Анна Московкина - Исток

Жарка с Соленом пристроили скотину на конюшню и присоединились к колдуну за широким столом, куда их почтительно пустили гномы, уплотнившись на противоположной скамье. Рядом с колдуном сидел самый старший, седой бородач, о чем-то беседовавший с Майорином. Эльфа снова перекосило.

— На, — протянул дымящуюся кружку другу колдун, из кружки пахло терпкими травами и еще какой-то дрянью, от чего Велора опять затошнило. — Пей-пей, хуже уже не будет.

Эльфы редко кого приближают. И редко когда речь заходит о дружбе. Тем более с людьми — мелочным, склонным к предательству народом. Но если… Велор выдохнул, одним глотком опустошил кружку и крепко зажмурился. Желудок прыгнул и неожиданно встал на место. Тошнота ушла. Глава ордена Белого Меча открыл глаза и еще раз поблагодарил восхваляемое эльфами провидение за то, что его друг не простой человек, а паршивый колдун.

Паршивый колдун уже уплетал за обе щеки заказанный ужин, Велор посмотрел на стол и внезапно понял, что тоже очень хочет есть.

— А вы мне не…

— А мы думали, ты не будешь, — хором ответили спутники. И три пары честных глаз уставилась на чудесно исцелившегося.

— Нашли, у кого учиться, — пробурчал под нос эльф и пошел искать подавальщицу, затерявшуюся среди толпы посетителей.

Вернулся он уже с девкой, зачарованно смотревшей на раскачивающийся сзади маятник золотой косы. Гном подвинулся, освободив край скамьи. Унизительно маленький.

— Садись, хвостатый.

— Подвинься еще… — заскрипел эльф зубами.

— Боишься, косичке места не хватит, или для девки выгадываешь?

— Боюсь, что твоя борода, ни разу не мытая, изгадит мою трапезу. — Гном недоверчиво оглядел бороду и украдкой смахнул с нее капли пива. Остальные молча наблюдали за диалогом. Девка быстро составила с подноса снедь и скрылась из вида.

— Настоящему мужчине борода не мешает, но вы, эльфы, о таком понятии вряд ли слышали.

— Отчего же, слышали. — Велор налил в кружку пива и осторожно отхлебнул, прислушиваясь к собственному нутру. Нутро после колдунова зелья охотно приняло пойло, несмотря на его сомнительный вкус. — Например, что к понятию настоящего не относится клок растительности на лице, а намного важнее личностные качества.

— Например, слабый желудок? — хмыкнул другой гном. — Ваш народ славят как непревзойденных мореходов, но что-то я не вижу в тебе тяги к воде!

Сзади звучно стукнуло. Велор обернулся, давешняя девка поставила в торце стола тяжелый грубо сколоченный стул. Златокосый небрежно расстегнул ворот куртки, и гномы впервые увидели черную татуировку на бледной коже.

— Вот, милсдарь, садитесь.

— Мне редко приходится плавать. — Эльф устроился во главе стола.

— Что ж… Убийца. — Гном закатал рукава рубахи. — Как скажешь, может, ты и прав.

Метку смерти здесь знали все, а спорить с карателем, не имея кристально чистой совести, решался только глупец. Майорин неодобрительно нахмурился, слишком заметная метка и слишком известный орден…

Перепалка закончилась сама собой. Поддеть эльфа у гномов считалось делом чести, а эльфы сколько бы ни супили породистые носы, все одно отвечали. Ввязываясь в унизительный, на взгляд эльфийской расы, извечный спор — у кого длиннее. О длине чего шла речь, и те и другие выразительно молчали. Майорин, убедившись, что друг отвлекся от мучившего его недуга, свернул беседу в другую сторону:

— Дорога на Уралак еще не совсем заросла?

— Дорога как дорога. Не мостовая, конечно, — пробасил гном, сидящий рядом с колдуном. — По ней идти собираетесь?

— Думаю, да. — Майорин утер рукой рот. — Выспимся и поедем.

— Ну, тогда вы нас нагоните, мы по ней пойдем. Только мы на своих двоих.

— Вы же с лошадьми? — удивился эльф.

— Они поклажные. Лошадки наши. Не любим мы на животину эту садиться, еще скинет…

Эльф мстительно хмыкнул:

— А в телеги тоже сами впрягаетесь? Или тут до лошади снизойдете?

— Даже коли и снизойдем… — Гном шумно отхлебнул из кружки, по бороде заскользили две мокрые дорожки, — то намаешься с энтой телегой, как с эльфом на корабле. То увязнет, то колесо отпадет… Нет уж, покедова крайний случай не наступит, лучше во вьюки все грузить.

Эльф брезгливо поморщился, глядя, как гном утирает рот кончиком бороды, заплетенной в несколько толстых косиц.

— Скажите, милсдарь, а есть ли еще на Уралакском хребте драконы? — спросил Солен. Гном некоторое время удивленно на него таращился, будто с ним заговорила, скажем, кружка, силясь понять, откуда идет звук. — Милсдарь?

— Парень… — начал бородач, сидящий напротив дворянина, — с чего ты взял, что они вообще там были?

— Но… — Солен неуверенно покосился на колдуна, но тот и не думал выручать спутника.

— Были. — Рыжий гном смачно рыгнул, запил отрыжку пивом и продолжил: — Лет четыреста назад. Но с тех пор больше нет. Хе-хе, совсем нет.

— Хотите похвастаться, как истребили одну из прекраснейших тварей на земле? — надменно спросил Велор. Ох, не любят эльфы гномов. Впрочем, взаимно не любят.

— Вы, эльфы, только бренькаете на лютнях, да затыкаете маленькие носики в людских городах. Дракон страшная зверюга. Ворует скот, жжет постройки и гадит, мама не горюй. Скажи, эльф, доводилось ли видеть тебе здоровенную кучу дерьма?

— Предположим, — невозмутимо сказал Велор.

Жарка прикрылась ладошкой и тихонько захихикала. Солен улыбался во весь рот.

— Так вот драконья в сто раз больше.

— Что-то народу много. На нас комнат хватит? — резко сменил тему эльф, незнамо чему улыбаясь.

— Пока ты блевал… — Улыбка погасла. Эльф бросил убийственный взгляд в сторону колдуна. Теперь зал заполонил раскатистый гномий хохот. — …Я снял одну. Последнюю.

Уралакский тракт отличался от восточного, как конек для возки хвороста от скаковой лошади. Хоть начинался за здравие, видно, чтобы не пугать иностранных купцов.

Но через пару верст широкая отсыпанная и укатанная дорога в три раза сузилась, ужавшись до ширины телеги.

— Специально, что ли, ее наезжают? — фыркнул эльф.

Лес подступил к самому краю тракта, елово-сосновой стеной возвышаясь по обе стороны.

— Уралак же большой город, — удивился дворянин. — Что же тракт будто в деревню ведет?

— Уралак город горный, наполовину населен гномами, а подъездами к городу больше пользуются со стороны Милрадиц и вдоль хребта, дорога на Гаарский перевал на север ушла. Хотя вот пример, — колдун махнул рукой назад, где остались отставшие гномы. И хоть уехали спутники уже достаточно далеко, то и дело была слышна скабрезная песня о горных старателях. — Идут.

— Но и в Милрадицы она ведет, — удивленно протянул парень, вспоминая карту, на которой восточный, южный и западный тракты были отмечены как самые оживленные, а остальные — просто линии.