Владимир Ильин - повелитель миражей. черновик [СИ]

Шу внимательно досмотрел запись, пытаясь осмыслить, каким образом его люди напали не на пацана, а на лидера одного из сильнейших Российских кланов. Но это было именно так - и кара не заставила себя ждать.

- Я склоняюсь к мысли, что это чудовищная ошибка, - продолжил свою речь Авинов, улыбаясь.

- Именно так! - вскинулся Шу, - Нам нужен был парень, а не вы!

- Думаю, мы решим вопрос извинениями? - подсказал Виктор.

- Да-да, - активно закивал японец.

- Отлично! Аристарх Робертович, тут род Ито очень хочет извиниться! - Авинов повернулся в сторону своей машины.

Из мерседеса шустро выскочил сухонький, невысокий и очень бодрый старичок, тут же подошел к Шу и заглянул ему в глаза.

- Давайте обсудим список ваших активов и банковских счетов с целью определения размеров извинений. Быть может, сядем в машину, там будет удобнее? - юрист Авиновых нетерпеливо посмотрел на него.

- Но это лучше с отцом, - в диком ужасе ответил Шу, вильнув глазами в сторону одного из зеленых коконов, - Я наследник, мне не по...

Хлесткий звук сжимаемых петель прервал его речь.

- Поздравляю с титулом главы клана, - еще раз улыбнулся Авинов, - а теперь давайте решим наше недоразумение. Увы, но мы спешим.

Шу на негнущихся ногах проследовал за Аристархом Робертовичем, подписывал какие-то бумаги, не понимая их смысл и очнулся примерно через полчаса от вида отъезжающей процессии. Позади постанывали уцелевшие бойцы рода - враг сохранил ему трех ветеранов и одного учителя. Благородство или знак того, что на такие силы ему наплевать?

Одно новый Ито-доно знал точно - все, свершившееся с ними ранее, было не более чем игрой паука с мухой, а в паутину они попали задолго до того, как некто разгромил их особняк.

А значит все это только одно. Не стоит лишний раз трепыхаться, нервируя паука. Ему оставили достаточно, чтобы род жил дальше - не так богато, как раньше, но достойно.

Глава рода уселся прямо на холодную землю и устало посмотрел на пространство за все еще открытыми воротами. Главное его желание было простым - чтобы эти люди больше никогда не приезжали.

Путь домой занял полновесных два часа, половину из которых я преодолел пешком через многокилометровую вереницу ангаров и складских зданий промзоны. Автобусного сообщения рядом не было, а таксисты дружно отказывались ехать в район, блокированный автомобильной пробкой. С затором на дороге я так же повстречался, но уже сидя в автобусе в центре города - итого минус еще один час. Словом, настроение было не радужным - не так себе я представлял встречу с тестем. Вернее - я знал, что все будет плохо, но не так сильно - без трупов и погромов, по крайне мере.

Перед домом уже предсказуемо стояли знакомые машины - как ни торопился, все равно опоздал.

- Не велено пускать, - один из бодигардов своим телом закрыл мне путь в мой же дом.

Хотел было возмутиться, потом посмотрел на возможную сцену со стороны и отступил. Охранник удовлетворился моим покорным кивком и вернулся к разглядыванию своего телефона. Я же обошел особняк и перелетел через стену с противоположной стороны. В саду, как у себя дома, прогуливались братья-близнецы первого охранника - те же костюмы, микрофон в ухе и легкая скука на лице. Кто-то наверняка бы возмутился халатному отношению секьюрити, но для меня их легкая расслабленность была вполне понятна со слов Сайто-сана - нельзя быть постоянно напряженным, перегораешь. Добавить к этому то, что я видел на трассе - и вопросы компетентности отпадают. Кто-то наверняка бдит, а если я его не замечаю - значит, делает это хорошо.

Потому то я завернулся в сферу искажения и буквально прокрался в свой дом, по пути отметив полное отсутствие обслуги. Видимо, согнали куда-то.

В обеденном зале обнаружился шикарно накрытый стол, никем не тронутый - я выдохнул - все таки если и опоздал, то не сильно. Коридор в нашу с Таней комнату был блокирован охраной - мимо не пройти. Я вернулся назад, вышел из дома и двинулся вдоль стены, но без особого успеха - перед нужными окнами выгуливал свой мобильный еще один охранник. Пришлось обходить дом с другой стороны, чтобы попасть в помещение, у которого была одна стена с ванной комнатой нашей спальни. К счастью, эта часть дома оказалась не блокирована. Надрезы воздушным мечом создали новый проход в стене, а ветер мягко уложил тонкую стену на пол помещения. Я замер на некоторое время, прислушиваясь, и пролез в созданную щель.

Новая остановка возле двери в комнату - рука уже легла на ручку и потянула ее вниз, когда знакомые голоса заставили меня замереть. Подслушивать - недостойный поступок, но в своем доме с непрошенными гостями можно и не такое.

Диалог был односторонним, с редкими вкраплениями ответов Тани, словно скандал уже отгремел, и сейчас пришло время логичных доводов, а сил то уже не осталось.

- Все мы совершаем ошибки, дочка, - добрый, покровительственный голос Авинова-старшего, - Вернемся домой, ты все забудешь.

- Я не поеду, - тихий женский голос, бесконечно уставший.

- Надо поехать, - увещевал ее отец, - Долг и честь, помнишь? Все следы подчистим, никто не узнает. Придет время - найдем тебе настоящего принца. Хочешь принца, а? Во Франции как раз подходящего возраста, - нотки веселья в словах Виктора Авинова контрастировали с моим тревожным настроением. Открыть дверь или услышать ответ?

- Не поеду, - ответила невеста, - у меня будет сын, я уже знаю.

- Будешь рожать? Одна, в незнакомой стране? С мужем, у которого куча проблем - а я тебе обещаю, у него будет куча проблем? - голос стал строже, - А ты знаешь, что после родов ты станешь толстой, появятся растяжки, красота и юность померкнут? Ты действительно хочешь стать неповоротливой крикливой бабенкой, измученной ночными бдениями у колыбели?

- Этого не будет.

- Ладно, ты родишь, - подошел с другой стороны тесть, - хочешь, чтобы дети росли чужаками, без должного образования, без денег на еду и одежду?

- Это же твой внук, - всхлипнула Таня,

- Не надо говорить ерунду, он еще не человек, ему и месяца нет, - фыркнул Авинов, - Вот, выпей таблеточку.

- Не буду, - всхлипнули еще раз.

- Пей таблетку, дура! Потом спасибо скажешь, - гаркнули в комнате.

Крик прервался звуком ломаемой двери. Я посмотрел на смятую бронзовую ручку в ладони, слегка удивился дубовым щепам под ногами и вошел в комнату.

Таня обнаружилась на диване, прижимающей зеленый компресс к левой части лица. Ее отец стоял в другой части комнаты, уже готовый отвечать на атаку.

- Дима! - невеста тут же оказалась за спиной и приобняла сзади.

Странное ощущение. Гнев к тому, что хочет лишить меня жены и сына. Куда больше, куда сильнее, чем даже ярость к предателю-Грише, нечто дремучее, словно боль при виде более сильного хищника возле разрушенного гнезда, разрытого логова, разломанного становища. Желание умереть, но дотянутся до глотки. Одновременно - бессилие загнанного лесным пожаром. Мир двоится перед глазами, собирается в единое изображение и вновь плывет, теряет резкость и окрашивается в сине-белую гамму. Что-то с глазами, может от нервов, но уже не важно.