Елена Жаринова - Королева Риррел

Пленник выглядел сейчас хуже, чем два дня назад. Он был очень бледен, болезненно щурился на свет, а ссадины на лице и теле превратились в страшные синяки.

— Кто ты? Откуда? — спросила я на языке Лесовии.

— Меня зовут Эстрил, — ответил мужчина и закашлялся.

Это был нехороший признак — начиналась болезнь, которой не избежать в сыром холодном подземелье. Я едва удержала порыв броситься и поддержать его: не стоит при первой встрече пугать его излишней заботой.

— Эстрил? Красивое имя.

— На моем языке это означает «подснежник», — снова закашлявшись, пояснил пленник, попытавшись улыбнуться.

Я удивилась. Как странно: назвать мужчину по имени цветка! Подснежники я видела лишь однажды, в Лесовии. Этими белыми, похожими на звездочки цветами были усыпаны все кочки в весеннем лесу. Подснежник — смелый цветок. Ведь он первый тянется к солнцу, когда остальные растения еще боятся холода… Но стоит нарвать себе букетик, чтобы украсить волосы, как хрупкие стебли тут же обвиснут, цветки станут вялыми. Подснежник не живет в неволе. Я взглянула на пленника: ему, действительно, приходилось здесь очень туго.

— Ладно, Эстрил… Я попытаюсь чем-нибудь помочь тебе. Попробую принести воды и что-нибудь поесть.

— Постой! — пленник беспомощно рванулся ко мне всем телом, но подняться так и не смог. — Не оставляй меня здесь одного! Если у тебя есть оружие, лучше убей меня. Я схожу с ума в этой темноте. Объясни мне, где я, что со мной сделают.

Глаза мужчины, в темноте показавшиеся янтарными, смотрели на меня умоляюще. Мне стало очень жаль его, и я присела рядом прямо на холодный камень.

— Ты в храме Келлион, Эстрил. Что касается твоей участи… Боюсь, ничем не могу тебя порадовать. Но если ты убедишь сестру-управительницу, что живым ты принесешь больше пользы, чем мертвым, у тебя будет шанс выжить.

— Храм Келлион? Где это? — с любопытством спросил Эстрил. Удивительно, он никак не отреагировал на мои слова о его участи. Но на вопрос, который он задал, я сама не знала ответа… А пленник продолжал спрашивать:

— Как я сюда попал? Мне показалось, или в самом деле… Эти женщины… Они что, умеют перемещаться в пространстве?

— Некоторые из нас умеют.

— А ты?

— И я, — нехотя ответила я.

— Поразительно… И как это происходит? Вы действительно можете оказаться в любом месте, где захотите?

— Не совсем. Это место должно быть на нашей карте. Иначе можно попасть… В сердце горы, например. Или на дно океана. Перемещаться вслепую нельзя. О-ох! — вдруг застонала я, схватившись за голову. Я вспомнила о Висе: мне оставалось только молить Келлион, чтобы та исправила мою невольную ошибку и не позволила Висе погибнуть. Пусть она попадет в какое-нибудь гостеприимное место!

— Что с тобой? — спросил узник.

Его участие так тронуло меня, что я рассказала ему историю с керато. Он внимательно слушал, потом спросил:

— Так ты можешь и других перемещать?

— Да.

В вопросе Эстрила мне послышалась надежда, поэтому я быстро добавила:

— Но не проси меня помочь тебе. Отправив Вису, я лишилась части своей силы. Должно пройти время, пока она восстановится. Надеюсь, к этому времени ты будешь жив. А теперь я попытаюсь принести тебе поесть. Кстати, меня зовут Шайса. Это означает «вершительница судеб».

— Шайса, ты родилась здесь, в храме? — почему-то спросил Эстрил.

— Никто из сестер не родился в храме. Мы все родом из разных стран, где нашли нас сестры-искательницы. Моя родина — это далекие горы Венексы.

— Венексы… — выдохнул пленник, как будто я принесла ему благую весть.

