Анна Мистунина - Проклятый

-- Ты виновна в измене и соучастии в убийстве императора. В клевете на брата-принца Империи...

Что за горькая радость назвать клевету клеветой, опоздав на без малого одиннадцать лет! Под взглядами жрецов и стражи Эриан сказал поникшей голове Лаиты:

-- Ты заслужила смерть. Но ты не умрешь. В Империю пришли колдуны. Впереди нас ждет много смертей, я не стану умножать их число. Крепость Нишар у моря в свое время служила местом заключения и более высокопоставленных преступников, нежели ты. Там ты проведешь остаток своей жизни, в молитвах, как я искренне надеюсь.

Придет время, и годы одиночества в каменных застенках покажутся ей горше смерти. Но сейчас Лаита слышала одно: ее не убьют. Заливаясь слезами, она рухнула к ногам императора.

-- Уведите ее, -- сказал Эриан.

"Что сказал бы о моем решении Кар? И... что скажет Верховный жрец, -- император задумчиво глядел вслед воинам, уводившим Лаиту. -- Новый герцог Тосский -- сын Лаиты и Кара, а Верховный жрец -- моя правая рука. Что за странными путями водит нас судьба?"

Судьба не ответила Эриану, молчал и отсутствующий Кар. Мнение Верховного жреца император узнал в тот же вечер.

Закрытые ставни на окнах императорского кабинета, горящие свечи в тяжелых канделябрах внушали покой и ложное чувство безопасности, но Эриан и Верховный жрец не обманывались: покой и безопасность остались в прошлом. На карте Империи чернели заштрихованные участки; сегодня к ним прибавились еще два. Эриан отложил перо.

-- Вот так, -- негромко сказал он.

Тяжелый взгляд жреца пересчитал темные пятна.

-- Если б мы знали, где они появятся в следующий раз! Но они всегда приходят неожиданно. Будь у нас всемеро больше жрецов, их все равно не хватит караулить у каждой деревни.

-- Было время, я досадовал, что в Империи так много жрецов, -- невесело заметил Эриан.

-- Нам всем приходится меняться, ваше величество.

-- Да.

-- Вы считаете, это касается и законов, ваше величество?

-- Да, если законы идут вразрез со здравым смыслом и человечностью. Вы осуждаете меня, ваша святость? -- жрец молчал, и Эриан кивком подбодрил его: -- Ответьте, ваша святость. Мы же условились говорить обо всем прямо.

Усмешка на миг исказила лицо жреца.

-- Было время, ваше величество, когда я осудил бы вас без колебаний.

-- Нам всем приходится меняться, ваша святость.

Жрец кивнул.

-- На окраинах Империи не всегда блюдут храмовый закон, колдуны живут там почти открыто. Трудно представить, что один из них разделил ложе с герцогиней, но... -- он с сомнением покачал головой. -- Еще трудней представить, что это сделал брат-принц.

-- Я не спрашивал Лаиту об отце ребенка.

-- Я понимаю. Ваше величество, вам не показалось странным его имя?

-- Моурет? Я слышал его раньше. Не помню, где.

-- Это легенда, ваше величество. Сказка из тех, что рассказывают вечерами у камина. Про колдунью, понесшую от императора... Это ложь, разумеется, такое невозможно.

-- И что же случилось?

-- Колдунья родила сына и назвала его Моурет. Мальчик вырос и убил отца.

-- Вот как? Но Лаита не колдунья.

-- И отец ребенка не император.

-- История наоборот? По-вашему, Лаита надеется, что Моурет убьет собственного отца -- кем бы тот ни был?

-- Кто знает?

-- Кто знает... -- повторил Эриан. -- Надеюсь, ваша святость, вы не заметили за спиной мальчика тени?

-- Я не видел его, ваше величество. Жрецы, которые вас охраняют, не заметили на нем проклятия, если не считать проклятием саму принадлежность к роду колдунов.

-- Это радует. Я не отменю решения, ваша святость. Мальчик получит Тосс. И, будем надеяться, вырастет достойным человеком.

-- Как тот, что носит звание брата-принца, ваше величество?

-- Да, ваша святость. Как он.