Елена Жаринова - Королева Риррел

— Увы, сестра-управительница, мне не удалось исполнить твою просьбу, — вздохнула Хэйсоа, поднося лист бумаги к свече. Но не успело его охватить пламя, как дверь распахнулась и голубой луч сбил свечу со стола.

— Ты обращалась ко мне? — как ни в чем не бывало спросила Сияющая, забирая листок и быстро пробегая его глазами. — Не беспокойся, сестра. Твоей ученице ничто не угрожает. Она станет королевой Риррел, как предсказано. Я завтра же сообщу об этом на общем собрании. Благодаря тебе мы узнали так много, что это должно изменить наши представления о назначении храма. Мы, сестры Келлион, вернем Звездную силу миру!

Как пережить эту ночь? Эстрил стоял у самого борта. Океан бросал ему в лицо свежий, соленый ветер, а волны разбивались так высоко, что одежда промокла насквозь. Но и этого казалось мало: Эстрил мечтал о шторме. Ему хотелось бороться с опасностью, работать до седьмого пота, чтобы потом упасть в изнеможении, забыться и не представлять больше свою жену в объятиях другого. Боль и ярость мешались в его душе. Алисса была мертва, но он не мог простить ей измену. Жаль, что ему не дано, как Шайсе, перемещаться на расстояния. Вернуться бы сейчас в Окоон, найти могилу Алиссы и спросить жену, за что она так поступила с ним? А потом отыскать того негодяя и убить ударом ножа.

На куоте Эстрил старался держаться особняком от своих спутников. Сочувствие, которое он читал в глазах Шайсы, раздражало его, так же как и прибаутки Иелкона. Теперь, когда он лишен самого дорогого, мир должен рухнуть. Но мир продолжал существовать, и солнце всходило и заходило, повинуясь законам природы. Алиссы нет… Кому теперь он будет доказывать, что может достичь богатства и власти? К чьим ногам сложит завоеванное?

Стратол… Эстрил внезапно понял, что теперь никто на всем белом свете не обратится к нему: «Мой мальчик…» Бедный старик, ведь он понятия не имел, какой ценой Ортег собирается избавить мир от Звездной силы. Что бы сказал его учитель, узнав, что ради этого надо убить человека — прекрасную, благородную девушку? И не подумал ли он перед смертью, что Эстрил предал его?

Его любимые девочки, Ласса и Риммина, в сиротском приюте… Эстрил знал, что такое политика. Действия Сената были жестоки, но объяснимы — даже убийство жены и Стратола. Но того, что в итоге его дочки оказались в приюте, он простить не мог. Это выглядело безжалостной насмешкой над его собственным беспризорным детством. И все из-за того, что Сенат и мятежники делят между собой власть… После этого Эстрил мог считать себя свободным от любых обязательств. Он больше никому не служит. Он просто постарается спастись…

Океан ревел за бортом. Металлический флаг на борту дрожал и тонко гудел от ветра. В этих звуках Эстрилу чудилась насмешка над его горем — насмешка вечности над суетными бедами смертных. Смертельная тоска одиночества сжала его сердце. Он впервые за много лет снова почувствовал себя никому не нужным сиротой. Но в тишине теплой каюты сладко спала Шайса. Единственный человек, с которым Эстрила теперь связывала ниточка тепла и понимания. Его последняя соломинка… Его ветер… Эстрил боялся заглянуть в свое сердце: а вдруг ему снова есть что терять?

— Земля! — короткий, радостный возглас Иелкона, не приукрашенный никакими солеными словечками, разбудил меня ни свет ни заря.

Поднявшись на палубу, я подумала сначала, что жрец Воды ошибся. Я хмуро смотрела вперед, но видела лишь синюю дымку тумана на светлеющем горизонте. От недосыпания меня слегка знобило. Но зоркий глаз не подвел Иелкона. Очень скоро дымка приобрела очертания береговой линии: пенящиеся буруны у рифов, кромка светлого песка, а сразу за ней — лес, уходивший вглубь континента. Любопытство быстро прогнало остатки сна. Это был Ловиж, загадочный материк, покинутый людьми в незапамятные времена, сразу после ухода Звезд.

