Анна Мистунина - Искупление

— Они нас увидели? — вместо шепота у нее получился вскрик. Исара досадливо оглянулась.

— Кажется, нет. Я только вся замерзла, там, внутри. Это было… — она помолчала, словно не могла подобрать слов. — Огромное. Страшное. Не знаю. Я боюсь.

— Ты сказала Тинкалу?

— Нет, и ты не смей говорить. Может, мне все показалось.

— Тебе не показалось, Исара. Я тоже видела одного, вчера ночью. А перед этим видела убитых жрецов, целый отряд. Их… растерзали, — от воспоминания Тагрию затошнило. Она укутала Бетарана плащом и нехотя добавила: — Наверное, надо сказать Тинкалу.

— Нет! Ничего ты ему не скажешь, ясно? Он идиот, и холера с ним, я не собираюсь из-за него туда лезть. Пусть один идет, не держу! С меня хватит. Я решила, я боюсь, и у теперь меня есть ты. Это будет получше, чем…

Она говорила все громче, размахивала руками, и Тагрия решилась перебить ее:

— Исара, о чем ты говоришь?

Разбойница опомнилась. Зажала рот ладонью.

— Потом. Не здесь. Знай — я помогу тебе, а ты мне.

— Помогу в чем? Поможешь в чем?

— Избавиться от этих идиотов, само собой! Все, я пошла спать. Если что, буди меня, а не его, поняла?

Тагрия пожала плечами. Легко сказать, ведь это Тинкал обещал перерезать горло Бетарану. Залезая в спальный мешок, Исара показала ей кулак. Тагрия притворилась, что не заметила.

Перед рассветом похолодало, воздух стал влажным. Комары куда-то исчезли. Тагрия обошла вокруг лагеря, пытаясь согреться. Заросший бородой до самых глаз кривоватый часовой — настоящий разбойник, не чета Тинкалу, — многозначительно показал ей заряженный арбалет.

— Мне надо в кусты, — сообщила Тагрия. — Пойдешь со мной, чтобы я не сбежала?

Разбойник ухмыльнулся, показав жутковатый рот с единственным торчащим зубом, и ткнул в противоположную от лошадей сторону:

— Иди туда.

— Но там нет кустов.

Еще одна жуткая ухмылка. Тагрия пожала плечами:

— Ну, как скажешь.

Она бродила меж деревьев, сколько хватило вредности и все ждала, когда бдительный часовой отправится на поиски, но тот не поддался — понял, что его дразнят. Пришлось возвращаться. Разбойник встретил ее насмешливым оскалом. Тагрия с досадой кивнула и прошла к своему месту возле спящего брата.

Исара тихонько сопела в своем мохнатом спальном мешке. Даже ночью она не расставалась с мечом. Интересно, подумалось вдруг, как ей путешествуется с компанией разбойников-мужчин? Их отпугивает страх перед колдовством, или Исара все-таки отрубила парочку слишком смелых рук? Тагрия от всей души пожелала расстаться с шайкой Тинкала прежде, чем такой вопрос встанет перед ней. Можно сколько угодно нахальничать и дразнить вооруженных до зубов головорезов, но от страха все равно подводит живот и стучат коленки. И ведь никто не спасет, разве что Исара, да и та — только если окажется в хорошем настроении.

Не прошло и двух часов, как Тинкал громко объявил подъем. Разбойники зашумели, потягиваясь и сворачивая постели. Некоторые вслед за Исарой отправились к ручью, другие заменили умывание глотком из фляжки и бодрым утренним сквернословием. Тагрия разбудила Бетарана. К ее удивлению, рядом тут же очутился Динарик. Мешанина его кудрей напоминала больше птичье гнездо, нежели человеческую прическу, а уши оттопырились больше вчерашнего, хотя казалось, больше и некуда. Но улыбка изображала полную готовность помочь, и Тагрия не стала придираться. Она не собиралась заводить среди разбойников кавалера, он завелся сам, так пусть будет полезен. А может быть, даже и полезней Исариных туманных замыслов? Тагрия заговорщицки улыбнулась парню.

Когда Бетаран, умытый и причесанный, оказался устроен под деревом с остатком вчерашнего окорока, она спросила:

— А ты уже умывался?

— Н-нет, — удивленно ответил Динарик.

— Ага. Давай так: последи за моим братом, пока я схожу умоюсь, а потом я за ним послежу, а ты умоешься. Ну и, наверно, мы еще успеем поесть?

— Успеем, — подтвердил Динарик, отыскивая взглядом своего предводителя. — Эти опять грызутся.

Тагрия оглянулась. Тинкал с Исарой поднялись выше по ручью так, что шум водопада перекрывал их голоса, зато сердитые лица были видны всем. Тинкал хмурился и резко что-то выговаривал. Исара мотала головой и взмахивала руками. Оба так увлеклись спором, что забыли, казалось, обо всем. Тагрия вспомнила, как однажды уже попробовала на них магию, и не решилась подслушивать.

— Ну и пусть, — сказала она Динарику, — я пошла умываться.

Они дружно уплетали хлеб и сыр, запивая все это деревенским пивом, когда вернулась Исара. Динарик под ее взглядом съежился и поспешил убраться. Исара сердито бухнулась на освободившееся место.

— А ты зря время не теряешь, — недовольно сказала она. — Думаешь, от него будет прок? Это же Косорукий. То попадется стражникам, и выручай его потом, то девку в деревне подцепит и к нам притащит, то еще что учудит — одни проблемы. Не связывайся с ним.

— А по-моему, он тут лучше всех, — ответила Тагрия. Не хотелось давать парня в обиду, когда он так старался понравиться. — Он мне помог с братом и вообще…

Что «вообще», Тагрия так и не придумала. Исара отмахнулась, ее заботило другое. Тинкал расхаживал с флягой в одной руке и куском окорока в другой, отдавая приказы. Тагрия поймала его недовольный взгляд.

— Что-то случилось?

Исара дернула плечом:

— Идиот.

Тагрия вопросительно приподняла брови. Исара вздохнула.

— Я сказала про грифонов. Он говорит, надо было их позвать.

— Зачем?!

— Говорю же, идиот! Вбил себе в голову, что нас там ждут. Вроде как ему сказали, что колдуны зовут к себе всех, кто их крови, чтоб научиться колдовать и вернуть себе Империю. Вот мы сюда и приперлись их искать. Идиоты.

— И правда идиоты, — согласилась Тагрия. — Вас убьют.

— Ну а я о чем?

— Карий говорил, полукровок всегда убивают. Он единственный, кого оставили живым.

— Да я-то поняла уже! А он пусть катится, — Исара фыркнула и принялась вертеть серебряную брошь, скреплявшую на плече ее плащ. — Вот дерьмо. Дерьмо!

— А ты не хочешь, чтобы он был идиотом, да?

Исара сердито прихлопнула комара на плече и снова дернула брошь.

— Мне на него плевать. Просто он все, что осталось от Аресия. От его школы, я и Тинкал, больше ничего. А я…

Тагрии припомнился вчерашний разговор, неожиданный Исарин вопрос. Кое-что сделалось понятным.

— А ты была в него влюблена.

Разбойница глянула искоса:

— Отомстила?

Обе улыбнулись, как женщины, связанные общей тайной. Тагрия приободрилась.

— Расскажи, что ты задумала, — попросила она.

Тинкал был слишком далеко, чтобы услышать, остальные и вовсе не подходили — наверно, побаивались Исариного дурного настроения. Можно было говорить свободно.