Анна Мистунина - Проклятый

— Ты всего лишь умерла, моя девочка. С ним все хуже.

— Что может быть хуже вырванного сердца?!

— Вырванная душа.

— Что это значит, Кати?

— Это значит… — Кати с нежностью взяла холодную руку Кария. Сжала ее в своих, будто надеялась согреть. — Это значит, что ты почти победил, мой талантливый мальчик. Что Сильнейший испугался. И проклял тебя своей кровью, как если бы ты был сильней его.

Зита села рядом, переводя взгляд с печального лица Кати на Кария и обратно.

— Я не слышала о таком заклятии.

— Ты и не могла. Оно не применялось с давних пор, когда маги еще воевали меж собой. Задолго до падения Империи.

— И что теперь?

— Теперь? Амон никогда уже не станет так силен, как раньше. Вместе с кровью он отдал Силу — свою изначальную Силу, которую не восстановить. И долголетие.

— Он умрет?

Кати вздохнула.

— Не сразу. Он может протянуть еще долго, подпитывая себя кровью. Он все еще очень силен. Годы, может быть, десятилетия, прежде чем отданная вчера Сила убьет его.

— А Карий? Что с ним, Кати? Он даже не ранен!

— Его душа затерялась где-то… Я ее не чувствую. Даже в крови его не осталось Силы.

— И ничего нельзя сделать?

— Я попробую. Но не жди от меня чуда.

— Я верю в тебя, — прошептала девушка. — Развести огонь? Если… если у тебя получится, его надо будет согреть.

— Хорошая мысль.

Поднявшись, Зита направилась к куче оставленных кем-то дров. Толстые ветки и даже стволы, расщепленные и разломанные — можно было подумать, что над ними потрудился грифоний клюв. Перед входом в пещеру чернело пятно давнишнего костра.

Черная грифоница осторожно подошла к лежащему на боку Ветру. Легла рядом, опустив голову на его спину. Засвистела тихонько, словно мать над больным птенцом. Ветер не шелохнулся. Он дышал, но глаза его были закрыты, и внутренний взор магов ясно видел черную тень смерти над золотым телом. Кати со вздохом отвернулась.

Зажмурилась, собирая в комок Волю и Силу. Их понадобится больше, чем в давний день воскрешения Зиты. Больше, чем когда-либо за триста лет жизни Сильной Кати.

«Карий!» — позвала она.

Сжимая его руки, проникла магией внутрь, в холодное тело, в остывшую, потерявшую Силу кровь. Его холод передался Кати, когда ее Сила потекла в него. Еще, еще больше, не жалея, не оставляя себе. «Карий! Карий, услышь меня, вернись!»

Тишина. Ни отклика, ни дуновения. С тем же успехом можно было звать камень. Кати приказом запустила его сердце, оно лениво сжалось — раз, другой… Замерло снова. Упрямо сцепив зубы, чувствуя, как холодеют конечности, Сильная раз за разом оживляла его, разгоняла остывшую кровь, вливая Силу, и звала, звала… Пока неравный бой не погасил ее разум, заставив упасть без сознания на мертвое тело Кария.

— Кати! Кати, очнись, пожалуйста!

Руки девушки-мага обхватили Кати за плечи. Подняли, поднесли к губам серебряную флягу. Не с кровью — с чаем. Заставили глотнуть.

Бодрящая горечь привела Кати в чувство. Взяв флягу двумя руками, она благодарно кивнула девушке.

Стемнело. Разведенный Зитой костер трещал, разгоняя мрак.

— Я испугалась, — сказала Зита. — Испугалась, что ты тоже умрешь.

— Нет. Я просто не рассчитала Силу… Не смогла его дозваться.

— Не плачь, — прошептала Зита, потому что в глазах Сильной стояли слезы. — Не надо, Кати, пожалуйста! Ты не виновата!

— Я виновата. Виновата, что не остановила его, что допустила этот дурацкий поединок. Что не ушла с Совета. Если б мы прилетели раньше… Но Сильнейший нарочно заставил Совет заседать почти до утра. Знал, что я полечу следом, — Кати яростно стиснула флягу с чаем. — Как я его ненавижу!

Зита ласково погладила ее по плечу.

— Теперь все изменится, ты ведь сама сказала, он ослабел. Кто-нибудь свергнет его. Может быть, даже ты.

Кати покачала головой.

— Нет. Он владеет нами, телами и душами. Он в совершенстве умеет подчинять. Никто из нас, Сильных, не решится всерьез спорить с ним.

— Даже сейчас?

— Сейчас — особенно. Теперь, когда мы увидели, на что он способен.

— Но Карий…

— Карий — сумел. Я не смогу.

— Я понимаю, — тихонько сказала Зита. Дотянувшись, погладила взлохмаченные волосы Кария. — Он был удивительный.

— Да.

— Когда он узнал, что ты его сестра… Он умирал, я это видела, но его чувства были такими яркими. Как будто он впервые тебя увидел, и ты сразу стала ему дороже всего на свете.

— У дикарей родственные связи много значат. Гораздо больше, чем у нас.

— Тогда зачем ты от него скрывала?

Кати долго смотрела в пляшущие огоньки костра. Треск сучьев, неровное гудение пламени странно контрастировали с холодной неподвижностью смерти.

— Потому что я ему не сестра, — ответила, наконец, Кати. — Амон был любовником моей матери много лет. Тогда он был всего лишь Сильным. Он хотел ребенка, и мама хотела. У нее был наложник, раб. Дикарь. Мама должна была отослать его, как только вернула себе способность к размножению. Но Амон чем-то ее обидел. И она взяла к себе в постель раба.

— И что? — прошептала Зита. Ее глаза были огромными, как две черные пропасти.

— Мама забеременела. Когда она убедилась, что ребенок не от Амона… Она убила раба. Боялась, что если он останется жив, кто-нибудь догадается или увидит в его памяти. И меня пустят на кровь.

— Значит, ты…

— Я не дочь Амону и не сестра Карию. Я, как и он, полукровка.

— И никто не знает? — спросила Зита чуть слышно.

Кати улыбнулась.

— Теперь знаешь ты.

— Я никому не скажу, Кати. Никогда!

— Я тебе верю, моя девочка. Хотя сейчас это не так уж важно, положение Сильной достаточно высоко, чтобы не бояться быть пущенной на кровь.

— Представляю, как ты боялась раньше!

— Очень. По счастью, внешне я похожа на мать, иначе мы не сохранили бы тайну. Мама рассказала мне все. А через месяц ее любовник вызвал ее на поединок и убил, чтобы стать Сильнейшим. Когда она умирала, он сказал ей не тревожиться — он будет хорошо заботиться о своей дочери. Мне тогда было десять лет.

— И он заботился?

Кати кивнула.

— Он обучал меня сам, пока мне не пришло время учиться в Зале Познания. А я умирала от страха, что он увидит в моей памяти правду. Моя Сила росла не от его уроков, а оттого, что я постоянно ее напрягала, закрываясь от него.

Кати замолчала. Задумчиво качнула в руке флягу, отставила. Зита робко нарушила тишину:

— Скажи, Кати. Ты Сильная. Он, — девушка взглянула на Кария, — чуть не победил Сильнейшего. И оба вы полукровки. Разве это не значит, что…

— Что Сила доступна и дикарям тоже? А почему, ты думаешь, мы так стараемся убивать всех полукровок? Только из-за чудесной младенческой крови?

— Не знаю. Я не думала.

— Мне кажется, Сильнейшие давно все поняли, еще при старой Империи. Поэтому и стали убивать младенцев-полукровок.