Иелкон подвел куот почти к самому берегу. Поразительно, как он управлялся с этой тяжелой махиной, так не похожей на те легкие и изящные парусные суда, на которых мне доводилось плавать! Действительно, такое судно может двигаться только с помощью магии.

Я оглянулась на Эстрила — мой спутник равнодушно смотрел на берег. О как больно мне было видеть этот опустошенный взгляд! Я слишком хорошо понимала, что он означает. Чем я могла помочь? С болью потери человек может справиться только сам. Тем более, что мне не составило труда заметить: Эстрила раздражает мое сочувствие. Так бывает, когда человек уже приспособится к своей боли, научится жить с ней, а врач разбередит его рану и лишь замедлит выздоровление.

Впервые за все плаванье Эстрил заговорил, когда мы уже оказались на берегу.

— Манускрипт, в котором говорилось о тебе и о возвращении Звезд, нашли именно здесь, на Ловиже. В лесу есть развалины старого города…

— Туда-то мы и отправимся, — заявил Иелкон.

Он деловито прилаживал вещевой мешок на спину; на поясе у него болталась сабля. Ничто в его обветренном красном, курносом и щекастом лице не выдавало бессонной ночи.

— Разве мы не на берегу должны дождаться твоих людей? — удивилась я.

— Нет, чертополох им в поясницу! Они же, честно говоря, — как это называют? — находятся здесь противозаконно. Сенат их по головке не погладит, если обнаружит на берегу. Вот они и устроили себе убежище в лесу. Там есть река — на ней они держат свои куоты. Всего пара дней пути отсюда.

Честно говоря, эта мысль мне совсем не понравилась — я не вполне доверяла Иелкону. Хотя после того, как Эстрил обманул меня, я могла заподозрить во лжи и собственную тень. Но лес стоял плотной стеной, и оттуда, несмотря на ясный день, порой доносились жуткие звуки: вой, лай, скрежет. Конечно, мы вооружены — у мужчин есть сабли и ножи, а я владею Звездным огнем. Но против хищных зверей мое оружие бессильно. Сумеем ли мы пройти сквозь джунгли чужого континента? И кто эти люди, на встречу с которыми мы стремимся? Не ждет ли нас ловушка, расставленная недругами Сената? В конце концов, мне жаль было куота, брошенного на берегу, — если все сложится, как предсказывает Иелкон, мы сюда уже не вернемся. Я попыталась намекнуть на свои опасения Эстрилу — бесполезно. Ему было совершенно все равно, куда идти.

Голубые борта «Врат Аникодора» постепенно сливались с синевой моря и небес. Куот оставался на якоре, точно пес на привязи, который еще не знает, что его бросили навсегда…

Тем временем мы все дальше углублялись в лес, совсем не похожий на все, что я видела раньше. Деревья, чьи кроны смыкались непроницаемой для солнца крышей над нашими головами, сплошь поросли лишайником. Между ними тянулись стебли лиан, такие прочные, что даже удар сабли не мог с одного раза перерубить их. Каждый шаг в этом странном лесу давался с трудом. Ноги увязали в болотистой почве, издававшей протяжные стоны и пускавшей пузыри, словно кто-то вздыхал на дне. Тучи насекомых-кровопийц гудели в воздухе; от них не спасали и прочные, укрывающие с ног до головы плащи магов Воды, которые мы нашли в сундуках «Врат Аникодора». Иногда здесь становилось так темно, что лишь голубой свет в моих ладонях озарял нам путь. Порой мне казалось, что чьи-то внимательные и недобрые взгляды, чьи-то горящие желтые глаза следят за нами из чащи леса.