Оставив его, я осторожно прошла по коридорам подземелья и незамеченной вернулась в свою комнату. А ведь пленник так и не ответил на мой вопрос: откуда он. «Сестре-управительнице, однако, он все расскажет», — грустно подумала я. Но неужели где-то есть такое место, где люди умеют летать, словно птицы, а ученые знают все о далеких странах? Неужели не весь мир канул в невежество с уходом Звезд?

Девушка исчезла вместе с голубым сиянием, Эстрил снова остался в полной темноте. Пусть даже он оказался бы в сердце горы, на дне океана, в логове хищных зверей — только бы не этот звук капающей воды, истязающий его слух! Но Эстрил вовремя опомнился. Допустим, он выберется из этого странного места… Храм Келлион! Сам того не желая, он совершил открытие: ни о чем подобном не писали ученые Аникодора от древности до наших дней. Но попасть сюда обычным способом, похоже, нельзя. Цель его поисков здесь, и даже если его не убьют ни Сенат, ни люди Ортега, он сам сгорит от стыда: нельзя отказываться от поручения в полушаге от завершения, от щедрой награды. Только как сделать этот полушаг?

Эстрилу приятно было сознавать, что он не ошибся в истолковании документа. Все сходилось: девушка с указанными приметами родилась в Венексах. Ей, наверное, лет двадцать — так что возраст тоже совпадает.

Итак, ее зовут Шайса… А она, действительно, хороша — манускрипт, описывая приметы девушки, лишил ее портрет жизни. Там не говорилось ни о порывистых взмахах ресниц, ни о прозрачном румянце на скулах, от которого голубые глаза приобретали глубину и таинственный блеск, ни о стройном, но женственном теле, от которого исходил пленительный аромат неизвестных благовоний. Решительный, открытый взгляд делал ее более юной, а складка на лбу, когда она хмурила брови, заставляла казаться старше. Весь облик девушки дышал весенней чистотой — даже ее странное имя звучало, как ветер, гуляющий по озимым полям.

Как не похожа она на Алиссу! Нет, разумеется, Эстрил по-прежнему считал жену самой красивой женщиной на свете. Ему нравилась ее спокойная ленивая грация и томность, капризно сложенные губы, даже ее надменность… Алисса была создана быть красивой — и больше ни для чего. Такими были все женщины из знатных семейств Аникодора. Лишенные права заниматься государственными делами, считавшие любую работу занятием для простолюдинок, они окружали себя красивой, роскошной скукой, в которой однообразно текли их годы. У них было достаточно времени, чтобы холить тело, борясь со старостью, чтобы выведать тайны ублажения мужчины… Они берегли лицо, скрываясь под накидками, не позволяя коснуться себя ни ветру, ни солнцу, ни чужому взгляду. Они берегли и свой ум, не утруждая его науками. Эстрил любил жену, но знал, что ему, молодому, пытливому ученому, с ней не о чем говорить.

Шайса была совсем другой. Она не пыталась казаться ни робкой, ни томной. Эстрил сразу понял: перед ним человек, привыкший самостоятельно принимать решения, привыкший не только полагаться на себя, но и брать ответственность за других. И это несмотря на замкнутую жизнь, которую она вела здесь.

Что такая девушка делает в этом мрачном месте? По своей ли воле она здесь находится? Быть может, Эстрил сумеет уговорить ее, и тогда они вместе покинут храм. Шайса наверняка еще вернется в подземелье: молодой человек заметил, что она смотрела на него с интересом и жалостью. А женская жалость, как всем известно, порой оборачивается гораздо более сильными чувствами. Вот это была бы удача! Что ж, если нужно, он прикинется влюбленным — завоевать сердце затворницы будет несложно. Эстрил поморщился: неужели он способен на подлость? Но ведь в дальнейшем ему придется поступить с этой девушкой еще хуже… Ортег был прав, предупреждая его: сомнения опасны. Он не будет сомневаться — решение принято. Магический жезл Огня рано или поздно окажется в его руках, и тогда Алисса забудет свой оскорбительный, надменный тон. Судьба этой чужой девушки — вполне приемлемая плата за такое торжество.