Оксана Демченко - NZ

— Что значит «зеркало»? — решился задать вопрос Олер, даже чуть придвинул кресло.

— Не знаю, — повёл плечами Дэй и начал массировать запястья освобождённых рук. — Это ваше слово. Могу предположить, что вы страдаете неумением включать себя в картину мира. Вы так хотите быть над обществом, что стали зеркалом. Вы ведь знаете, что зеркало ничего не отражает кроме хаоса, пока в него не смотрят? В вас давно уже никто не смотрит. Вы чудовищно одиноки. Сами вы смотреть не умеете вообще, вы окончательно слепы. Это трагедия, вокруг удивительный мир, а вы планомерно превращаете себя в фиксирующее устройство, хотя рождены художником и мыслителем.

— Почему вы никогда не шли на контакт? — Олер отчётливо подался вперёд в кресле.

— Если станете имуществом, вы быстро поймёте причину, — сухо рассмеялся Дэй. — Сима едва ли не одна из всех в этом безумном универсуме учёных и сторожей не поверила, что я вещь. Опасная вещь. Она сразу сочла меня убийственным, но человеком. Увы мне, судя по ощущениям, она передумала. Это вернуло меня к жизни вернее крови и пищи: любопытство. Сима, я что — не человек? Ты выбрала более точный ответ?

— Я перетёрла тему с Китом, — кивок на моего любимого кэфа. — Он согласен… в целом. Дэй, я хочу предложить тебе одну безумную идею. Очень может статься, это убьёт тебя. И точно ты не останешься прежним. Вдобавок ты покинешь универсум, где тебе нет места так и так. Не из-за суда, просто твоё призвание — оно не здесь.

— Сима, никто не предлагал мне самоубиться так ловко, чтобы я, располагая шансом сбежать, не использовал его и охотно согласился на глупость. Ты первая справилась, — тихонько рассмеялся Дэй. — Что надо делать?

— Формально для начала — составить признание. Мол, я, такой-то такой-то, исполняя свое предназначение, прикончил уродов общим числом до двадцати трёх рыл. О содеянном не жалею, но готов отбыть в шлак, чтобы снять вопросы наказуемости и угрозы обществу.

— То есть я всё же убил их, — огорчился Дэй. — Не помню совершенно.

Саид, вот ведь умничка, без подсказок, сам, бережно обхватил голову Дэя, заглянул ему в глаза и сцедил в память мой сон про древних и неизменных детей цветка энна, про Сэа — дочь шамана и тех подонков современного универсума, что медленно уничтожали девочку день за днём, без жалости, без капли сострадания. Жестом я попросила Саида, и он слил тот же сон, но вкратце, Олеру. Поморщился и сел отдыхать.

— Трудно с вами работать, интмайр, — отметил Саид не без мстительности. — У вас душа совсем ссохлась, нет в ней порывов и движений. Я телепат уровня доу, я умею это видеть. Для меня сложно читать ваши мысли, часто они не мысли вовсе, а команды и программные коды. Это… противно. Жизнь от вас отвернулась. Радость иссякла, а боль — она не щадит никого. Вы рискуете обречь себя на бессмертие, полное зависти и отчаяния. В центре вашего мира, как чёрная дыра — неутолимая жажда человеческого тепла, которого вы себя лишили, но инстинктивно тянете его на себя, а оно вас избегает… Это тоже зеркало. Вы так поняли слово и по-своему правы. Вы отражаете мир, но не впускаете его. Вот Симочка — она летнее окошко. Всегда открыта и ждёт гостей. Для неё есть радость.

Пришлось поцеловать мальчика в макушку. Научился рассуждать. Иногда я ужасно, до привизга, горжусь им. Как будто у меня есть право считать, что нынешний умненький, славненький Саид — моя заслуга.

— У шлюза габрал Рыг, — сообщил Олер. — Подал запрос о присутствии в рубке, официально. Я согласился принять габрала. Это часть вашего плана, Сима? Пока прямолинейный служащий марширует в рубку, объясните еще вот что. Я сам выбрал худшее для себя слово, но не умер. Почему?

— Вы мертвы, — с долей неприязни сообщил Дэй, глядя мимо интмайра. — Тогда я думал: он еще может ожить. Сейчас — не знаю. Но люди куда как загадочны. Вы отпускаете меня, это совершенно неожиданно. Может, вам рано хоронить себя в программных кодах? Конечно, Сима несколько слишком для вас спонтанна, но научить смотреть на мир она может.

— Только не хочу! — взъерошилась я.

— Наговариваешь на себя.

— Я отпихиваю, блин, ярмо! Что я вам, ломовая лошадь? Не желаю заниматься репетиторством. Как габлом вы назовёте, так оно и поплывет… Разжалуйте меня в габберы!

Олер поморгал своими искусственными глазами. Я тоже поморгала — натуральными. И чего это вдруг я расшумелась? От радости. Дэй жив.

— Пока жив, — напомнил Саид. — Сима, что за история со шлаком? Я так спокойно жил три дня без чужих мыслей, а ты, оказывается, уже накопила какой-то страшный план.

— План и я — это несовместимо.

— Без меня ни шагу.

— Ха.

— Прошу уточнить, я вызван с целью разнять вас? — прорычал Рыг. Сел в отросшее из пола кресло и подвинул к себе уцелевшие фрукты. — Слушаю.

— Я, именуемый в пределах универсума, как объект Дэй… — начал Дэй.

Кит снова щёлкнул пальцами, чтобы и мне досталось сладкое. Дей говорил довольно долго и подробно. Саид иногда шёпотом вносил поправки формального толка. Габрал задавал протокольные вопросы и по очереди включал в беседу нас, надлежащих свидетелей. Затем связывался с габ-центром и там улаживал осложнения, потенциальные — так их обозначил Рыг. Дэй снова говорил, его спрашивали уже на три голоса. Олер участвовал в беседе и гнул неясную мне линию, находя и в этом варианте выгоду.

Наконец — как раз удалось догрызть третий фрукт — важные люди и нелюди все порешали. В отношении Дэя прекратили расследования «ввиду осознания вины и готовности пойти на согласованный и всех устраивающий компромисс». То есть из взрослого универсума убираться в шлак, если уж разумные до дрожи боятся всякого тихого звука из уст Дэя.

— Что скажет наш телепат? — уточнили из габ-центра.

— Нет фальши.

— Внесено в протокол. По итогам соглашения вы, условно и временно статусный разумный Дэй, поступаете под надзор габла Симы при поручительстве габрала Рыга. Вам дозволяется под строгим надзором последнего провести в габе полные сутки до отбытия в шлак. Общение с любыми лицами, не присутствующими в рубке корабля интмайра Олера в данный момент, категорически воспрещается. Почтивший нас своим вниманием кэф-корабль Кит принимает на себя обязательство вас доставить до места, едва будет согласован приговор. Все верно?

— Да, — негромко сказал Кит.

И габ-центр вырубился с линии, благоговея. Еще бы. Кэф с ними говорил и будет на них вкалывать… Рыг не снизошёл до восторгов. Посопел на Олера, подмигнул Саиду, вцепился в его подбородок и осмотрел недавно разбитую, но уже полностью восстановившуюся щеку. Назначил время следующего спарринга.

— Кэфы пьют «чёрную звезду»? — негромко рыкнул минотавр.

— Почему бы нет, — задумался Кит.