Виктор Исьемини - Дыхание осени

— Ваше высочество, император занедужил. Похоже, возвратилась хворь, свалившая его в прошлом году в Гонзоре. Мы молимся, чтобы его величеству стало лучше, молитесь и вы с нами.

— Да, но!..

— Прошу прощения, если вашей светлости угодно, можете взглянуть на императора и убедиться лично: я не лгу, — с брезгливой гримасой промолвил маг. — Получить аудиенцию вы не сможете, независимо от моего или чьего-то еще желания. Сейчас делами заправляет сэр Коклос Полгнома, желаете поговорить с ним?

Тегвин сник. Конечно, если император недееспособен, он должен изложить претензии тому, кто его представляет… но препираться с шутом? Тегвин уже знал, как обращается нахальный Полгнома даже с очень родовитыми сеньорами. На оскорбления нарываться не хотелось.

Тут сквозь толпу пробрался Карикан, за которым неохотно следовал Хромой. За ними можно было разглядеть веселую рожу Аньга, а позади шагал окруженный телохранителями в сером и лиловом граф Ливдинский. В толпе Эрствина было совсем не разглядеть, только плюмаж шлема покачивался между серьезных лиц оруженосцев.

— Мастер Изумруд, нельзя ли нам повидаться с этим доблестным сэром Коклосом? — бесцеремонно встрял в беседу Счастливчик. — Я представляю особу графа Ливдинского барона Леверкойского и прочая и прочая, словом, того самого доблестного юного героя, чьей отвагой выиграна сегодняшняя битва.

Тегвин не успел сообразить, как ему лучше поступить: оскорбиться или сделать вид, что его не задело вмешательство незнакомца? Но решать ему не пришлось. Гиптис уставился на Карикана, вмиг позабыв о юном герцоге.

— Сэр?.. Прошу прощения, сэр, ваше лицо кажется мне… как будто…

Чародей узнавал в этом человеке знаменитейшего злодея — и боялся поверить собственным глазам. О Карикане из Геведа при дворе не слышали уже много лет — и вдруг опасный бунтовщик вынырнул из небытия.

— Мастер Изумруд, в прошлые времена мы вполне могли встречаться. В Валлахале, к примеру. Но речь не обо мне. Прошу допустить нас к его величеству или же к доблестному сэру… как его?.. Полгнома!

Кари скромничал, на самом деле он собирался в первую очередь обеспечить собственную безопасность. Потому и спешил с аудиенцией — пока в городе и войске царит неразбериха, он сумеет улизнуть, ежели дело обернется скверно.

Гиптис подумал с минуту, затем решил:

— Вы поговорите с сэром Коклосом. Следуйте за мной.

Охрана Эрствина, разумеется, в здание допущена не была, парни в сером и лиловом остались снаружи, и рядом с ними — удивленный и раздосадованный герцог Тегвин.

Императора разместили на втором этаже — в той части здания, которую занимали рядовые солдаты, прежде там никто не жил, а помещение использовалось как склад, верней — свалка старого хлама. Теперь туда подняли кровать, лучшую из тех, которыми пользовались люди ок-Дрейса. Каморка, в которой обитал покойный начальник стражи, оказалась слишком мала, в ней разместили сэра Войса, которому после недавних подвигов снова сделалось худо.

Первый этаж с этой стороны был разделен на несколько небольших помещений: кухня, столовая и спальня. Столовая была меньше всех, ее и занял Коклос. Карлик сказал, что теперь к нему будут ломиться просители и подхалимы, так что небольшое помещение лучше — меньше лизоблюдов поместится одновременно. Это может показаться странным, но Коклос в самом деле теперь оказался господином над всем войском — ему давал на это право документ, подписанный императрицей. Там было повеление всем должностным лицам и сеньорам империи служить господину Полгнома так, как если бы отдаваемые им распоряжения исходили из уст самой Санеланы или императора.

Если не принимать во внимание, кому эта грамота была пожалована, то все выглядело очень и очень значительно.

Гиптис провел посетителей в тесную прихожую, там было душно, в крошечном помещении толпилось полдюжины солдат в красном и желтом, так что с приходом Эрствина и его свиты сделалось совсем тесно. Граф Ливдинский с любопытством огляделся — он представлял себе встречу с его величеством совсем иначе. Сейчас всем взялся заправлять Карикан, и это мальчика устраивало — он, признаться, был растерян. Оказавшись внутри, Эрствин стал торопливо стаскивать шлем, ему было неудобно из-за слишком громоздких наплечников, и Хромой поспешил на помощь приятелю. Но уверенней всех в этой компании выглядел Аньг. Парень держался непринужденно и улыбался всем. Удивительно, но гвардейцы на входе пропустили его вместе с господами, как-то само собой так вышло.

Изумруд указал дверь, из-за которой доносился визг Коклоса:

— Вы все невежды, скверные гилфингиты, темные, заблудшие людишки! Молитесь усердней, олухи! Кайтесь и молитесь! Молитесь и кайтесь!

При особе его величества находились лекари маги — ученики Изумруда, а теперь Полгнома велел согнать туда всех монахов и священников, какие сыщутся. Под рукой оказались приходской священник Вейвера и монахи из свиты Эрствина, да еще парочка странствующих братьев, которых судьба занесла сюда в этот час. За каждым клириком присматривал солдат гвардии, так что людей в небольшой комнате оказалось полным-полно. Ставни были закрыты из-за шума, так что император лежал в духоте, и ему вряд ли было лучше от молитв. Зато спертый воздух уж точно шел больному во вред.

Когда Гиптис привел посетителей, один из монахов как раз отчитывался перед ним, объяснял, что они могут помолиться и в другом месте, а лучше всего — в местном храме. Всяко пользы не меньше, зато больному станет спокойней.

— Олухи! — не умолкал Коклос. — Вот сумасшедший Когер, хотя его сила наверняка шла от Гангмара, тот был в самом деле силен! Помолился — хлоп, братец Алекиан вмиг воспрянул! А ведь лежал колодой, ровно как теперь! Еще помолился Когер — и солдатишки, как безумные прут на убой! А вы? Что от вас толку? Дармоеды!

Тут Карикан задумчиво поглядел на Аньга. Кое-что в словах Коклоса навело его на занятную мысль. Весьма, весьма занятную мысль…

Гиптис постучал:

— Сэр Полгнома, вас просят принять несколько добрых сеньоров. Благоволите побеседовать?

Трудно сказать, насколько серьезен был маг, когда выражался с такой изысканной куртуазностью, однако он не улыбался. Впрочем, Гиптис вовсе никогда не улыбался.

Дверь с грохотом распахнулась, едва не стукнув придворного мага по носу — на пороге возник Коклос.

— Ага! — карлик хищно оглядел посетителей. — Новые лизоблюды! Давайте, давайте, мои славненькие господа! Сейчас я вас буду судить, карать и миловать, и Мир содрогнется от непостижимой силы моей мудрости!

Карикан шагнул первым, прежде чем Гиптис успел шепнуть карлику о подозрениях относительно его, Карикана, личности. Коклос узнал среди вошедших Джейема.