово не было. Уж как ее Рязанка с рук сбыла — одной ей ведомо…
— Алена, сделай милость — пошепчи, чтобы поскорее зажило, — протянув ладони, попросила Степанида.
— Сейчас пошепчу. Сперва скажи-ка, Степанидушка, куда ты камень Алатырь упрятала? — с ходу приступила к делу Алена.
— А на что тебе?
— Нужен.
Степанида помолчала. Прищурила единое око.
— Пошепчи-ка лучше.
— Где камень-то?
— А припрятала.
— Отдай, Степанидушка. Верно — нужен!
И казалось Алене, что она по-доброму говорит с наставницей своей, что лаской камень Алатырь добывает. Однако сурово было маленькое личико, закаменели морщинки меж бровей.
— А я говорю — не нужен, — возвысила голос Рязанка. — Ты, мать моя, недоброе затеваешь, по глазам вижу. Оставь, не суетись. Бога лучше поди возблагодари за то, что сподобил нас проклятье твое отделать.
— Ходила уж, возблагодарила.
Так Алена сказала это — у самой мороз по коже прошел.
— Так что ж, не услышал Господь твоей благодарности?
Ответа Рязанка не дождалась. Алена стояла перед ней, глядя в пол, и видела ведунья — зреет в ее воспитаннице злость. За те годы, что провели они вместе, не раз примечала Степанида, как Кореленкина сила в Алене буянит, и частенько силушку ту с толку сбивала — то шуткой, то какой ведовской затеей. И, не успев проснуться, засыпала злость, усмирялось упрямство, снова между наставницей и ученицей был лад.
Теперь же попахивало схваткой…
— Если голодна, так садись, я накрою, — Степанида отодвинула горшочек с целебным салом, освободив край стола. — Или пирогами покупными сыта? Не брать бы тебе в Кремле тех пирогов с тухлой зайчатиной, нешто мы своих не напечем? Ведь брала сегодня, кайся! Гляди, живот разболится — заговаривать не стану.
— Верни камень Алатырь, Степанидушка, — вроде и попросила, а скорее приказала Алена. — Добром прошу — верни.
— Верну — потом. Сейчас он тебе, матушка, ни к чему. Дай тебе Алатырь — ты его силу на такое пустишь, что сама не рада будешь.
— А это уж мое дело.
Не понравилось Рязанке, ох как не понравилось Аленино спокойствие. Голосок ровненький, глазки опущенные, морщинки эти неподвижные…
— Пусть камушек отдохнет. Да и немалое зло мы под него уложили. Зло должно в землю уйти, в самую глубь. А на это время потребно.
— Отдай камень, Степанидушка.
— А не отдам!
Вышла Рязанка, встала перед Аленой, как раньше, бывало, вставала — руки в боки, глаза в потолоки. Понадеялась, что ученица по привычке от этой уверенности да от громкого голоса на попятный пойдет, хотя и смутно у ведуньи было на душе. Однако отважилась — понадеялась…
— А и отдашь!
— А шиш тебе!
— Степанидушка!
— Алена!
Уставились ведуньи друг на дружку — кто кого переглядит. Ротик у Алены приоткрылся, шип испустил. Ярость в том шипе была — а ярость, как всем ведомо, дороги не разбирает.
Не вышло Владимира одолеть да заполучить! Не вышло боярыню Хитрово с ходу на тот свет отправить! Ярости-то за эту ноченьку накопилось!.. И вот же — стоит напротив ведунья, чья силушка рядом с Алениной — как комарик рядом с медведем, и еще хорохорится, и еще шиш перевязанными руками казать собралась!
Напрочь вылетело у Алены из головы всё — ярость мысли вытеснила, пальчики рукодельные судорогой свела.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: