Леонид Кудрявцев - Лисандра

— Буду сидеть на скамеечке и смотреть на ворота в соседний мир.

— Ты не шутишь?

— Я очень серьезна.

Сын змеи издал тихое шипение, потом взглянул на нее искоса, словно пытаясь прикинуть, насколько ее словам можно верить.

— Учти, боги тебя теперь не оставят, — наконец сказал он. — Коготок увяз — всей птичке пойманной быть. Тот, кто однажды оказался замешанным в их игрищах, рано или поздно опять примет в них участие. Это может произойти, например, уже завтра.

— Думаешь, после такой истории кто-нибудь из этой братии будет иметь со мной дело?

— Еще бы. Бог-разрушитель потерпел поражение, его враги вроде бы выиграли, но лишь благодаря твоему капризу. Думаю, это их оскорбило. Они не любят выигрывать благодаря капризу какой-то вампирши. В общем, если ты хочешь расслабиться, то — не советую. Игра еще только начинается. Все еще только начинается.

— Уверен?

Сын змеи ударил кончиком хвоста о землю и показал зубы.

— Совершенно.

— Понятно. Кстати, теперь мы в расчете? Талисман принадлежит мне?

— Да, полностью в расчете.

— И ты мне ничего не должен?

— Нет.

— Тогда зачем ты все это говоришь? Зачем предупреждаешь? В чем твоя корысть?

— Ты не поняла, — вполне по-человечески захихикал сын змеи. — Я же тебе сказал, игра еще только начинается. Зная тебя, я думаю, что вскоре ты снова окажешься в тяжелой ситуации. А я буду рядом, буду наготове. Ты не обойдешься без моей помощи.

— Помощи? — фыркнула Лисандра. — То, что ты затащил меня в эту жуткую историю, называется помощью?

— Но ты из нее выпуталась? И даже получила амулет, не так ли?

В общем-то он был прав. Выбралась. А если боги снова к ней сунутся… Что ж, будет день — будет пища. Что-нибудь придумается. И сунутся ведь, уроды… Впрочем, это все потом.

Лисандра взглянула на дэвов, азартно деливших полученные от возчика деньги, и спросила:

— Тут все понятно. Ответь мне тогда еще на один вопрос.

— Валяй, отвечу.

— Фактически я спасла этот мир. Неужели мне за подобный подвиг ничего не положено? Ну, там, благодарность или награда какая-нибудь?

— Нет, ничего.

— Почему?

— Потому что ты в тот момент, когда его спасала, была орудием божьим. Так что вся благодарность досталась богу гнева.

— Ловко, — сказала вампирша. — Хорошо живется богам. Ему еще к тому же и прибыль, да существенная.

— Но ведь и ты не заплатила за свое ослушание, — напомнил сын змеи.

— Поэтому?

— Именно. Что бы ты ни сделала, будучи оружием божьим, с тебя нет никакого спроса. Захотела уничтожить мир — никто тебя преследовать не будет, а если пожалела, то забудь о благодарности. Да и от кого ты должна ее получить? Мир, как это водится, даже и не подозревает о твоем подвиге.

— И это…

— И это обычное дело.

Вот тут чешуйчатый был прав. Настолько, что с ним даже не хотелось спорить. Проверить? Нет, со временем, конечно, проверяется все, но Лисандра уже сейчас могла бы поклясться, что так оно и есть. Просто так должно быть. Почему? Потому что так бывает всегда.

Бывает.

— Теперь моя очередь спрашивать, — сказал сын змеи. — И ты должна мне ответить на один вопрос.

Лисандра взглянула на него.

Судя по всему, вопрос, который хотел задать ее приятель, его интересовал весьма и весьма. Вон у него слегка подрагивает кончик хвоста. Верный признак.

Хотя почему бы и не ответить?

— Задавай свой вопрос, — разрешила она. — Попытаюсь ответить.

— Я не спрашиваю, почему ты не спалила этот мир. Не думаю, что тут причина в жалости. Такие, как ты, этому нерациональному чувству не подвержены. В общем, это твое дело, и оно меня не касается. Я хотел бы спросить другое…

Сын змеи замолчал.

— Ну, говори, — разрешила Лисандра.

Чувствовала она, какой именно вопрос сейчас прозвучит. Да и не так трудно это было угадать.

— Как ты смогла противостоять божественной воле, как ты смогла разорвать узы такой любви? Откуда у тебя для этого взялись силы?

Ну что можно было ответить?

Она и сама не знала. Или все-таки лукавила даже сама с собой, а на самом деле ведала, прекрасно ведала? Впрочем, это совсем другое дело, и посторонним о настоящих причинах вовсе не обязательно знать. Тут ей самой разобраться нужно. А сейчас… Да, сейчас надо что-то ответить сыну змеи. Он ждет.

— Клин клином, — сказала Лисандра. — Подобные вещи, как правило, вышибаются по принципу «клин-клином». Чем-то таким же сильным.

— Ты имеешь в виду…

— Ненависть. Есть человек, которого я ненавижу всем сердцем, и я не успокоюсь, пока до него не доберусь.

— Ах вот как…

— Я вовремя вспомнила о нем, о своей ненависти, и это мне помогло. Понимаешь, о чем я?

— Еще бы, — сказал сын змеи.

Он как-то разом вдруг обмяк, словно кончился завод находившейся где-то внутри у него пружины, заставлявшей его шевелиться, действовать, добиваться от нее правды. Теперь он эту правду, этот ответ получил, и можно было расслабиться. Можно было просто сидеть, ни о чем не думать и смотреть на то, как дэвы потрошат очередного возчика.

Лисандра ему позавидовала.

Для нее лично ничего еще не кончилось. Ей лично еще только предстояло разобраться с парочкой вопросов, и один из них был тот, от которого сын змеи отмахнулся с ходу. Почему она спасла этот мир? А второй… на второй он ответ получил, но соответствовал ли тот действительности?

Ладно, все надо расставить по порядку.

Почему она решила спасти этот мир? Чем он ей оказался так симпатичен, мир продажных чиновников, мир-вампир, мир-город? Почему она решила его пощадить? Конечно, не из жалости. Она на такое не способна.

А так ли? Да, так. Но тогда почему?

Она провела ладонью по скамье, на которой сидела, ощутив ее шероховатую, такую настоящую поверхность, потом окинула взглядом видневшиеся неподалеку дома там, где начинался город, и поняла, что привыкла к этому месту. Причем не только она сама, не только дэвы — охранники ворот, но и место, само место привыкло к ней, приняло ее в себя, каким-то неведомым образом привязало ее к себе.

Может быть, причина в этом? Она знала, что никуда от ворот не уйдет, будет раз за разом к ним возвращаться, а жить посреди выжженного пустыря, находить в нем пропитание будет трудно, точнее — невозможно. И ей тогда придется уйти в следующий мир, жить в нем, выбираясь сюда, к этой скамье, допустим, лишь раз в год, хорошо напитавшись и рискуя, страшно рискуя не дотянуть на обратном пути до мест, где есть барашки, или ослабеть настолько, что уже не будет сил охотиться…

Самая обычная скамья и возможность наблюдать за двумя хапугами — стражами порядка. Неужели этого достаточно, чтобы спасти целый мир?

Ах да, еще есть Хантер.

Хантер…

— Существует некая легенда, — сказал сын змеи. — Легенда о живом вампире.