Андрей Шулятьев - Грации солнца. Приманка для зверя

-- У неё не получилось, -- поняла Йоко.

-- Она пыталась, пока у неё не остановилось сердце, -- добавила Лучезарная. -- Прервать такой контакт очень тяжело.

-- Но почему?

-- Разве Анэ не объяснила тебе? У нас...

-- Почему ты не спасла её, как меня?! -- звонкое сопрано ударило по ушам собеседницы; Ано удержала улыбку на лице.

-- Я подумала о собственных дочерях. О тех, что жили тогда. О тех, что ещё не родились. Нельзя было подвергать их опасности, потому я не стала спасать её, хоть я и не думаю, что смогла бы. Осуждаешь меня?

-- Не могу, -- призналась дева поникшим голосом. -- Ты теперь часть меня, или я часть тебя...

-- И то, и то, сокровище моё, -- мягкое сопрано наполнилось нотками благодарности.

-- Что мне теперь делать?

-- От неё я не узнала ничего о твоих способностях. Прости: у меня тогда не хватило сил...

-- Не говори так. Я просто не могу сейчас продолжать тренировки...

-- Тогда почему пока не поучить человека? А я подберу ему боцьен из старых запасов.

-- Наверное...

-- Я полностью согласна, сестрёнка, -- меццо-сопрано донеслось из конца коридора. -- Всё равно к нам приближается очередной шторм.

Ноги бодро толкались, шаг за шагом унося тело всё дальше от обрыва. Руки ловили стволы рябин, на лету корректируя направление.

Маниус бежал к дому априк, возбуждённый от лёгкости, с которой ему начали даваться переходы по лесистым равнинам. " Теперь поем и отдохну, если Ано, конечно, не придумает ничего нового... " -- подумал юноша, когда стопы ощутили под собой стеклянные кирпичи. Вскоре показался знакомый вход, и ромей привычным движением толкнул дверь, скрывшись в коридоре.

На время зимних штормов палатку Маниуса перенесли в прихожую, и теперь изгнаннику каждую ночь приходилось разглядывать бессменный пустынный пейзаж. Вот и сегодня он не обратил на комнату никакого внимания, сразу отправившись к мешку с финиками. " Туча чернющая шла: птичку не согреешь ", -- расстроился юноша, затолкав в рот сушёный плод. Зубы привычно пережевали его, раскрыв утаённую сладость. Ромей проглотил финик и сел на оставленное априками кресло. " Пока штормы, хоть высплюсь ", -- сказал себе Примус, заглатывая очередной плод. Уши поймали лёгкое шуршание. Дверь во внутренние коридоры раскрылась, в проходе появилась Йоко. Дева несла на левом плече маток верёвок с пряжками; в правой руке держала небольшой свёрток из белой ткани. Априка не торопясь подошла ближе, встретившись с юношей глазами. Взгляд охотницы, всё такой же сосредоточенный, обжёг Маниуса едва различимой горечью. " Что они с ней сделали? " -- спросил себя Примус, заставив лицо изобразить спокойствие.

-- Светлого дня тебе, Йоко, -- неуверенно поздоровался ромей.

-- И тебе, Мани, -- ответила дева. -- Только что с прогулки?

-- Да, -- кивнул изгнанник. -- Я уже исходил все окрестности горы.

-- Тогда ладно. Проведём вводную тренировку. Встань возле меня.

Темноокая положила свитки на песок и начала распутывать верёвки; Маниус покорно выполнил распоряжение.

-- Ноги поставь шире, колени согни, -- продолжила указывать охотница. -- Вот так.

Априка начала обвивать тело юноши верёвкой, попутно корректируя стойку. Примус ощутил колкие иглы, норовившие воткнуться в кожу при каждом его движении.

-- Я так и пошевелиться не смогу, -- пожаловался ромей.

-- Конечно, не сможешь, -- подтвердила Йоко. -- Это же оковы боли. Твоё тело должно запомнить правильную стойку, потом сможем тренироваться с мечом.

Руки охотницы продолжали затягивать узлы. Через пару минут изгнанник оказался связанным. Любое движение вызывало колкую боль; отсутствие движения -- раздражающий зуд.

-- И сколько так стоять? -- уточнил Примус, чувствуя лёгкую дрожь в ногах.

-- Пока я не решу, что достаточно, -- ответила Темноокая. -- Мы будем повторять, пока тело не запомнит стойку, так что поторопи его.

-- Я постараюсь, -- ответил юноша, собираясь с силами.

Пот крупными каплями стекал с искажённого страданием лица, а дрожь мышц невозможно было унять, когда Йоко освободила Маниуса от оков. Юноша сразу же рухнул на песок, стараясь отдышаться.

-- Когда сердце успокоится, попей воды и садись на кресло, -- сказала наставница, глядя на разбитого ученика. -- Следующий урок будет безболезненным, не волнуйся.

Дева подняла свёрток с песка и развернула. Изгнанник понял, что кусок ткани вообще-то свиток, на котором нанесены непонятные надписи. Охотница пододвинула свободное кресло ближе к ромею и положила свиток на колени. Примус разглядел чёткие серые границы, синеющие извивающиеся линии, и плавно сменяющие друг друга области разной тональности. Также он заметил похожую на паутину блёклую сетку, нанесённую на всю поверхность.

-- Это карта? -- спросил Маниус.

-- Ага, -- подтвердила Йоко довольным тоном. -- Вот Столб Салации.

Дева указала на западный край карты, затем палец переместился на восток.

-- Это Тенус. Выше -- город Нония. Большие селения людей показаны как крестик. Наши -- кругами. Видишь?

Ромей кивнул.

-- Вот эта серая полоса -- рубиновая магистраль. Она идёт до Мирнии и дальше вплоть до самой Ромы.

Йоко указала пальцем на столицу, уйдя далеко на юго-восток.

-- Восточнее -- Эллада. А те города на южном континенте -- Благая Земля. Вот, -- Йоко указала она один из северо-восточных городов априк. -- Здесь я родилась.

-- Тут весь мир нарисован? -- спросил Ромей, гуляя по карте глазами.

-- Нет, нет. Только наш район. Мир огромен...

-- А у вас есть карта всего мира?

-- Только центра. Северные земли плохо изучены: там слишком холодно.

-- А что это за волнистая штриховка?

-- Места, где много мыйо.

-- Тут же и наши города...

-- Ага. Мыйо проще охотиться за стадами или за людьми. Что более важно, Ано уже обучила тебя определять направление по звёздам?

-- Да.

-- Тогда запомни, что север всегда сверху карты, запад -- слева, восток -- справа, а юг, очевидно, снизу.

-- Я понял.

Йоко достала небольшую линейку.

-- Каждая насечка -- один миллиарий, -- пояснила априка. -- Я специально для тебя сделала. Чем темнее область, тем она выше. Синеватое -- это море. Чем светлее синеватое, тем море глубже, уяснил.

-- Да, -- кивнул изгнанник.

-- Тогда приложи линейку и определи расстояние.

Руки юноши сами потянулись к Столбу Салации. Остров слегка вылезал из восьми делений.

-- Более восьми тысяч пассов... -- промямлил отверженный.

-- Верно, -- подтвердила Темноокая. -- А от берега континента до его края всего девять миллиариев. А отсюда до твоей деревни будут все сорок пять. Вот она.

Йоко без промедления указала на точку пересечения дороги и маленькой речушки.

-- Здесь.

" Быстро! " -- удивился Примус.

-- А вот здесь, -- дева показала на излучину Тенуса, -- стоит языческий храм, где мы отбивались от мыйо.