Анна Гринь - Забудь мое имя!

«Жаль, мама, — отстраненно подумал дух, но почти тут же встрепенулся, дернулся, подрагивающим облачком зависнув над лицом женщины. — Не умирай!»

Но что может бессловесный дух? Даже коснуться тела ему не удалось. Продолжая метаться, дух вспомнил о той, в чьем теле еще так недавно обитал.

Она должна спасти. Должна. Должна!

Уверившись этим, дух вернулся к телу девушки. Она еще дергалась, обдирая руки в кровь об острые металлические зубья. Дух толкнулся ей в грудь, но ничего не произошло. И он взвыл, продолжая долбить окровавленную грудную клетку с замедляющим свой бег сердцем…

Боль скрутила Беса мгновение спустя после исчезновения Лены. Взвыв от сжимающих голову спазмов, демон вытянул себя из воды и тьмы, распластавшись на шелковом ковре, пытаясь подавить боль. Ничего не получалось. Связь, как ниточка, натянутая между ним и Леной, работала исправно, перекидывая на демона часть страданий девушки.

Перекрыть боль не получалось. Да и если он это сделает, то Лена умрет. А ведь демон несет ответственность за эту малышку.

К тому же она Бесу нравилась. Понравилась в первую же секунду. Не каждый день ведь встречаешь такую удивительную и пленительную ауру со столь необычной расцветкой. Да и внешне девчонка оказалась ничего. С характером. Бойкая.

И так легко поддалась чарам, совершенно не сопротивляясь. Демон настолько увлекся тогда этой нежной и податливой девочкой, что ему захотелось Лену присвоить. Лишь на мгновение, когда он вглядывался в личико девушки, освещенное пляской огненных языков, у Бестелиона возникла в голове эта шальная мысль. Но тьма всегда отличалась своеволием. И в тот раз она подслушала мысли своего демона…

Теперь он корчится, пытаясь хоть как‑то ослабить путы боли, сковавшей тело его собственного творения в другом мире.

Боль можно снять, но для этого необходимо проникнуть в мир девушки, а ему это не по плечу. Демон собственноручно закрыл проход, но кому‑то удалось обойти его запреты. Видно, поняв, что физически проникнуть в тот мир не удастся, эллы нашли другой путь — причиняемая Лене боль отдавалась демону магией этого народа.

Злость частично притупила скручивающую тело агонию, дав почувствовать момент, когда отсчет происходящего перешел с секунд на десятые доли удара сердца.

Он мог дать ей умереть. Но это слишком просто. Это означало бы, что он проиграл.

Демон мог спасти Лену. Вот только для этого придется пробить защиту, не пускающую его. На секунду оградившись от боли, он мгновенно ухнул во тьму, на ходу преобразуя свое тело. Времени совсем не осталось, нужно спешить, иначе будет слишком поздно.

Бестелион старался не ходить дорогами тьмы — слишком большую плату старуха брала за использование своих тайных троп, да и заводила порой не туда. Но сейчас демон не боялся сбиться с пути, перед глазами сверкала тонкая золотистая ниточка–связь, натянувшаяся до предела и подрагивающая словно струна.

Еще миг. Его ноги погружаются во что‑то вязкое и зловонное…

Демон нырнул глубже, на иной слой. Здесь оказалось совершенно темно даже для темного демона. Еще глубже.

Так далеко во тьме Бес не был никогда. Мать говорила, что тьма сводит с ума, поэтому в ней нельзя оставаться надолго. Тем более ходить в ее бездну. Идерна боялась путей своей стихии, отгораживалась от наследия предков. Но рассказывала, как именно демоны открывали проходы между мирами в древности, посвящая новые и новые народы тьме.

Кажется, за это их и невзлюбили эллы — им такие пути никогда не проложить в одиночку.

Вот только в мир Лены им удалось проникнуть без проблем, а Бестелиону приходится ломиться через запертые двери!

«Бес», — пронесся в голове голос.

«Молодец, — мысленно похвалил демон девушку. — Потерпи. Я сейчас!»

Вряд ли она его слышала. Да и звала ли сознательно? Но этот зов дал ему сил и уверенности прорвать последние коридоры чертогов тьмы, прокладывая прямую дорогу, а не идти имеющейся тропой.

Бестелион вывалился в другой мир, как был, в истинной ипостаси демонов тьмы, которую редко выпускал наружу. Даже подготовленные ситры пугались его в этот момент.

— Ну и что ты тут устроила? — хрипло спросил Бес, разглядывая Лену.

Девушка молчала, только ее душа металась над оболочкой, пытаясь вернуться назад. Подхватив кончиками пальцев черный пульсирующий сгусток, Бестелион крепко прижал его к груди Лены, — больше это походило на кровавое месиво — заставляя тело впустить душу. Девушка дернулась, пытаясь дышать, и закричала.

— Потерпи, — велел демон, черной громадной лапой с острыми когтями прижимая тело Лены, и склонился к ее лицу, после чего сделал глубокий вдох, вместе с воздухом забирая всю боль. А затем легко выпрямил обломки металлической конструкции, зажавшей девушке ноги.

Что такое железо, когда голыми руками в неполном обороте он ломал камень, раздробив всего несколько дней назад одну из гор вблизи от замка Повелителей?

***

Там, где еще секунду назад была боль, не осталось ничего. Даже собственное тело я чувствовала с трудом. Надо мной возвышался громадный черный монстр с красными глазами, острыми зубами и шипами по всему телу. Даже рога имелись, очень значительные. Хотелось обойти данного субъекта и удостовериться, что и хвост имеет место быть. Но вместо этого я подняла голову вверх и улыбнулась разбитыми губами:

— Привет, дьявол! Ты за мной?

— А за кем же еще! — грозно пробасил монстр, сверкнув кровавыми глазищами.

— Опоздал ты, — прошипела я, чувствуя, как сознание опять начинает ускользать, и ухватилась за первое, что попалось под руку — здоровенную когтистую лапу.

— Будешь возмущаться — сниму действие обезболивающих чар, — предупредил демон грозно, посматривая куда‑то вдаль.

Я повернула голову, чтобы рассмотреть то, что заинтересовало чудовище. Мой взгляд наткнулся на множество мелких светящихся точек почти на горизонте.

— Странно, — прошептала я и нахмурилась. — Кто это?

— Эллы. Кто же еще! — ответил Бес, услышав мой шепот.

Сколько прошло времени с момента аварии?

Я осмотрелась, пытаясь хоть что‑то понять. Заодно и причину аварии. И не нашла ничего! На обочине пустынной дороги, уткнувшись дымящимся рылом в сугробы, стояла машина, сильно покореженная с той стороны, где я сидела. Выглядело все так, словно кто‑то, огромный, полоснул раскаленным ножом по металлической обшивке, а потом просто проломил ее внутрь, вогнав острые лепестки стали и пластика в сиденья. Голову водителя проткнул именно такой обломок. А смятый бок придавил Бориса.

— Мама! — мой слабо соображающий мозг наконец вычленил из мыслей что‑то важное.

Я рванула вперед, смутно отмечая, что идти почти невозможно. Ничего и нигде не болело, но, судя по неудобству, правая нога сломана, левая рука тоже… Грудная клетка похожа на воронку взрыва бомбы — мешанина обрывков ткани и плоти. Легкие… Дышать тяжело. Что‑то хлюпает слева и колется. Ребра? Сколько ребер сломано?