Олег Верещагин - Последний воин

— Veria rokuennya… он так сказал тогда… я почти поверил, что это правда… а теперь он так меня ударил… — И неожиданно запел:

— Гар!.. — ахнул Фередир. И умолк, потому что не узнавал голоса друга. Нет, спорить нечего, это, конечно, был голос Гарава, хорошо знакомый голос Гарава, но… но как он пел!!!

— Это… он? — Фередир часто дышал. — Это Мэглор… сделал?

Гарав кивнул.

— Наверное. Наверное, он мне всё-таки не приснился.

А потом оруженосцы увидели идущего к ним Эйнора. И встали — оба, плечом к плечу. Гарав зачем-то быстро нагнулся и поднял так и не уничтоженный арбалет.

Эйнор остановился в двух шагах от мальчишек. Постоял, глядя куда-то между ними. Так внимательно, что Фередир даже покосился украдкой назад — нет ли там чего важного? Но тут Эйнор вытащил меч — медленно, неспешно, длинно.Потом встал на колено и склонил голову, вонзив меч рядом и опершись на него рукой. А другую руку положил на сердце.

— Гарав, прости меня, — тихо сказал он. — Прости за то, что я сделал с тобой, Волчонок. И слова мои прости… если можешь.

Гарав часто заморгал. И глупо сказал:

— Ну чего ты…

— Прости, — Эйнор не поднимал лица.

— Ну чего… — Гарав опять уронил арбалет, стал смешно и нелепо поднимать рыцаря. — Эйнор… ну не надо так… ну ты на себя не похож… — Он хлюпнул носом и вдруг (Эйнор всё-таки встал) разревелся по-настоящему, навзрыд. И обхватил Эйнора сухо зашуршавшими кольчужными руками, громко всхлипывая и жалобно выплакивая полудетскую-полумужскую обиду и тяжёлый, долгий, неподъёмный даже для взрослого — страх,который жил в нём, наверное, с самого Карн Дума: — Я так боялся… мне так страшно было… я совсем думал, что конец… а ты меня после всего так… как щенка под живот сапого-о-о-о-ом!..

Эйнор выпустил меч (Фередир поймал неуловимым движением) и прижал к себе плачущего оруженосца. И стало видно, что он такой же мальчишка, только немного старше и намного измученней…

— Прости меня, — снова повторил он надорванным голосом.

Гарав готовно закивал, царапая нос о кольчугу под оплечьем Эйнора, судорожно всхлипнул и крепче обнял старшего.

Фередир вздохнул. Подошёл и, не выпуская из руки Бара, облапил — на сколько хватило рук — своих друзей. И рыцаря, и младшего оруженосца…

…Арбалет Гарав взял с собой.

Левым берегом Буйной шла армия.

Не отряд — именно армия.Нет, в ней не было слитной чёткости римских легионов или греческих фаланг (почему-то Гарав именно это вспомнил — памятью Пашки). Она не двигалась, она скорей текла — но текла неотвратимо, текла десятками извивающихся ручейков, которые сближались, отдалялись, а иногда даже впадали друг в друга или разделялись вновь. Некоторые ручейки текли быстрей, некоторые медленней, некоторые вообще еле ползли, останавливались, разливались медленными озёрцами, текли опять… Гарав различал чёрные отряды орков — составлявшие основную массу войска, они едва двигались, рассыпая вокруг себя точки отставших (солнце, хоть и вновь спрятанное за мерно и густо ползущими с севера тучами, явно «давило на голову» этим воякам). Различал искристо сверкающие сталью группы холмовиков — под тяжёлыми стягами кланов. Тут и там гарцевали всадники, но явно лёгкие — вастаки. И только в двух местах Гарав различил ровно и быстро идущие длинные и почти ровные прямоугольники конных панцирных сотен.

Видимо, гибель Руэты в этом движении уже не могла ничего остановить. Да и смешно было думать иначе. С потерей ферзя партию считает проигранной только плохой шахматист. Вот интересно, тут играют в шахматы? Гарав помнил правила этой игры, но сейчас…

— Ё-бли-и-иннн… — процедил мальчишка, рефлекторно вцепляясь пальцами в камень. Он впервые видел тут настоящуюармию. И неожиданно подумал: а что могут противопоставить этому его друзья? Сколько воинов стоит за Эйнором? Он напряг память, пытаясь вспомнить, какой была судьба Кардолана. Вот дурак же, ну что стоило взять у Олега Николаевича все книги Толкиена и прочитать!!!

— Они идут на Имладрис, — процедил Эйнор, сползая вниз со скалы и стукаясь — зло — затылком о камень. Фередир спрыгнул рядом. — Не на Зимру. Вообще не на нас. Проклятье! Мастер Элронд ничего не знает… Идут через Рудаур, как у себя дома — наверняка к мосту через Буйную. Такая орава собьет стражу с ходу…

— В Имладрисе знают, наверное, — неуверенно сказал Фередир. — Мастер Элронд видит всё…

— Король-Чародей умён и силён. — Эйнор вытер лицо ладонью, словно липкую маску с себя стягивал. — А Элронд смотрит сейчас не сюда, дел хватает на Востоке… Нас обложили.

Он выругался на синдарине, Гарав не понял и соскочил сверху. Сказал, поправляя перевязи:

— Их не меньше двадцати тысяч. Это только те, которых видно и можно прикинуть на глаз… А сколько воинов в Раздоле?

— Тысячи две, не больше, — ответил Эйнор зло. — Конечно, они не чета не то что оркам, но и холмовикам. Но если удастся напасть внезапно… Во всяком случае никакой помощи мы из Раздола не получим.

— Так какого чёрта мы тут сидим? — грубо спросил Гарав. — Надо скакать в Раздол и предупредить эльфов. Я с самого начала так хотел!

— Боюсь, что их передовые отряды уже почти у моста, — покачал головой Эйнор и оглянулся на реку. — Надо плыть.

— Эйнор! — выкрикнул Фередир, вытягивая руку. — Они нас заметили! Вон же! Скачут сюда!